к тому времени уже прочно встал на ноги в нашей стране и по популярности не уступал футболу. Многие тогдашние мальчишки мечтали быть похожими на Всеволода Боброва или Ивана Трегубова. Мечтал об этом и Валера. Однако путь к этой мечте оказался нелегким.
Сначала Харламов едва не покинул навсегда родину, когда ему исполнилось 8 лет (1956). Вот как об этом вспоминал его отец, Борис Сергеевич:
«Валера вместе с матерью поехал в Испанию повидаться с родственниками. Дело в том, что на долгое время жена потеряла связь с ними: Бегониту вывезли из Испании в СССР, потому что ее отец- республиканец подвергался гонениям франкистов, а мама даже сидела в тюрьме. При эвакуации транспорт с детьми-испанцами разбомбили. Поэтому Бегониту «заживо похоронили». О том, что дочь жива, ее родители узнали только при хрущевской «оттепели». И Бегонита попала в первую же партию испанцев, которым разрешили вернуться на родину.
Мы жили дружно, расставаться не собирались. Я понимал состояние супруги, которая тосковала по родителям. Да и бытовые условия у нас были плохими: четвертушка комнаты в общежитии, а испанские родственники были людьми состоятельными. Дед Бенито владел парком автомобилей. И я согласился на эту поездку в Испанию ради материального благополучия сына и дочки. В Бильбао детям жилось очень неплохо, они сразу освоились. А вот жена тосковала, постоянно писала мне письма. Их не хотели пускать обратно, но я добился возвращения в Москву через год при помощи Красного Креста…»
Вторым препятствием к спортивной славе для Валерия стало его здоровье. В марте 1961 года (год Быка – трудный для Свиньи) Харламов заболел ангиной, которая дала осложнения на другие органы: врачи обнаружили у него порок сердца и практически поставили крест на любой активности ребенка. С этого момента Валере запретили посещать уроки физкультуры в школе, бегать во дворе, поднимать тяжести, плавать и даже посещать пионерский лагерь. В противном случае, говорили врачи, мальчик может умереть. Однако если мама Валерия смирилась с таким диагнозом, то его отец думал иначе. Поэтому, когда летом 1962 года на Ленинградском проспекте открылся летний каток, он повел сына туда – записываться в хоккейную секцию. В том году принимали мальчишек 1949 года, однако Валерий, с его маленьким ростом, выглядел столь юным, что ему не составило особого труда ввести второго тренера ЦСКА Бориса Павловича Кулагина (31 декабря 1924 года, Козерог-Крыса) в заблуждение относительно своего возраста. Харламов тогда оказался единственным из нескольких десятков пацанов, кого приняли в секцию. А когда обман все-таки вскрылся, Валерий успел уже настолько понравиться тренеру, что об отчислении его из секции не могло быть и речи. Судя по всему, свою роль сыграл не только талант юного спортсмена, но и «родственность» знаков с тренером – оба Козероги.
Вспоминает А. Мальцев: «Валерий как-то в минуты нашей особой душевной близости признался: «Мальчишкой я всерьез плакал только один раз. Это было, когда я начинал играть в детской команде ЦСКА и меня впервые судья удалил на две минуты. Вот тут я зарыдал – горько стало, что ребят оставил в меньшинстве. А когда к борту прижимали, на лед сбивали – терпел как ни в чем не бывало».
За короткое время Харламов превратился в одного из лучших игроков Детско-юношеской спортивной школы ЦСКА и стал любимцем Кулагина. Что не случайно, поскольку их гороскопы совпадали идеально: во-первых, оба Козероги, во-вторых, Свинья и Крыса могут стать добрыми приятелями, которые «любят погулять и пошуметь вместе».
А вот главный тренер ЦСКА Анатолий Тарасов одно время относился к юному хоккеисту с некоторым предубеждением. И виноват был в этом… малый рост Харламова. Тарасов в те годы делал ставку на рослых и мощных хоккеистов, не уставал повторять: «Все выдающиеся канадские хоккеисты великаны по сравнению с нашими. Как же мы их победим, если наши нападающие карлики, буквально метр с кепкой?» В конце концов под тяжелую руку Тарасова попал и малорослый Харламов: в 1966 году его отправили во вторую лигу, в армейскую команду Свердловского военного округа чебаркульскую «Звезду».
Впрочем, дело опять же было не только в росте хоккеиста, но и в его… гороскопе. Тарасов родился 10 декабря 1918 года (Стрелец-Лошадь) и являлся векторным «хозяином» Свиньи-Харламова – Лошадью, имея тем самым двойную власть над ним – как служебную, так и зодиакальную. По месячным знакам они друг другу подходили только в деловом аспекте (дружбы между ними быть не могло), что означало: если Стрелец сможет конкретно и доступно изложить свои планы, то Козерог выполнит все качественно и точно. Так что с Тарасовым у Харламова были сложные взаимоотношения, но весьма плодотворные – без Тарасова не было бы и того Харламова, которого потом узнал весь мир.
Но вернемся в 60-е.
В Чебаркуле с Харламовым произошло чудо. Перворазрядник вдруг поставил на уши весь город, сумев за один сезон забросить в ворота соперников… 34 шайбы. Тренер команды майор Владимир Альфер тут же сообщил об успехах молодого «варяга» из Москвы Кулагину. Тот сначала, видимо, не поверил. Однако весной 1967 года в Калинине Борис Павлович сам увидел Харламова в деле и понял, что место его не в провинциальной команде, а в основном составе ЦСКА. Единственное, что смущало, – как отнесется к этому предложению Тарасов.
Говорят, что тот разговор Кулагина с Тарасовым по поводу дальнейшей судьбы талантливого хоккеиста был долгим и тяжелым (отметим, что Крыса и Лошадь – антагонисты и чаще всего не понимают друг друга). Тарасов продолжал сомневаться в возможностях Харламова, считал его взлет в «Звезде» случайным. Но Кулагин продолжал настаивать на переводе 19-летнего хоккеиста в Москву. И Тарасов под этим напором сдался. Так летом 67-го наш герой был вызван на тренировочный сбор ЦСКА на южную базу в Кудепсту.
Читаем в гороскопе Свиньи на год Козы (1967): «Год, когда материальное благополучие дается Свинье легко, чувства становятся нежными и романтичными. Свинья весела, довольна и полна планов на будущее».
В первенстве страны 1967–1968 годов команда ЦСКА стала чемпионом. Вместе с нею радость победы по праву разделил и Валерий Харламов. Именно тогда на свет родилась знаменитая армейская тройка Михайлов – Петров – Харламов. И снова взглянем на взаимоотношения этих людей с точки зрения гороскопа.
Борис Михайлов родился 6 октября 1944 года (Весы-Обезьяна), Владимир Петров – 30 июня 1947 года (Рак-Свинья). С обоими у Харламова были отношения из разряда 50/50: никакой гармонии по месячным показателям и прекрасное взаимопонимание по годовым: Обезьяна обожает Свинью, а две Свиньи и вовсе «родственные» натуры.
В декабре того же года эту тройку включили во вторую сборную СССР, которая заменила команду ЧССР на турнире на приз газеты «Известия» (она не приехала в Москву после августовских событий 68-го).
С 1969 года для Харламова начинается поистине «золотое» время. И опять эти успехи были отражены в его гороскопе. Читаем: «Год Петуха (1969) – удача продолжает сопутствовать Свинье, но для получения прибыли придется как следует потрудиться. Но Свинья не унывает – это ведь так увлекательно».
Именно в том году 20-летний Харламов стал чемпионом мира, установив тем самым рекорд: до него подобного взлета в столь юном возрасте не знал ни один хоккеист Советского Союза.
Вспоминает В. Третьяк: «Мы начинали с Валерой еще в юношеской команде – он и там был ярче всех. Его талант, как говорят, от Бога. Сколько раз я с восхищением наблюдал за тем, как легко он обводит соперников. Харламову удавалось буквально все: и скоростной маневр, и хитроумный пас, и меткий удар. И все это будто играючи – легко, изящно…
«Люблю сыграть красиво», – часто повторял Валера. Что верно, то верно: хоккей в исполнении Харламова был подлинным искусством, которое приводило в изумление миллионы людей. Когда он появлялся на льду, вратари трепетали, а зрители бурно выражали свой восторг».
Кстати, с Владиславом Третьяком (25 апреля 1952 года, Телец- Дракон) у Харламова по гороскопу было хорошее соотношение знаков: подходили как месячные, так и годовые.
В начале 70-х Харламов уже безоговорочно считался лучшим хоккеистом не только в Советском Союзе, но и в Европе. Он четырежды становился чемпионом СССР, трижды – чемпионом мира и дважды – Европы. На чемпионате СССР в 1971 году (в свой «именной» год – Свиньи) он стал лучшим бомбардиром, забросив в
