Тетка глянула на него испытующе.
— А вы кем Евгению приходитесь? — спросила.
— Просто знакомый.
— Знакомый, — молвила презрительно. — Друзья и товарищи... Ездят тут, пьют и гуляют, а чтоб другу глаза открыть...
— На что?
— А на то, что жену одну бросать негоже.
— К тому же молодую и красивую? — подыграл Хаблак.
— Вертятся тут разные...
— И вокруг Юлии Александровны?
— А вокруг кого же!
Эта информация навела Хаблака на некоторые размышления, он знал из практики уголовного розыска несколько дел, когда неверная жена и любовник объединялись против мужа, было даже убийство, правда, давно, жена отравила немилого, но времена меняются, и в нашем столетии технического прогресса...
Но чтоб так, замахнуться на жизнь стольких...
Сказал серьезно:
— Я никогда не поверю, что такая приличная и уважаемая женщина, как Юлия Александровна, может что-то позволить себе.
— Не хотите, не верьте, а мы видим. От людских глаз никто не спрячется...
«Да, не спрячется, — подумал Хаблак, — особенно от таких всевидящих, как у тебя». Махнул рукой:
— Говорить можно все. Ну подошел кто-то на пляже, поболтали...
— Поболтали... — злобно скривила губы женщина. — Евгений в Киев, Арсен в дом...
— Арсен? Кто такой? Вот и сказали бы Евгению Емельяновичу.
— Так он и поверит... Намекали, да разве он...
— Арсен... — Хаблак сделал вид, что припоминает. — Что-то не знаю.
— Откуда можете знать? Дачник, раньше в Дубовцах им и не пахло.
— Знакомый Трояновских?
— Теперь даже близкий, — сказала ехидно.
Из-за угла вынырнули красные «Жигули», затормозили возле усадьбы Трояновских. Из машины выскользнула молодая женщина в цветастом халатике, машина сразу отъехала, женщина помахала рукой и отперла калитку.
— Вот и сама... — неприязненно выдохнула тетка. — Вам и искать не нужно. — Она сердито поправила платок, резко повернулась и пошла к дому, а Хаблак пересек улицу и окликнул Трояновскую:
— Юлия Александровна!
Женщина уже прошла половину расстояния к дому. Совсем не удивилась незнакомому мужчине. Остановилась, поджидая.
Хаблак шел, приглядываясь к ней. Трояновская понравилась ему. В самом деле хороша — стройная, красивая, халатик полурасстегнут, и загоревшее тело едва прикрыто. Подумал: обычно женщины, увидев чужого человека, застегиваются, но Юлия не спешила с этим, чуть-чуть помахивала пляжной сумкой и смотрела изучающе.
— Кто вы? — спросила.
— Из милиции.
— Ко мне?
— К вам.
— Что случилось?
— Есть несколько вопросов.
— Тогда прошу. — Лишь теперь поправила халатик на груди и засеменила к веранде. — Милиция?.. А-а, знаю, это в связи с Евгением? — Она не вошла в дом, указала Хаблаку на плетенное из лозы кресло. Сама опустилась в такую же качалку. — Я не ошиблась? — переспросила.
— Да, — подтвердил Хаблак. — разговор касается вашего мужа.
— Какой ужас! — Юлия Александровна несколько театрально сжала пальцами виски. — Евгений мог погибнуть!
— Откуда знаете? — насторожился майор.
— Только что приезжал брат Евгения. Муж утром звонил ему из Одессы и просил передать вещи. Какой ужас! — повторила, но не очень взволнованно, по крайней мере, глаза смотрели спокойно. — Взрыв! В наше время... Но при чем тут милиция и я?
— Скажите, Юлия Александровна, вы сами укладывали вещи мужа в чемодан?
— А как же.
— И он не мог попасть в чужие руки?
— А-а, вот вы о чем! — сразу сообразила Юлия. — Подозреваете меня?
— Скажем иначе: должны выяснить некоторые обстоятельства.
Глаза у Трояновской потемнели, ответила резко:
— Чемодан укладывала я лично, и чужие руки его не касались. Евгений сам положил чемодан в багажник машины, а потом вместе сдали в аэропорту. Выходит, можете подозревать только меня.
— Пока что мы никого не подозреваем.
— Расследуете?
— Если хотите, да.
Юлия откинулась на спинку качалки, крепко сжала поручни.
— Значит, — сказала сухо и даже жестко. — кто-то положил в вещи взрывчатку. И вы разыскиваете преступника?
Этой женщине нельзя было отказать в уме и наблюдательности. Хаблак оценил это сразу, вероятно, она ожидала подтверждения, но майор промолчал, и Трояновская продолжала, не сводя с него глаз:
— Вот почему вы и вертитесь тут, в Дубовцах. И беседовали с теткой Марьяной. Представляю, что она наговорила обо мне!
— Просто расспрашивал, как найти вас.
— И тетка Марьяна навела вас на кое-какие размышления?
Хаблак опять не ответил.
— Просветила вас, рассказала об интимных сторонах моей жизни? Так вот, товарищ из милиции... — Она перестала покачиваться, наклонилась к Хаблаку и спросила: — Надеюсь, наш разговор не для третьих ушей?
— Несомненно.
— Так вот, уважаемый товарищ, вы можете подозревать меня сколько хотите, а я вам скажу откровенно... Ведь все равно докопаетесь. Ну есть у меня человек, которому симпатизирую. Понимайте это слово как хотите, — добавила, заметив невольный жест Хаблака. — Но мужу плохого не делала и никогда не сделаю. Больше того, я вам за Евгения горло перегрызу, вот что! У меня сейчас и квартира, и дача, и машина, а что я сама?.. Машинистка или секретарша у староватого начальника? Уже была и больше не хочу. А Евгений обеспечивает меня всем.
— И не очень вмешивается в вашу интимную жизнь? — не без иронии спросил Хаблак.
— Если хотите, да. — ответила не стыдясь. Покачнулась, и халатик разошелся на коленях, оголив ноги, но она не запахнулась, смотрела на майора насмешливо — знала цену своей привлекательности.
Хаблак подумал, что эта внешне обаятельная женщина — настоящая хищница, милая и обольстительная хищница с перламутровыми коготками, и сказал, будто размышляя вслух:
— Но ведь можно иметь квартиру, дачу и «Ладу» и без не очень любимого мужа...
Трояновская поняла майора сразу и среагировала мгновенно:
— Черта с два! Машину можно разбить, да и вообще железо ржавеет, надеюсь, вам это известно? За дачу тут в Дубовцах мне дадут тысяч пятнадцать, ну, может, немного больше. А мне эти тысячи — тьфу,
