капиталы да еще и в долги залезть.
— Впрочем, за ним следят. Чаша — не иголка.
— Не говори. К каждому, кто видится с Макогоном, в портфель не заглянешь.
— Надо позвонить Дробахе, пусть берет постановление на обыск.
— Да, но вот что... Погоди, две копейки есть?
Монетка нашлась, и Хаблак опять набрал номер телефона Данько.
— Разведай, Петро, выезжал ли на этих днях куда-нибудь Воскобойник, — попросил он. — Может, правда, только собирается.
— Это тебе срочно?
— Я не вешаю трубку.
Ждать пришлось долго: минут пять — семь. Наконец в трубке загудел голос художника.
— Завтра Аркадий Семенович едет в командировку в Одессу.
— Неужели? — не поверил майор.
— Директор уже подписал.
— Счастливого пути, — засмеялся Хаблак.
— Ты это серьезно?
— Мы люди очень серьезные, Петро.
— Догадываюсь. А почему обрадовался? Воскобойник там часто бывает, в Одессе у нас типография, книги печатаем, вот и ездит... Он или кто-нибудь другой.
— Чудесный город — Одесса! — воскликнул майор.
— Летом туда каждый хочет — море.
— Море это хорошо. Но сейчас оно уже холодное, и Аркадию Семеновичу вряд ли придется любоваться им. Бывай, Петро, спешу.
...Дробаха, слушая Хаблака, нетерпеливо ерзал на стуле.
— Завтра утром вылетаем с вами первым рейсом в Одессу, — решил он, — и встретим там Воскобойника.
— С чашей...
— Конечно, с чашей. Можно было бы изъять ее и сегодня, однако куда нам спешить? Заберем, когда будет передавать ее бармену. Поймаем их с поличным.
...Следователь с майором устроились в большом двухкомнатном «люксе» гостиницы «Моряк». Хаблак никуда не выходил из номера, чтобы ненароком не попасться на глаза Гоше. Позавтракали бутербродами и чаем из термоса, прихваченного хозяйственным Дробахой. В начале десятого позвонил Волошин — Воскобойник благополучно прибыл на одесский вокзал. От оперативников, дежуривших в гостинице, майор знал, что Гоша уже здесь, хотя бар и открывался лишь в двенадцать. Видно, Воскобойник взял такси, потому что через полчаса Волошин постучался в «люкс» и сообщил: Аркадий Семенович только что вошел в подсобку.
Дробаха решительно встал. Хаблак смотрел, как следователь быстро идет по коридору, и удивлялся, откуда только берется такая энергия в этом тучном теле.
В подсобку постучала администратор.
— Кто? — недовольно спросил бармен.
— Открой, Гошенька!
Лязгнул замок, и майор нажал на дверь. Она поддалась легко, но бармен загородил дорогу. Узнав Хаблака, улыбнулся ему, но увидев Дробаху и Волошина, растерянно попятился:
— Ты? Но ведь...
Майор не очень вежливо оттолкнул Гошу. Воскобойник сидел в углу на низком стуле, прижав к груди желтый кожаный чемодан, и глаза у него испуганно бегали.
— Здравствуйте, — подчеркнуто вежливо поздоровался Хаблак. — Рад видеть вас здесь, Аркадий Семенович.
Воскобойник не ответил, только крепче прижал чемодан — так, что пальцы побелели.
— Что за вторжение, товарищи! — воскликнул Гоша. — У меня тут материальные ценности...
— Да, ценностей здесь хватает! — остановился напротив него следователь. Не спеша вынул из кармана постановление на обыск, показал бармену. — Где чаша? — спросил он.
— Какая чаша?
— Скифская. И не валяйте дурака, Макогон.
— Может, та, что привез этот товарищ? Он как раз предлагал купить ее... — Макогон побледнел, но держался твердо. Достал из шкафа чашу. — Пожалуйста, неужели она имеет такую ценность, что столько милиции!
Майор отобрал у Воскобойника чемодан, открыл. Пачки денег большими купюрами, слева отдельно иностранная валюта.
— Ого! — воскликнул Хаблак. — А вы говорите...
Воскобойник сполз со стула, стал у чемодана на колени.
— Боже мой! Неужели ты так несправедлив!
Бармен отступил в глубину комнаты.
— О! — изобразил он изумление. — И вы ездите с такими деньгами...
Следователь хитро посмотрел на него.
— А вы фрукт! — усмехнулся он. — Однако не выйдет, Макогон, ничего у вас не выйдет, мы поймали вас с вещественными уликами, и не стоит придуриваться.
Воскобойник все стоял на коленях и повторял:
— Боже мой!.. Боже мой!..
Майор накрыл чемодан. Поднял чашу на ладони, рассматривая орнамент.
Ювелирная работа — талантливый художник создал ее. Сцены из жизни кочевников переданы с гениальной простотой. Ни одной лишней детали. Умные, сильные люди... Хаблак вдруг представил себе тысячные табуны коней, полынную степь, даже услышал гортанные выкрики скифов.
А бородатый скиф на чаше сосредоточенно натягивал лук, и майору на мгновение показалось, что он искоса взглянул на него и довольно улыбнулся.
ГОРЬКИЙ ДЫМ
Имеется целый ряд радиостанций, финансируемых империалистическими разведками, которые занимаются прямым шпионажем против СССР и стран социалистического содружества.
Большой вклад в разоблачение подрывной работы этих радиостанций внесли разведчики социалистических стран, которые работали на этих радиостанциях и вернулись на родину. В своих выступлениях, статьях и книгах они разоблачили методы шпионско-подрывной деятельности, показали атмосферу лютой ненависти ко всему прогрессивному и социалистическому, царящую на радиостанциях «Свобода» и «Свободная Европа». Работая над повестью, автор использовал материалы этих разведчиков, опубликованные в печати, но документальным произведением ее назвать нельзя.
В повести рассказывается о грязных методах работы шпионско-диверсионных радиоцентров, о деятельности украинских буржуазных националистов.
