Христианская философия брака

заявляет, что нечистыми могут быть только человеческий ум и человеческая совесть (? ?????????? — сознание, Тит. 1, 15). Поэтому-то источником всех половых извращений в язычестве, по апостолу, были «превратный ум» людей, оторвавшийся от идеи Бога (Рим. 1, 28), и несмысленное их сердце (Рим. 1, 21), которые и создавали нечистоту в человеке, так что не тело сквернит человека, а, наоборот, сам человек сквернит свое тело (Рим. 1, 24). И в деле питания нет нечистой пищи (ср.: Деян. 10, 15), а нечистой пищу делает волевой акт самого человека, когда он вкушает пищу, сам считая ее нечистой, и таким образом осуждает себя в том, что избирает (Рим. 14, 22—23), или когда ее считает нечистой другой христианин, а вкушающий ее подает повод к соблазну и таким образом нарушает братскую любовь (Рим. 14, 15, 21).

     Поэтому Апостол там же, где говорит, что вся нравственная жизнь христианина должна быть во свете (Еф. 5, 13—14), запрещает даже именовать блуд и всякую нечистоту (Еф. 5, 3), о которых стыдно и говорить (Еф. 5, 12).

     Вселенские соборы более чем на тысячу лет опередили современные общества борьбы с порнографией. «Телесные чувства, — гласит, например, сотое правило Трулльского Собора, — удобно вносят впечатления свои на душу. Посему изображения на досках или на ином чем представляемыя, растлева-ющия ум и производящия воспламенения нечистых удовольствий, не позволяем отныне каким бы то ни было способом начертавати. Аще же кто сие творити начнет, да будет отлучен».

     Климент Римский, толкуя ??????? (неписанное изречение Христа, что «Царствие Его приидет тогда, когда мужское вместе с женским будет не мужское и не женское», говорит, что это будет тогда, когда брат (то есть христианин), видя сестру (другую христианку), не помыслит о ней ничего женского (???????) и сестра, видя брата, не помыслит о нем мужского (?????????)[352]. Афинагор гарантию от ненор-мальностей родовой жизни у христиан видит в том, что у них «Бог и ночью и днем присущ их мыслям» и таким образом не оставляет места для чего-либо нечистого[353]. Святой Афанасий Великий в упомянутом правиле источником всякой нечистоты считает «нечистые и скверные мысли», ссылаясь в подтверждение на приведенные слова Христа и апостольские и на псалмы (Пс. 50, И). «Нечистота заключается не в телах сочетающихся, — формулирует церковное воззрение Златоуст, — но в позволении и в помыслах»[354] .

     К этому выводу приходит и современная наука. Она учит, что всякое вмешательство нашей центральной нервной системы в родовую жизнь есть извращение, которое в конце концов ведет к вырождению. «Наиболее нормальное рождение — это то, при котором совершенно не думают о рождении»[355], — пишет один немецкий ученый. К сожалению, эту истину часто забывает новая наука — «евгеника».

     Поэтому-то именно почитание девства, девственное настроение духа и служит залогом плодородия и здоровья потомства, хотя это и кажется парадоксом. «Где мало дев, - пишет святой Амвросий Медиоланский, — там меньше и людей, а где стремление к целомудрию сильнее, там и людей бывает сравнительно больше»[356].

     Здесь мы находим новый довод в пользу идеалистической теории. Нельзя говорить о рождении как моральной цели брака, которую свободно ставит себе человек, а можно говорить о нем лишь как о цели онтологической, соединенной с браком в силу независимого от воли человеческого инстинкта, присущего его природе. Строго говоря, дети — не цель брака, а приложение к браку (????????????), как пишет Василий Великий[357], возможное, но не необходимое его последствие.

     Таким образом, идеалистическая теория, как широкая и истинная теория, не отрицает и теории реалистической, а лишь вводит ее в надлежащие границы и дает ей правильный смысл.

Глава 6. НЕЧИСТОТА РОДОВОЙ ЖИЗНИ

     • Ветхозаветное учение и его истолкование в христианстве

     • Две теории в христианской письменности: отрицание нечистоты родовой жизни в древнейшее время и ее признание в более поздних памятниках морального, канонического и литургического характера

     • Духовная нечистота как единственный источник физиологической

     • Односторонность индивидуалистической точки зрения и значение наследственности

     Из предшествующей главы мы видели, что христианство безусловно положительно относится к физиологической стороне родовой жизни. Но в то же время общеизвестны многочисленные и довольно сложные предписания Ветхого Завета о нечистоте родовых физиологических процессов, наряду с предписаниями о нечистоте известных видов пищи, тел умерших и некоторых болезней (например, Исх. 10, 10—15; Лев. 11, 24—38 и мн. др.). А если взять канонические и литургические предписания Православной Церкви, то и здесь мы найдем целый ряд предписаний, по-видимому, исходящих из идеи субстанциальной нечистоты родовой жизни, по ее физиологической стороне. Ввиду этого возникает сомнение, правильно ли выяснено в 5 главе нашего исследования христианское воззрение на физиологию родовой жизни, и, чтобы устранить это сомнение, мы в этой, 6 главе прежде всего попытаемся выяснить, как смотрела древняя христианская Церковь на ветхозаветное предписание о нечистоте родовой жизни, а затем попробуем раскрыть и истинные мотивы аналогичных предписаний Православной Церкви.

     В древней христианской письменности мы встречаем различные объяснения происхождения ветхозаветных предписаний о нечистоте брачной жизни. Довольно часто древние христианские писатели объясняют эти предписания моральными или прообразовательными целями. Такое объяснение находим, например, в толкованиях канонов Феодора Вальсамона и у повторяющего Вальсамона Властаря в его Афинской Синтагме.

     «Хотя законом Моисея, - пишет Властарь, — семяточивые признаваемы были за нечистых, но он образно чрез телесные страсти показывал душевные недуги и чрез невольные (грехи) преследовал вольные, ибо если естественное считается нечистым, то тем более сознательная похоть; ибо закон сени телесными предметами предобучал иудеев, как детей, чтобы сделать их способными к восприятию духовных и более совершенных заповедей»[358]. И еще много ранее Климент Александрийский высказывает мысль, что Ветхий Завет требует омовения после известных процессов не потому, что гнушается ими, а предвозвещая другое омовение — в крещении[359].

     С другой стороны, часто встречается объяснение таких предписаний мотивами гигиенического характера[360]. Так, уже Дидаскалия и Постановления Апостольские полагают, что Ветхий Завет объявляет женщин в известном периоде нечистыми, чтобы помешать их общению с мужчинами, так как зачинаемое в это время потомство бывает болезненно[361].

     Это объяснение Дидаскалии впоследствии повторяют на Востоке Феодорит Киррский, Исидор, Диодор и Пидалион[362]. Такие объяснения представляются или слишком искусственными, или недостаточными для многих частностей ветхозаветного законодательства. Быть может, более правильным было бы поставить в связь эти предписания с отношением Ветхого Завета к смерти. Видя в смерти главное наказание за грех (Быт. 3, 19), Библия, в противоположность Древнему Египту, видит нечистоту и осквернение во всяком мертвом теле, даже животного (Лев. 11, 24—25), а труп человека является наибольшей нечистотой, требующей самого продолжительного срока для очищения[363]. И выделения организмов, назначенные природой для поддержания жизни организмов или для образования новых организмов, — кровь, семя, сами по себе не нечисты. Кровь иногда даже служит для очищения, и семя может быть «семенем благословенным от Господа»[364]. Но как только они уклоняются от своего назначения, они рассматриваются как что-то мертвое, а потому и нечистое. Как кровь, так и семя, пролитое на землю, сквернит ее (Чис. 35, 33; Быт. 38, 9—10). И как нечисто не только тело, но нечист и всякий, кто прикоснется к нему (Лев. 21, 1), так нечист не только мужчина, имеющий истечение семени и кровоточивая женщина,