— Не дам уродовать! Это заводская окраска, тут три слоя, полировка, вы что, охренели? Где я вам так же покрашу? Или вы предложите мне кисточкой малевать?
— Ну, зачем тебе… — философски заметил прапор, — позови деток с детсада, дай им кисти, через час тачку никто не опознает, даже через лупу! А если серьёзно, то инженер важную тему поднял, нельзя на такой выезжать, угробитесь. Так что, братушки, налицо конфликт.
— Командир, не дам, лучше пристрели, — уперся Костя, умоляюще глядя на меня. — Что хотите… Не дам!
— Ну что, вы, ей богу, — вступился за несчастного Кастета Дугин, — какие кисти, какие дети! Вы что, из пещеры вылезли? Не надо ничего красить, действительно, очень добротное покрытие. Есть специальная плёнка, уж не знаю, 'нано' или 'ненано'. Заказать с килограмм у Сотникова, как и инструкцию к ней, потренироваться на кошках, вырезать фигурные профили двух цветов и вперёд. Художница есть, подскажет, нарисует.
Кастет с надеждой обернулся, стоя уже у дверей.
— Точно, как же я сам не подумал!
Заказали мы эту плёнку. Естественно, Сотников ни разу не подорвался наш заказ исполнять впереди всего прочего, он всё больше инструментами занимался.
А потом нас припахали на охоту, ну, это мы без обид.
Получив наконец-то, материал, мы три дня тренировались, с учётом того, что основную работу никто не отменял. Ходили на зачистку хищников и за добычей, пристёжкой — на рекогносцировку и примитивную съёмку местности, пока нас не сменили три охотничьих звена, набранные из вновь прибывших, размещённых в посаде крестьян из Ростовской области. Мясо в анклаве теперь не переводится, в этом мире дичи много. Правда, по словам Сотникова и шерифа, людей из 'краёв настоящей охоты', место здесь не то, типа 'лось не тема, косуля — блажь'. Им равнину подавай, где вероятны стада мягоньких копытных, а не костлявых косуль и местных лосей, жёсткое мясо которых нужно варить минимум восемь часов.
Охотников, как, впрочем, и всех остальных мужчин посада, наш Командор вооружил всё теми же 'бенельками', но уже 'рафаелло'. Не побоялся! Я, если честно, сомневался, что так будет, привык к лапше на ушах по поводу огнестрела у народа. Он заказал и дал, спокойно и без пафоса. Правда, пока без короткоствола. Так тихо разрешился мучивших многих наших вопрос: вручит ли Главный населению оружие, или как Путин с Медведевым, будет десятилетиями продолжать умело морочить голову многословными 'не моги, порежешься'. Оружие в дом получили все, кто живёт и работает вне стен. Остальные мужики держали закреплённые согласно мобпредписанию 'бени' в пирамиде дежурки, а всякое хождение по замку с расчехлённым и заряженным стволом шеф запретил напрочь кому бы то ни было, поручив Уксусникову взять эту тему на контроль, включая проверку состояния стволов. Ружья брали при выходе на природу и то далеко не все, рыбачки-спиннингисты на плёсе имели один ствол на группу. Получив ружья, большинство потеряли к ним всякий интерес, Гонта силком на стрельбище загоняет.
В деревеньке, между прочим, вакантным остался всего один двор, и за него шла драка. Так что, недавно разметили шесть участков под постройку следующих домов, четыре попарно в продолжение улицы, два по бокам от первых домов от замка, скоро еще одна улочка родится, поперечная. В посаде выбрали старосту, им стал Степан Хромов, кряжистый дядька в годах, муж себе на уме, глава большого семейства, который и привел крестьянских людей из под Самары в Замок. Отчество у него — Провович, так что не забудешь. С Сотниковым они долго беседовали, оговаривали, заключали устный договор. Уж не знаю, кабальный там, не кабальный, но 'мужики из жизни' думали не долго — согласились. А как не согласиться, когда тебе дают хозяйство в безопасной зоне, защиту, медицину, причём очень сильную по здешним меркам, образование, средства производства, оружие, семена и прочее? Идиотом надо быть. Уйти в неизвестность? Куда и нахрен? После того, как охотники обнаружили в пяти километрах к северу следы медведя с когтями под 18 см.? Подобные звери на старой Земле водились только на острове Кадьяк.
Крестьяне, как и все, работали на общественных полях — причём действительно работали, а не учились, как мы — и держали собственное хозяйство, натуральный налог с которого Сотников со своими консультантами так пока и не вычислили процентно. Но и урожая пока нет, всё авансом.
Тем временем жизнь в анклаве обретала черты привычной. У шерифа закончилась спячка — аж три преступления! Две групповые вечерние драки с кровищей из сопаток и кража сотового телефона, нахрен бы он кому нужен… Это наша молодёжь выплескивает свежий тестостерон. Сажать за решётку Уксусников никого не стал, но с упоением заполнил кучу бумаг, составил протоколы и акты, взял пояснения, пошил дела и даже пробил под это дело идею создания общественного суда. На общем собрании судьёй выбрали кладовщицу Светку Гунину, у неё когда-то имелся опыт работы помощником судьи. Выбрали на скорую руку, на 'отвяжись'. Временный она человек, ну, не бывает кладовщиков-судей! По мне так всё это очень несерьёзно, но, тем не менее, всех повязанных она бодро приговорила к исправработам от 30 до 70 часов. Кроме того, собрана 'экспертная группа' по выработке основ законодательства. За основу они берут УК РФ, для начала исключив из него огромное количество пока что бесперспективных статей. Нужен нормальный юрист. 'Эксперты' же собираются совместить всё это с прецедентным правом, полная ахинея. Правда, я в этом ничего не смыслю.
Шамиль всё еще в больничке, сказали, неделю еще подержат. Потом его ждёт две недели реабилитации, ну, это я преувеличил, — лёгких работ. Монгол стонет, злится — это он-то! Однако, сделать ничего нельзя, иначе врачи не дают гарантии на продолжение сталкерской деятельности.
Сам Сотников три дня не выходит из башни.
Во-первых, он сорвал себе поясницу, свалился прямо на поляне. Вместе со вторым взводом они таскали брёвна от штабеля до замка. На пупе волокли по бревну до кромки леса, а там цепляли к 'газону' и волокли на место. Инцидент прокомментировала примчавшаяся к грузовику Зенгерша:
— Вы чего добиваетесь? Всё членами меряетесь? Вам что надо, мужики, что б он тут с вами эти тяжеленные бревна таскал, или чтобы свою работу качественно выполнял?
Во-вторых, у него страшенный облом, и через это дело, как я подозреваю, на шефа накатил депресняк, но уже на всю голову. Дело в том, что Смотрящие обломили нас с любым 'летательным средством'. Даже маленькие беспилотники мы не смогли взять. Мотодельтоплан можно, в разборе в габарит плиты он входит, а что толку? Нет желающих-умеющих. Предлагал шефу взять один в запас до поры, но он затащил в этом лимите вертикально-сверлильный и заточные станки. А брать надо! Вдруг завтра и 'дельтики' закроют. Буду убеждать.
Облом ударил по нашим ожиданиям крепко, особенно по моим. Отказы и раньше случались, но именно этот ушиб особо. Не дадут нам тут жить нахаляву. А как мне грезилось… Поднял в воздух машинку, запустил: чик! — и фотоснимок подстилающей поверхности готов, чик! — и тепловизор на брюхе засекает живое. Теперь всё предстоит разведывать на нижнем уровне, а это тяжко, и, главное, долго.
Поклеили мы, учитывая отсутствие опыта, вполне качественно, так что сегодня можно идти в рейд. Но перед тем мне надо было подняться к Командору, получить ЦУ, я в его номенклатуре. В башне прохладно, свежо, но на лестнице темень, особенно если с улицы зашёл. В который раз отметил, что лестницы в донжоне, обыкновенные, пролётные. Всегда читал, что они должны закручиваться по спирали. А у нас вот так, привычно. И хорошо, иначе как бы грузы таскали? На этаже Главного тишина, хата закрыта, спит что ли? Дверь в кунацкую открыта, Сашка меня заметил, кивнул, встал, пожал плечами, развёл руками.
Тогда я решил подняться к радисту Юре, с которым у нас в последнее время сложились приятельские отношения. Да и интересно тут, как в авиадиспетчерской, сплошная аппаратура и вид с высоты. После того, как радист отбрыкался от пулемёта, он повеселел, с головой ушел в работу. Работа у Вотякова частично сродни нашей — радиоразведка. Днями и ночами сканирует эфир. Они с электриком Димой обосновались, но последний вечно по замку, то генераторы, то проводка. Мутноватый парнишка. Но дело своё знает.
— Привет, Кренкелям, как делищи?
— А, это ты, — Юра чуть привстал со стула, стащил наушники с белой матерчатой каймой. — Чай будешь?
Не дожидаясь ответа, сунул ноги в тапки, пошёл к электрочайнику. У него всегда энергия есть. Кроме генератора, еще и четыре солнечных батареи на крыше повесил. Сполоснув лицо, Вотяков вытер его полотенцем, висевшим на станине адского снаряда.
— Не стреляли еще? — я кивнул головой в сторону баллисты.
