етную… Фотки слать… Грамотные все больно стали. Ещё бы умелых столько же! Неужели ваши бошки не понимают, что учиться надо поэтапно? Вот сейчас мои матросы вполне могут штурманить под присмотром, запоминают простые древние правила, опыт набирают — глазками, ручками. А с 'фуруной' что было бы? Ну, если не я в капитанах, конечно… Читали, небось, в киндерах Марка Твена? Помните его автобиографические рассказы про детство сопливое? Вот и вспомните, какие там описаны шкипера и лоцманы реки Миссисипи. Как работали, как по приметам угадывали, куда на следующий год отмель повернёт, где старую смоет, а новая проявится. Не читали? Вот и почитайте, пока не поздно-то, на этих ваших, трахома, смартфонах. Пока не сдохли они окончательно.
— Вы хотите сказать, что Сотников… — так и не выдохнул я.
— Сотников… Сотников поколениями может думать. А вы днями, кречеты неокрепшие. Александрович понимает, что канал отключат и все эти ваши инновации рухнут нахрен всего за год. Вы, молодые, сдуру попытаетесь отсрочить конец, начнёте хитрить-мудрить, и потеряете еще один год, самый, может быть, драгоценный и важный. Будете свои смартфоны-трахофоны починять на коленке, вместо того, что научиться паять обыкновенный рупор или собрать простейший гетеродин. Как Олег изгибы берега определять будет, если ему всё 'фуруна' напишет на экране? Можно и автопилот поставить, велика хитрость, канал всё пропустит… Вон, трахома, опять мудит этот сраный эхолот, твою мать!
Тьма сгустилась или рассеялась? Пелена пала или поднялась?
Почему у меня вечно что-то мимо головы проходит, а? Нет, мы конечно, морально готовились, все ведь понимают, что индульгенции нет, и канал в любой момент может крякнуть. Но, чтобы так представить себе картину будущего…
— С вами, щеглами, Сотников и говорить на эту тему не будет, зачем ему нервы тратить? А со мной говорил пару раз, он-то понимает, у кого из людей мудрость житейская в голове водится. А не инновации. Как-то сказал мне — на причал приходил, чай мы пили… Говорит, знаешь, задолбали меня, дед, — дай им самое-самое. Вот сегодня в заявке принесли. Ботинки. Да чтобы с мембранами, тканями особыми, чтобы подошва сама подпрыгивала. А мне, Владимир Викторович, нужно, чтобы не эти ботинки по каналу на нас валились, а чтобы в анклаве появилось трое обувщиков, способных изготовить сапоги — юфтевые да хромовые. Спецы. Мастера. Ремесленники. А у нас пока один такой — кузнец.
— Ну, — осторожно произнёс Монгол, — ещё вроде найденный чех стеклодувом назвался. Чешское стекло знаменито.
— Самим не стыдно? — коротко спросил Коломийцев. — Значитца, на чеха теперь уповать будем?
— При мне Сотников два раза столяра нашего назад отправлял, на переделку, — почему-то вспомнил я, а ведь поспорить собирался. — Табуретка Командору понадобилась, ну, простая, такая, стандартная, с дыркой в сидушке. Браковал, и всё тут. Ругался.
— А и верно, что выгнал, — подхватил кэп. — Правильная табуретка сто лет должна выдержать, на ней пьяный гармонист с гармонью десять свадеб оттанцевать должен! А мне приварили стойку датчика, мерзавцы… Отскочила распорка, теперь штырь гнет, датчик воздух хватает… Учиться надо ремеслу. Любому. А это годы. Драгоценное время. И, если эти годы грохнуть на совершенно бесполезное в скором будущем освоение инноваций, то потом уже выучиться простому и надёжному просто не успеешь.
И полезли мне тут в голову всякие мысли-аналогии.
Вспомнились виденные лично сцены, когда Бероев с Гонтой просили датчики движения и автоматизированные системы наблюдения, Юрка Вотяков — 'цифру', транки, ретрансляторы. Всё ведь есть на складе, бери самое свежее! Технарям нужны самые эффективные и современные электроинструменты, ручной дрелью никто сверлить не хочет. А кто у нас умеет заправски работать двуручной пилой, а? А простым топором? Похоже, кроме 'лесников', — никто, всем механизацию подавай. Да и правильно это, интенсификация… работать приходится быстро! Значит, Сотников старательно выдерживает баланс? Мастерски выдерживает, кстати. Детей вот закрепил по специальностям…
Монгол с дедом о чём-то говорили, спорили, но я уже не слышал, воображение услужливо рисовало мне одну картинку за другой.
'Зачем тебе именно с впрыском? Что, карбюраторов боишься?' — сам такое слышал, Дугину сказанное.
Если встать на такую позицию… А я что, уже встал?
Что-то пот меня прошиб. Вышел на палубу, под ветерок.
Так вот, если встать… Да это не позиция. Это, брат, стратегия, самая настоящая. Датчики движения? А ты себе собачку сторожевую нашёл? А искал по лесу? Волчонка изловил да приручил? Или шакалёнка хотя бы? Вот и приручи, будет тебе 'датчик движения'. Да… Оптику тебе суперовую? Так ты сначала научись глазками смотреть, долго так, внимательно. Тренируй зрение. А рухнет канал, так и оптика будет, свернёт жестянщик трубку, шлифанёт Якуб пару линз, вот тебе и труба подзорная, хоть к стволу прикручивай… На чеха, говорите? Ох, млять. До меня дошло, как же нам нужен ювелир. И часовщик. Мастера, искусно владеющие мелкой моторикой, точной подгонкой мельчайших деталей. И чтоб евреи. 'Дайте два!'
Беспилотный 'раптор' тебе понадобился? А змея воздушного с камерой ты почему до сих пор не в небо синее не запустил? Умеешь запускать, змея-то? Нет, не умеешь, прохерачил всё детство золотое за 'сегой-мегой', на двор выходить боялся лишний раз, хоть к китайцам отправляй учиться. А шар воздушный из кож склеить?
Навык — вот что сейчас является важнейшим капиталом производительных сил. Даже не станки, не электромоторы в запас, не 'стопицот' цинков патронных в чулане. Навык, умения, ремесло. Гладкие ружья 'сибирки' делали, в своё время, чуть ли не в каждом большом посёлке — от Омска до Братского острога. Прицел тебе надо? Ну, возьми напильник и выпили. Добудь болотного железа, крицу из навоза вытащи, снеси кузнецу-оружейнику. Не можешь, научись стрелять с открытого, да так, чтобы белку в глаз. Целься лучше, упражняйся чаще. И, когда сдохнет последний коллиматор, ты не впадешь в ступор от отчаяния. А он сдохнет. Ибо в этом есть идея. Есть идея Большого Теста.
Но как тут выдержать тот самый баланс 'дам — не дам', 'сами сделаем — покупаем', чтобы не впадать в маразм натурализма и технологической натуропатии? Чтобы выдержать темпы, заданные планами развития, утверждая при этом новую ставку — ставку на мастерство каждого на своём посту или рабочем месте. Мастерство, начинающееся с азов. Это же сложнейшее дело! Ну, Сотников…
'Сможешь ли ты сделать шаг назад, сохранив стойку, или позади тебя серый бетон бездарно проведённой молодости?'
Река впереди чуть подворачивает. Холм отступает налево и…
— Бухта интересная, дядь Вов, — заскочив в ходовую рубку, я схватил с консоли бинокль, направил на реку, вгляделся и показал уже притихшим спорщикам выгибающуюся линию правого берега. — В таких местах могут быть 'домики'.
— Олег!! Давай сюда! — заорал дед в форточку, рукой загоняя проходящего мимо с ведром воды подчинённого внутрь рубки.
— Здесь, я, Владимир Викторович!
— Ну-ка, глянь, сынок, что видишь?
Олег взял у меня бинокль, глянул и почти сразу протянул его обратно.
— Дык, река, что ж ещё… Приток, гораздо уже нашего… Владимир Викторович, я пойду, — взмолился матрос, — мне пенку успеть снять надо, разлетится хлопьями по кастрюле, что за суп будет…
— 'Фуруна', говоришь? — Коломийцев проводил взглядом уходящего с ведром матроса. — Вот с 'фуруной' ты бы, дорогой мой Серёженька, сразу б увидел, что это река, а никакая не бухта, так ведь? Эх… Вода другого цвета, разве ж не видно, даже не смешивается, дальше двумя лентами идет к морю! Ладно, что делать будем, заказчик? Цель, как я понимаю, почти найдена.
— Что делать… — никак не приду в себя. — Делать будем так. Поворачиваем, заходим, останавливаемся и думаем. Владимир Викторович, вы считаете, что это…
— Сена ихняя, французская. Больше нечему тут быть. Во как! Она, оказывается, притоком в Волгу впадает. Сена — в Волгу, надо же.
— А если это не Сена, а какая другая река между нами и французами?
— Глупости говоришь, она хоть и уже Волги, но это река, и река серьёзная. Два таких водосбора на
