Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

движима бессчетная ауди­тория, приходится гадать.

Многое другое, с чем мы в жизни сталкиваемся как зрители, подвержено моде, стареет, сходит со сцены, заменяется. Футбол модой, колебаниями вкусов не испытывается, и думаю — из-за своей естественности, природности. Он есть, и никуда не денешься. Удача английской выдумки прошлого века — в ошеломля­ющей простоте, общедоступности, безыскусственно­сти, что и позволило ей приблизиться к явлениям природы. Любое спортивное единоборство представ­ляет нам человека. Но футбол, как ни одна другая игра, не содержит в себе ничего исключительного, феноменального, условного, перед чем мы обязаны склониться в почтении и изумлении. Следя за футбо­лом, нам легче легкого подставлять себя на место игроков, понимать и про себя повторять их движения, а значит, и судить о них как о людях, таких же, как и мы сами.

Считается, что футбол могуч, укоренился, распро­странился и ничто ему не угрожает. Но ведь совсем еще недавно так же думали о воздухе, воде, почве, флоре и фауне. Не вижу ни малейшей натяжки в таком сопоставлении. Хищничество, корысть, бесхозяйствен­ность, раж администрирования, расхожие разбойничьи девизы «Победы любой ценой!», «Победителей не су­дят», «Отрапортуем, а там хоть трава не расти!» — все это сопутствует и футболу. Возьмется ли кто-нибудь спорить, что деятель, который втихомолку распоря­дился слить ядовитые отходы в реку, не того же поля ягода, что и постановщик неправедных футбольных успехов?!

Осенью 1986 года (дата необходима) редакция «Огонька», журнала, который, круто переменившись в тот момент, стал одним из наиболее читаемых, предложила мне написать о «самом-самом», что набо­лело. Выбор был, но долго я не думал. И написал статью «О лжефутболе». Ее напечатали в октябре, а в феврале следующего года появился обзор писем, полученных «Огоньком».

Нет нужды пересказывать ту статью, о лжефутболе речь уже шла.

Однако статья имела последствия и потому приве­ду ее окончание:

«...Предвижу вопрос: «Известно ли все это Управ­лению футбола и президиуму федерации?» Да, извест­но. В силу их близости к донесениям с полей боя эти организации информированы получше, чем журнали­сты и болельщики. Ими же введен лимит на ничьи, ими же создана экспертная комиссия, которой вменено в обязанность «готовить заключения о матчах, прово­дившихся без должной спортивной борьбы, с пренеб­режением к зрителям». Комиссия, правда, не набра­лась смелости напомнить о своем существовании.

Организации, ведающие футболом, живут старыми категориями невмешательства, боятся выносить сор из избы, отводят в сторону глаза. Осуждение высказыва­ется в узком служебном кругу. «Да, сомнений нет, матч сговоренный, но где взять точные доказательст­ва», — эта фраза повторяется, наверное, лет десять, перед ней сникают, бессильно разводят руками. Ант­репренерам лжефутбола только того и надо.

А тем временем газета «Советская Россия» подроб­но рассказала о том, как следственные органы пой­мали за руку начальника команды мастеров второй лиги «Строитель» из города Череповца, дававшего взятки судьям, и судей, эти взятки бравших.Несколько лет назад президиум федерации вызвал на свое заседание тренеров двух команд высшей лиги, которые на стадионе изобразили бесконфликтную ну­левую ничью. Поначалу тренеры с улыбочкой отрица­ли сговор, но, натолкнувшись на доводы компетент­ных очевидцев, упали духом и струхнули. Им «строго указали», и коммюнике о заседании напечатали.

Так было всего лишь однажды, на том попытка навести порядок закончилась. А она, надо заметить, показала, что вовсе не обязательны «отпечатки паль­цев», что для вмешательства достаточно опереться на здравый смысл, опыт и принципиальность.

Спортивные организации вправе лишать званий, отстранять от работы, дисквалифицировать, запре­щать занимать тренерские и другие должности. Лишь бы была решимость. Лишь бы было признано, что мошеннические проделки подрывают силы футбола, являются опасностью номер один. Однако ни у кого рука не поднимается нажать кнопку сигнала тревоги. Оттого и удается заговор молчания, оттого и повиса­ ют в воздухе, оставаясь без ответа, справедливые об­винения представителей общественности».

Что же последовало?

В телевизионном «Футбольном обозрении», завер­шавшем сезон 1986 года, коснулись договорных мат­чей. И начальник Управления футбола Госкомспорта СССР В. Колосков, не выразив, хотя бы для приличия, озабоченности, холодно отрезал, что Управление не располагает доказательствами и что печать совершен­но напрасно занимается этой проблемой. Моя огоньковская статья была поставлена «вне закона».

Но вскоре «Советский спорт» включил в свою послесезонную анкету вопрос: «Что способствовало бы бескомпромиссности в чемпионате?» И люди разгово­рились, один за другим заявили о необходимости ре­ шительно противостоять договорным махинациям. Среди них мастера с мировым именем — Валентин Иванов, Игорь Нетто, Олег Блохин.

Было и противоположное мнение. Тренер О. Базилевич ответил следующим образом:«Поставлен вопрос о бескомпромиссности поединков, и вновь сделан намек или кивок в сторону игр, которые с чьей-то легкой руки стали называться «договорными». Категорически заявляю, что попытки поднимать на страницах прессы этот вопрос выглядят неправомерны­ми. Такие публикации сводят на нет всю нашу большую работу по пропаганде здорового образа жизни средства­ми физкультуры и спорта, пропаганде основополагаю­щих принципов нашего спортивного движения. Футболь­ные сделки противоречили бы всем нашим моральным принципам, и потому делать ничем не подтвержденные намеки — это вести антипропаганду футбола».

Не правда ли, печально памятная фразеология? Некоторое время назад с ее помощью ставились засло­ны перед любой деловой критикой, лишь бы соблюсти видимость благополучия. А в тот момент, когда это было с опрометчивым опозданием изложено, сей от­рывок, исполненный в духе угрожающей демагогии, не страшил, а смешил. Но и не удивил.

Начальник Управления оказался в затруднитель­ном положении: то ли он хуже информирован, чем практические работники (что невозможно допустить), то ли не готов посмотреть правде в глаза (что ве­ роятнее)?

Пресса своего добилась (кроме «Огонька» и «Со­ветского спорта» выступали «Известия» и «Комсо­ мольская правда»). Явление сговоров, о котором дол­го говорили гневно, но отвлеченно, было, как сказал бы ученый, классифицировано, из туманности и гипо­тез материализовалось. Если прежде упреки и намеки радировались в пространство (кому?), взывали к сове­сти (чьей?), то теперь на белых конвертах проступили адреса.

Тут я пережил неловкость. Она не в том, что моя фамилия вдруг исчезла из списка общественной ред­коллегии «Футбола — Хоккея». Мало ли какая надоб­ность могла возникнуть: обновление, омоложение. Не­ловкость в том, что все, кто со мной встречался или звонил, этот вычерк ставили в прямую связь со статьей в «Огоньке» и восклицали: «В наше-то время!» А я не знал, как ответить: меня не известили об официальной формулировке, хотя, казалось бы, после того как я со­стоял в редколлегии 27 лет, следовало проявить мини­мальное уважение. Неуклюже получилось у коллегии Госкомспорта.

Ровно год спустя, после того как в телеобозрении начальник Управления В. Колосков на всю страну за­явил, что прессе незачем привлекать внимание к сдел­кам, он же, подводя итоги сезона 1987 года, в «Советс­ком спорте» выразился так:

«Совместными усилиями спортивной общественно­сти и прессы удалось оздоровить обстановку в нашем футболе. Прошедший чемпионат не дал повода для сомнений: много в чем можно было упрекнуть клубы, но не в отсутствии боевитости и азарта в игре».

Вот какой поворот, какое «фигурное катание»! И прессе — поклон. Верно, создалось впечатление, что сезон 1987 года был чуть благополучнее предыдущих. Откровенный и резкий обмен мнениями в печати, как видно, озадачил, предостерег ловчил. Тем не менее с заявлением, что «враг бежит, бежит, бежит», спешить не следовало. Эта скороспелая победная реляция срод­ни прежнему отказу считаться с общественностью, в том и другом варианте видно старание представить положение благополучным. Не верится, что укоренив­шаяся выгодная практика легко и просто, одним ма­хом, может быть побеждена.

В ходе дискуссии Олег Блохин искоренение дого­ворных игр связал с реорганизацией, с отказом от полулюбительства. Вообще говоря, честности вынуж­денной, обусловленной, навязанной веры мало. Види­мо, Блохин, всего наглядевшись (сам забивал голы обусловленные, без сопротивления), да и будучи