Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

лежаще­го соперника во встрече Кубка УЕФА с румынской командой. Он был удален с поля, дисквалифицирован на четыре матча. Наказание наказанием, но как же стыдно было это видеть, когда мы с детских лет зарубили себе на носу, что «лежачего не бьют». Выход­ка дикая. Не сомневаюсь, что ее осудили зрители на тбилисском стадионе. Ну а если бы «номер» был выки­нут на чужом стадионе? Предсказать реакцию публики я не берусь.

Надо смотреть правде в глаза: обстановка как вок­руг футбола, так и в самом футболе накаляется повсе­местно. Можно в деталях не соглашаться с руководя­щими организациями УЕФА, с ее арбитрами и комисса­рами. Однако нельзя не отдать ей должное в том, что она стремится всеми способами, которые имеются в ее распоряжении, остужать обстановку, взыскивая с винов­ных. Чего стоит одно устранение английских клубов из розыгрыша европейских кубков за хулиганское поведе­ние болельщиков! Английских клубов, в этих турнирах исполнявших первые роли! УЕФА запрещает проводить матчи на «провинившихся» стадионах либо ставит усло­вием, чтобы не было зрителей и телетрансляции, что бьет клубы по карману. Накладывает штрафы, дисква­лифицирует футболистов за грубость и распущенность. Приговоры быстры, ясны, выносятся автоматически.

У нас присмотр за дисциплинарной практикой ве­дет спортивно-техническая комиссия (СТК) федерации, состоящая из общественников. Насколько могу судить, комиссия загружена, трудится со знанием дела, люди в ней авторитетные. Не в укор ей, а в защиту скажу, что делает она далеко не все и не так, как полагалось бы.

Всем известно, что за два предупреждения игрок пропускает матч. В сезоне 1987 года получили от двух до шести желтых карточек 133 футболиста, а пропусти­ли они 129 матчей. Как же так, что за арифметическая загадка? Это результат того, что дисквалификация полагалась лишь за четное число предупреждений. Ес­ли, скажем, в стычке судья наказывал двоих, то тот, у кого это был второй случай, следующую игру смот­рел с трибуны, а другой, проштрафившийся в пятый раз, снова выходил на поле. Такой, более чем стран­ный, порядок был навязан сверху.

Наша СТК лишена возможности пользоваться дис­циплинарным кодексом, его попросту нет. Едва ли не каждое происшествие становится предметом долгого разбирательства, одинаковые проступки наказываются по-разному, в зависимости от красноречия заступни­ков, а это ведет к обидам. Есть случаи не стандартные, однако, как правило, взыскания должны накладывать­ся по закону и невзирая на лица, что, кстати говоря, ограничило бы вмешательство со стороны.

Не имея кодекса, члены СТК, перечисляя разного рода проступки, о которых им известно, разводят ру­ками и признаются в бессилии.

Игроки сопровождают решения арбитра издева­тельскими аплодисментами. Чем не провокация? Три­буны бушуют, и арбитр, глядишь, устрашен. Или на­жим тренера и его окружения на арбитра, оскорбления, угрозы? Или то, что на скамьях запасных посиживают посторонние люди, а второй тренер тайком пробирает­ся за ворота, подсказывает, хотя это запрещено?

Что если ввести командную желтую карточку? У нас же на каждом матче присутствует найтральный комиссар. Если команда схлопочет несколько карто­чек, должны последовать санкции. Какие? Да хотя бы перенос матча на другой стадион. Но обязательно надо, чтобы мера эта была предусмотрена кодексом и о ней все знали бы наперед.

Так сложилось, что тема дисциплины, порядка, мо­рали решается преимущественно с помощью статисти­ческих выкладок, от которых у читателя голова идет кругом. Нам преподносят, что в чемпионате 1986 года было сделано судьями 208 предупреждений, а в 1987 — 238. Разболтались? Или, напротив, судейство стало взыскательнее? Цифр сколько угодно. Фамилий мень­ше. Комментариев и совсем мало.

До сих пор нет единой точки зрения по простому вопросу: хорошо или плохо, если судьи чаще выносят взыскания? Одни пугаются, объявляют положение тре­вожным, косо смотрят на судейскую коллегию. Такая трусливая реакция выдает ревнителей показного бла­гополучия. Желтые карточки как желтый глаз светофо­ра. Как без него?

Только и слышишь, только и читаешь про потери из-за травм. Не одна грубая, опасная игра тому виною. Но достаточно случаев, когда травмы нанесены в ре­зультате запрещенного приема. Почему бы врачам команд не представлять донесения, эпизоды ведь у них в памяти? Игроков, пропускающих матчи из-за травм, мы знаем, а виновники безымянны.

На протяжении нескольких лет Андрей Петрович Старостин и письменно и устно, с присущей ему образ­ностью, восставал против «разящего» подката сзади, срезающего «под корень» и игроков, и саму игру. Его предостережение продолжает звучать как слово из ду­ховного завещания благородного служителя футбола. Тем более оно весомо, что принадлежит не неженке, а первостепенному храбрецу.

Тема честности и корректности — из вечных. Мы в своем почитании звезд намеренно поминаем джент­льменство Г. Федотова, Н. Симоняна, Э. Стрельцова, И. Нетто, В. Воронина, Б. Пайчадзе, А. Гогоберидзе, К. Бескова, А. Шестернева, А. Чивадзе. Нам доставля­ет особую приятность отозваться об увиденном матче, как о корректном.

Когда «вулкан» на трибунах проснулся, когда пришлось платить валютные штрафы, наш футболь­ный правопорядок оказался застигнутым врасплох.

Пришлось срочно вносить в Положение о чемпионате пункт об ответственности стадионов. Футбольные власти слишком долго поживали безмятежно, полагая, что все отрицательное — «у них», а к «нашим от­дельным проявлениям» позволительно относиться со снисхождением. Но это, как мы говорим, инерция старого мышления. В футболе заимствуют и пере­нимают не одни тактические идеи. Густая сеть меж­дународных турниров накрыла собой сразу всех, и в тесноте, в сближении неминуема подражатель­ ность, в том числе и идущая во зло. Ничего не поделаешь, к этому полагается быть готовым, чтобы уберечься. Наш футбол издавна отличают многие достоинства. Но обольщаться тем, что он устоит в любых передрягах, более чем наивно. Сейчас не тактические и не учебные аспекты тормозят и мучают, а нравственные, те, что когда-то не внушали бес­покойства.

Судейский вопрос, хотя и он из вечных, перед ли­цом возникших осложнений приобретает повышенную актуальность. После долгого затишья наконец судейс­кий муравейник был потревожен, происходят переме­ны в его подземных ходах.

Но вот новенькая черточка. Целый ряд матчей проходит ныне в ожидании, когда же судья даст пена­ льти в ворота приезжей команды. Такой перекос ин­тереса не назовешь привлекательным: что же это за игра, когда все надежды связаны с жестом судьи в сто­рону лысого пятнышка напротив ворот?! Тем не менее для подобных примитивных чаяний есть основания: в чемпионате 1987 года из 73 пенальти 56 били хозяева поля. Львиная доля! Хотя поручиться, что во всех случаях «львы» получали то, что причиталось, трудно.

Каждый из наблюдающих за футболом видывал со­тню, а то и не одну, пенальти. Не знаю, как другие, а я те удары, которым становился очевидцем, делю, с точки зрения законности, на три разряда: бесспор­ ные; спорные, когда можно назначить, а можно и не назначить; и, наконец, вздорные, высосанные судьей из пальца. Понятно, что пенальти третьего разряда — это происшествие, скандал. Напомню для иллюстрации, как в матче «Торпедо» — «Динамо» (Москва) в чемпи­онате 1989 года одиннадцатиметровый в ворота дина­мовцев били после того, как в их штрафной площади столкнулись и упали... два торпедовца. Как анекдот — недурно, да только динамовцам не до смеха. Но подо­бные случаи все же редкость, о них, как о диковинках, вспоминают и много лет спустя. О бесспорных вообще говорить не принято.

Споры, как и полагается по названию, вскипают вокруг «спорных». И тут мы сталкиваемся порой с удивительными сообщениями. Один пенальти в том же чемпионате, решивший исход важного матча, был подвергнут особенно тщательному исследованию группой экспертов из 11 (целая команда!) лучших ар­ битров. Результат голосования: пять согласились с на­значением, четверо отрицали, двое воздержались. Что должны подумать по этому поводу мы, люди, так сказать, штатские, не носящие на груди красивых су­ дейских эмблем? На мой взгляд, арбитр высокой ква­лификации просто не позволит себе балансировать на грани спорности, к чему ведет большей частью грех чисто формального истолкования эпизодов.

В футболе, как и в любой игре, придуманной людь­ми, существуют свои условности. Одна из них та, что штрафная площадь превращена в хрупкую, стеклян­ную, бьющуюся, где любая провинность может быть наказана жесточайшим образом — пенальти. Тут, как мне представляется, держат экзамен такие качества судьи, как справедливость, такт, чувство меры, ощуще­ние ответственности. Пенальти — сильное средство