Первым, когда вернулось зрение, Рябой увидел Петро. Тот лежал в луже крови, раскинув руки в стороны. Кончики пальцев и одна нога здоровяка конвульсивно подрагивали. Вторая была неестественно выгнута в суставе — пуля раздробила колено. Вспаханный на груди камуфляж сталкера набухал красным.
Заяц, прикрывший спиной журналиста, был еще жив. Вокруг него быстро растекалось пятно крови. Одной рукой отмычка пытался прикрыть глубокую рану в боку, другой царапал от боли пол. Стрингер угрем елозил на бетоне, пытаясь скинуть придавившего его сталкера. Рябому было не до этой суеты. Он бешено озирался по сторонам, стараясь рассмотреть врагов. Классическая засада. Перекрестный огонь. Шансов не было. Сталкер подслеповато скосился на десяток силуэтов, укрывшихся в сумраке ржавых балконов, ведущих к дверям на верхние этажи. Размытые тени — не более. Рябой демонстративно медленно поднял руки:
— Все! Не стреляйте! Мы не опасны!
— Это точно, — противно хмыкнул кто-то за спиной.
— Всем заткнуться! — хрипло забасил старший. Под тяжестью человека загрохотала сваренная из железных прутьев лестница, спрятанная за массивным станком. — Нам нужен Смертин. Есть среди вас такой?
Рябой, недолго думая, кивнул в сторону журналиста.
— «Монолит», — коротко бросил затянутый в черно-желтый комбинезон, обшитый на груди и плечах кевларом, низкорослый крепыш.
Ствол его короткого пистолета-пулемета ткнулся Рябому в переносицу.
— Вяжите обоих, — скомандовал черно-желтый.
С балкона галопом спустились еще пятеро бойцов. Двое заломили Рябому руки, еще двое, не церемонясь, занимались Смертиным. Несколько раз тяжелые бутсы невзначай угодили обоим пленникам по ребрам. Рябой терпел, сжав зубы и уставившись в пол.
Черно-желтый подошел к скукожившемуся Зайцу. Он носком ботинка перевернул отмычку на спину и брезгливо осмотрел с головы до ног. Немного подумав, черно-желтый поднял пистолет. Тот дернулся в его руке, и по ангару разлетелось эхо выстрела. Заяц обмяк. Вечный оказался пророком.
Сам старик свалил. Он то ли заранее учуял опасность, но не стал предупреждать, то ли увидел скорую расправу и решил не вмешиваться. «Монолитовцы», занятые пленниками, преследовать беглеца не стали.
— Смертин Алексей Петрович? — грубо спросил черно-желтый, ухватив стрингера рукой за подбородок и внимательно всматриваясь в лицо.
— Нет, — дернулся Алексей. — Здесь меня зовут Пресс.
— Саян! Кажется, он.
К черно-желтому подошел гладковыбритый рыхлый толстяк, укутанный в маскхалат цвета хаки. Из-за его спины торчал чехол от снайперской винтовки.
— Хотя морда заросла вся. Но вроде похож… — пробормотал толстяк, мотая перед лицом Алексея фотографией.
— А еще воняет безбожно, — кивнул Саян, вешая пистолет-пулемет на плечо.
— С энтим че делать? — спросил один из бойцов, пиная Рябого.
— По этому приказа не было. Мочите.
Рябого будто ледяной водой окатило.
— Стойте! — взбрыкнул Алексей, пытаясь подняться. — Я Смертин! Вы не перепутали. И этот со мной.
Стрингер не знал, на что подписал сталкера. Может, на медленные пытки, может, на более позднюю и более страшную смерть, а возможно, и спас ему жизнь. Этих людей стрингер не знал. Зато они ею знали прекрасно. Как оказалось, даже фотка имелась. Эта возня уже надоела. Хотелось хоть какого-то покоя. В конце концов, кто сказал, что плен — это плохо? Алексей неожиданно подумал, что, раз он так нужен этим «монолитовцам», значит, и безопасность до определенного момента они ему гарантируют. А безопасность в Зоне — штука редкая. Ее надо ценить.
— Пакуйте, — скомандовал черно-желтый.
— Камеру возьмите, — только и успел попросить Смертин.
Обоим пленникам на головы натянули грубые холщовые мешки и повели к машине.
— Из-за этих долбоящеров шестерых потеряли, — услышал за спиной разговор «монолитовцев» Смертин.
— Полковнику пожалуйся! Наверняка опять на каких-нибудь уродов калымит, а мы отдуваемся.
— Вы бы заткнулись, — откуда-то спереди гаркнул Саян.
Глава 6
Такая уж штука — жизнь. Никогда не знаешь, куда тебя забросит, чем обеспокоит. Как в известной байке — словно зебра: белая полоса, черная, белая, черная. А в итоге — жопа.
Куда тащили? Зачем тащили? Нормальной возможности у Смертина обдумать всю ситуацию так и не подвернулось. Его кулем сгрузили в «уазик», бросив рядом Рябого.
Трясло неимоверно, будто машина и не по дороге ехала, а прямо по свежей пахоте. Движок захлебывался, истерично взвизгивая на более или менее ровных участках. Водила наваливал. Сзади рокотало еще одно авто. Немного помягче. Скорее всего «Нива» или «Хантер».
Алексей всю голову разбил о железный пол и один раз до крови прикусил язык. Ребра саднило. Через мешок были смутно видны только берцы охраны да спина Рябого. Воняло мочой. Сталкер, похоже, обоссался от страха. Ничего удивительного. Еще чуть-чуть, и его оставили бы валяться на холодном бетоне ангара НИИ.
— «Вертуха»! — донеслось сквозь завывание движка.
Машина резко ушла влево, сделала несколько крутых виражей. В грудь Алексею заехал какой-то железный ящик, один из бойцов наступил на руку. Смертин заорал, больше не от боли, а чтобы привлечь внимание. В лопатку заехал приклад.
— Заткнись, сука…
— Макар! Выше нормы! В лес заворачивай! Вколи им… и в ОЗК заверните.
В ногу стрингеру вонзилась игла. От неожиданности он вздрогнул и саданул головой по ботинку охранника. Опять получил прикладом в лопатку, точь-в-точь ту самую. Фирменный стиль у них такой, что ли?
Приклад — тот еще старый друг. Все ублюдки в погонах стараются разбить камеру именно таким незамысловатым тычком. Сверху вниз прямо по объективу. Чтобы потом не собрать. Все они, без исключения, будто этот прием всосали с молоком матери.
«Если б не Заяц, валяться мне трупиком на холодном бетоне», — подумал Алексей, в который раз убеждаясь, что его принципы, сформировавшиеся еще в детстве, работают.
Сверху набросили плотный кусок ОЗК, закрыв прямо с головой. Дышать стало тяжелее. Смертин попытался высунуть за край голову, но вновь получил прикладом в лопатку. В третий раз.
Двигатель взвыл, «уазик» резко сбросил скорость. Машина ревела, но почти не двигалась. Запахло паленым сцеплением.
— Толкните, мать вашу! Расселись как клуши!
«Уазик» еще порычал и медленно начал вылезать. Набрал было обороты, но вдруг резко подпрыгнул, зависнув на мгновение над дорогой. Смертин опять впечатался головой в пол.
— Ты что, козел, не видишь, что ли?!
— А я почем знал!
— «Карусель» не заметил?! Я тебе на базе устрою аутотренинг! Будешь вокруг школы с одним рулем в руках круги наворачивать!
Ехали еще с полчаса. Алексею показалось, что больше грунтовками или по дикополью. Один раз
