суетилась около костра. Рассуждала неспешно, не отрывая глаз от дела. Солила, мешала, пробовала. Попутно разговаривала, то с Катей, то с Сашкой.
- Всё вроде... – облизала она ложку, смотря на вращающуюся пену в котелке, - Саш, давай! Снимаем! – просто и по-домашнему рассуждала часто вслух.
Сашка молчал, поглядывая на девушек с улыбкой, водил по струнам негромко, что-то пробуя и просто по наитию. Незаметно подкрался вечер. Было тихо и уютно в саду у Сивидовых. Отец Лены, ушёл сразу, оставив молодёжь обсуждать свои проблемы. Так вчетвером и сидели.
Угостили ухой гостью. Та, отказавшись сперва, попробовала немного русского блюда из речной рыбки, наловленной с утра Сашкой и Виктором Васильевичем. Сосед Севидовых по переезду, сделался заядлым рыбаком.
Супчик так понравился, что незаметно для себя гостья закончила трапезу первой.
- Ой! Кать! Я шахматы не показывала! Нет?
- Какие шахматы?
- Ну торт, Кать! – изумилась Ленка, будто пекла его вместе с подружкой, - мы на заказ делали, на эту спартакиаду или олимпиаду... Короче, как настоящие, на доске не видела?
- Нет... – улыбалась Катя глянув на гостью.
- Ой, я принесу сейчас, у нас есть, Саш, ещё? Где? – певуче говорила Ленка, поднимаясь из-за стола.
Торт был, как настоящие шахматы, только покрупнее. Лена смеялась, рассказывая, как придумали приз, как по традиции должны были вручить торт проигравшему в финальной партии, но соперники согласились на ничью, и ели торт вместе. А первое место дали обоим. Всё-таки спартакиада была школьная...
Самую суть Катя переводила Луизе и говорила простыми словами и короткими фразами, что бы обеим было легче. Одной объяснять, другой понимать. Кажется, получалось. Луиза согласно кивала, в знак понимания услышанного. Часто улыбалась, переводив взгляд с Лены на Сашку.
- Они шуточную партию сыграли за чаем, а фигуры и вправду «ели», потом бросили играть и стали есть просто!.. – визгливо смеялась Ленка.
Саша улыбался, иногда вставлял слова, поправляя жену, а сам, попросту, любовался ей. Ленка в любой кампании вела себя натурально и просто. Для не её не было авторитетов. Осталась такая же, как была в школе: - легковерной, и чересчур восприимчивой. Она всем всегда нравилась. С ней было легко. А своей женственностью, наводила зависть даже на подружек.
Вот и Луиза, оглядывала её оценивающе. Было что сравнить. Сразу же вспомнилась та, в алом сарафане, и Луиза снова затосковала, вспомнив о Бранте.
Звонок Антона прервал пиршество. Катя попросила не искать госпожу сегодня, она оставит её ночевать у себя. Что ей одной там делать? Антон согласился охотно. И сам думал, как её оставить... Посмеявшись, пожелал Кате удачи. Все понимали обстановку.
Попрощавшись, сели в машину. Молча тронулись с места.
- Я хочу с ним поговорить, - перебила гул мотора Луиза.
- Конечно, поговори... Сегодня хочешь? – обернулась Катя спокойно.
- Нет... Нет!.. Не могу сегодня... – налились у неё глаза слезами.
Букет роз прыгал на заднем сиденье. Рядом, лежал большой конверт с портретом. Пока ехали медленно, Катя обернулась назад и кончиками пальцев стащила конверт себе на колени. Переключив передачу, протянула Луизе.
- Держи! Тебе на память!
Та, всхлипнув, вынула плотный лист бумаги и замерла сразу, лишь подпрыгивая на кочках изредка. Дрогнули в улыбке пухлые губки, шевельнулись брови.
- Данке... – шмыгнула она носом.
Катя улыбалась.
- Хочешь спать сегодня у нас?
Луиза теребя мокрый платочек, неопределённо повела плечом.
- Хорошо! – снова улыбнулась Катька.
Поздно вечером гуляли на закате. Солнце уже цеплялось за верхушки елей, неожиданно вынырнув из плотных туч. Было тихо и умиротворённо. Зашла Люся со Светкой.
Девочка сразу увела Никитку в сад. Дети в опеке не нуждались, зная каждый уголок усадьбы. Мохнатая собака сопровождала их чуть ли не по пятам, давая забраться на свою спину и скулила жалобно, когда кто- то из ребятишек со смехом валился в траву, тщетно цепляясь за пушистую шкуру.
Обычно, по прохладе прогуливались мимо иностранцы группками, до речки и назад. Но сегодня, в первый день, в Холмах было пустынно. Втроём говорили весь вечер по-немецки. Катина сестра изъяснялась довольно свободно, ставя гостью в тупик своими вопросами.
Спустились к пруду. Луиза залюбовалась беседкой, окружённой водой со всех сторон. По берегу, раскинув перья-листья, качались длинноногие ирисы.
Но вдруг, как-то случайно, Луиза взглянула через поляну и ручей на освещённый последними лучами, далёкий лес на холме. Домики! Она увидела знакомые домики, и тот, с сиреневой крышей! В боковом окошке горел свет. Остановилась в нерешительности.
- Катя... Можно, я буду спать?
Вечер, незаметно перешёл в ночь. Потух закат и всё стихло в Холмах.
