– Жаркое. О господи, я не ел жаркого лет тридцать.
– Ты его так не любишь? – огорчилась девушка.
– Конечно, люблю. Обожаю! – Он скинул пиджак и сел за стол. – Давно его не ел. Простые блюда редко подают на королевских празднествах или на ужинах в дорогих ресторанах, которые я вынужден посещать.
– Ах да.
– Большое упущение со стороны поваров.
София благодарно улыбнулась и присела рядом. Не напротив, как он ожидал, а рядом, что очень тронуло его.
– Узнаю хорошего политика, – пошутила девушка, накладывая ему жаркого. – Ты замечательный дипломат, Алекс. Пытаешься заставить меня не смущаться, подавая деревенскую еду принцу.
Алекс не мог больше сдерживаться. Он взял ее лицо в руки и заставил посмотреть на него.
– Если я захочу бороться с твоим смущением, – Алекс запечатлел на ее губах поцелуй, – то найду много способов…
– Правда? – прошептала София.
Ее взгляд замер на его губах.
– Каких, например? – спросила она.
Алекс улыбнулся и склонил голову. Но вместо поцелуя он нежно прикусил зубами ее нижнюю губу. София со стоном наслаждения закрыла глаза.
Желание вспыхнуло, как вспыхивает пожар в степи. Он хочет ее, и она хочет его. Но не будет же он соблазнять ее за обеденным столом, когда она столько сил потратила, чтобы приготовить ему ужин?
Нет, секс может подождать.
– У тебя божественный вкус, София, – сказал он, отрываясь от нее, и поспешил схватить ложку и погрузить в жаркое. – Очень вкусно, – похвалил он с набитым ртом. – Спасибо.
София смотрела, как он ест. Ее собственный аппетит испарился. Причиной тому стал их поцелуй или ее ложь, она не знала, но понимала, что настал решающий момент в их отношениях.
Сегодня, сидя рядом с Фарой на лужайке, она думала о том, что она сказала – точнее, не сказала – Алексу. Она поняла, почему обманула его. София Данхилл просто трусиха. Ее ребенку нужна семья. И у Алекса есть право воспитывать своего ребенка.
Да, он не любит ее. Но он не станет отбирать у нее ребенка. По крайней мере она надеялась на его порядочность.
София подождала, пока Алекс закончит есть и отставит в сторону бокал, и только тогда начала:
– Алекс, мне нужно сказать тебе кое-что.
– Звучит серьезно, – улыбнулся он.
– Да.
– Твоей яхте потребуется еще месяц на ремонт?
Сначала ей показалось, что такая перспектива его не радует, но, заглянув в его аметистовые глаза, София прочитала там искреннюю заботу. И не только заботу. В его глазах светились страстное желание и надежда. Он хочет ее так же сильно, как и она его. Он так же, как и она, беспомощен перед бурей чувств, которую вызывает их близость.
Больше всего на свете ей хотелось взять Алекса за руку и отвести в спальню, умоляя заняться с ней любовью. Ее тело изнывало от желания, она больше не могла терпеть. Но прежде чем они окажутся в спальне, она должна сказать правду.
– В чем дело, София? Что случилось?
Стыд сковал ее, лишая дара речи.
– Утром, когда я сказала тебе, что результат отрицательный…
Она замолчала, увидев, как потемнели глаза Алекса.
– Продолжай, – резко скомандовал он. Он говорил с ней как король с провинившимся лакеем.
Призвав на помощь все свои силы, София выдавила:
– Я солгала тебе.
– Что? – выдохнул Алекс.
– Я сказала неправду. Я…
– Ты… ты…
– Да. Я беременна.
Алекс вскочил так резко, что стакан с водой не удержался на столе и соскользнул на пол, расколовшись на тысячи осколков. София смотрела на осколки и разлитую воду на полу. Она чувствовала себя так, словно сломала что-то внутри Алекса, что-то очень важное для них обоих.
– Как ты могла? – гневно спросил Алекс.
Ее словно ударили по лицу. София едва слышно пробормотала:
– Мое единственное оправдание – что я испугалась. Если, конечно, тебя волнует мое состояние.
– Испугалась? Чего?
– Будущего.
– Твоего будущего?
– Да. Я хочу остаться с ребенком.
Его глаза сузились.
– Если он вообще существует. Ты солгала мне однажды, София. Как я могу верить, что сейчас ты говоришь мне правду?
София открыла сумку, достала тест и протянула Алексу.
Алекс схватил полоску и уставился на голубые черточки так, словно видел сообщение экстренной важности. Осознав реальность происходящего, он застонал:
– Ты знаешь, что твоя новость все меняет?
– Я знаю, что ношу твоего ребенка, и знаю его значение для тебя.
– Знаешь? – Гнев сменился озабоченностью.
– Может, только догадываюсь, но, видимо, нам придется жить здесь, в Лландароне.
– Не просто в Лландароне.
– Что ты хочешь сказать?
– Ребенок должен жить со мной.
– Алекс, давай не будем торопиться…
– София, – с твердой решимостью во взгляде заявил принц, – ты должна выйти за меня замуж.
Глава седьмая
София пролежала полночи как на раскаленных углях, не сомкнув глаз ни на секунду. Отбросив покрывало, она позволяла ветерку охладить разгоряченную кожу. Обычно ласка морского бриза и его солоноватый запах творили чудеса с ее расстроенной психикой.
Но не сегодня.
Она взглянула на часы рядом с кроватью. Полночь.
Четыре часа назад она рассказала всю правду Алексу. Справившись с шоком, принц сделал ей предложение, если слова «ты должна выйти за меня замуж» можно назвать предложением.
Неудивительно, что после такого шока океанский бриз ничем не мог ей помочь.
Привыкший отдавать приказы, Алекс не привык принимать отказы. Поэтому он просто вышел из дома и пробыл на пляже три часа. София уже находилась в постели, когда он вернулся.
Замужем за принцем Лландарона, рассуждала она. Замужем за Алексом. Неловкая улыбка тронула уголки ее губ. Да, она хотела быть с ним. Хотела, чтобы ее ребенок имел отца. Но будущее не внушало ей уверенности. Как и чувства Александра… Чего он хочет? Чего он на самом деле хочет?
Возможно, он действует инстинктивно. Может быть, женитьба на матери наследника Лландарона – само собой разумеющийся поступок. Может, существует даже закон, диктующий так поступать. Кто знает! Но София – девушка из другого мира. В ее мире нет браков по расчету между особами королевской крови, не видевших друг друга ни разу. В ее мире женятся на тех, кого искренне любят. Или вообще не женятся.
Сев на постели, София спустила ноги на пол. Может, Алекс и не хочет обсуждать с ней будущее, но он не может повелевать ею, как не может повелевать солнцем. Не все в мире подчиняется его приказам.
