Марк смутился. Вот чертова бестия! Вечно переворачивает все с ног на голову. Он приказал себе сохранять спокойствие и хладнокровие, вернее то, что от них еще осталось после десятиминутного разговора с Беатрис.
— Вы покраснели, как маленький мальчик, пойманный за кражей яблок в чужом саду. — Беатрис беззаботно рассмеялась.
— Вы не поняли… я хочу предложить… перекупить у вас полотно Миро.
Беатрис перестала смеяться.
— Вот как? И сколько же вы можете предложить?
— Вы приобрели ее на аукционе за сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, предлагаю еще двадцать сверху. И вы уступаете мне картину.
Беатрис снова рассмеялась, рискуя свести Марка с ума от бешенства.
— Вы это серьезно? — наконец спросила она, поборов очередной приступ звонкого смеха.
— Абсолютно.
— Тогда мой ответ — нет.
— Нет? — переспросил Марк. — Сколько же вы хотите?
— Я неясно выразилась? Нет, значит, нет. Я мечтала иметь полотно Миро всю сознательную жизнь. Я считаю его своим учителем. Благодаря Миро я стала художницей, обрела, так сказать, смысл жизни. Неужели вы думаете, что я уступлю вам картину только ради того, чтобы она пылилась в каком-нибудь грязном чулане, дожидаясь своего часа? Вернее, того момента, когда ее рыночная стоимость подскочит до небес. Ни за что! Я не предам своего учителя. Не продам его дельцу, мечтающему лишь о прибыли.
Искусство — не только объект вложения капитала. Может быть, для вас это и станет новостью, но художественные произведения обладают особой ценностью. Эстетической.
— Это ваше последнее слово? — спросил Марк, играя желваками на скулах от досады и раздражения.
— Мистер Рассел, я уже начинаю сомневаться в вашем умственном здоровье. С какого раза обычно вы улавливаете смысл слов? Я уже, кажется, не раз сказала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не откажусь от картины Миро. Тем более не отдам ее в ваши алчные лапы.
— Сомневаетесь в моей нормальности?! Что ж, я в вашей давно перестал сомневаться. Я уверен, что вы не в своем уме. Достаточно на вас взглянуть: разрисовали себя с ног до головы и думаете, что от этого стали красивее. Да вы ненормальная! С какой вы планеты, милочка? Или лучше было бы спросить, какая сейчас погода на Марсе?
Марк быстро встал с кресла и метровыми шагами направился к выходу. Через секунду он вышел за дверь, хлопнув ею так, что наверняка постояльцы соседних номеров испугались, что началось землетрясение.
Беатрис в недоумении стояла на прежнем месте.
Что за игры затеяла с ней судьба? Случайностей не бывает, тем более дважды. Следовательно, Марк… Нет, только не это. Никогда не повторю ошибку прошлого! Никаких отношений с земными мужчинами! — твердо решила про себя Беатрис. Хватит с меня занудства Адама, чтобы терпеть еще и раздражительность Марка Рассела.
Однако она снова и снова возвращалась мыслями к тому летнему дню, когда впервые увидела Марка на улице. Нет, она пыталась обмануть саму себя, утверждая, будто кинулась на шею первому попавшемуся мужчине. На самом деле Марк ей понравился. Она сразу выделила высокого широкоплечего мужчину из толпы спешивших в кондиционированные офисы менеджеров и банковских служащих. Беатрис подсознательно ощутила близость Марка. Что-то шепнуло ей, что он создан именно для нее.
Имела ли она право не поверить чутью? Могла ли противиться судьбе? А вдруг… Марк так и будет ненавидеть ее… Что тогда?
— Марк, дружище, куда ты так торопишься? — спросил Юджин О'Нил, едва не столкнувшись лбами с разгневанным приятелем.
— Мне показалось, что ты остановился на десятом этаже, — начал Марк, попытавшись скрыть свое волнение.
— Да, этажом выше, чем ты, — подтвердил Юджин, многозначительно взглянув на друга.
Сейчас они оба стояли на седьмом — том самом, на котором остановилась Беатрис Холден.
— Да, зашел к той дамочке, которая купила картину Миро. Дэлейн отправил меня в Лондон только ради этого полотна, — произнес Марк как можно более бесстрастным голосом. После паузы он добавил: — Кстати, Юджин, кажется, ты даже знаком с мисс Холден. На аукционе ты стоял рядом с ней и, похоже, подбадривал в тот момент, когда Миро уплывал из моих рук.
— Приятель, не обижайся, но Беатрис — та самая женщина, о которой я тебе рассказывал перед торгами. Та, ради которой я, собственно, и прилетел в Лондон, бросив все дела в Африке.
— Что?! — Глаза Марка округлились от изумления. Неужели Марсианка покорила его друга? Не может быть! Да, безусловно, она очень привлекательная женщина, но… Марк пытался придумать хоть один аргумент в пользу того, что О'Нил не мог влюбиться в Беатрис. Однако почему бы и нет?
Беатрис не целовала Юджина на улице на глазах его любовницы, не рушила одним махом его планы на будущее. Собственно, Юджин всегда казался Марку большим оригиналом и сумасбродом. Что ж, из этих людей получилась бы отличная пара. Возможно, так и должно быть: безумцы должны притягиваться друг к другу, избавляя здравомыслящих сограждан от своего пагубного влияния. Вот было бы здорово, если бы Юджин покорил сердце Беатрис и увез ее в африканские джунгли на веки вечные!
Юджин заметил волнение Марка, поэтому спросил с лукавой улыбкой:
— Что? Беатрис покорила и тебя? Ничего удивительного. Она потрясающая женщина. Впервые в жизни я встретил настолько красивую, умную, обаятельную и талантливую леди. В ней столько непосредственности, юного задора, жизнерадостности!.. К сожалению, Беатрис не отвечает мне взаимностью. К тому же у нее уйма поклонников… — Юджин погрустнел. — Ты бы видел ее на торжественном ужине! У Беатрис буквально не было отбою от кавалеров.
Вот теперь и ты, оказывается, тайком бегаешь в ее номер.
— Не мели чепухи! — вспылил Марк. — Я пытался перекупить у нее картину Миро.
— Конечно-конечно, приятель. Ничего другого я и не подумал, увидев тебя на этаже обворожительной Беатрис.
— Юджин… — начал Марк, но О'Нил не дал ему закончить.
— Единственное, что меня радует, так это то, что, судя по твоему разгневанному виду, Беатрис отказала и тебе. Значит, у меня еще остался шанс.
— Да, шанс попасть в сети безумной художницы у тебя точно остался! — взревел Марк, окончательно потеряв контроль над эмоциями.
— Я счел бы за счастье запутаться в любовных сетях с Беатрис, — мечтательно произнес Юджин.
— Тогда беги скорее к своей ненаглядной художнице, пока она бродит по номеру полуголая, — со злостью сказал Марк.
— Так вот почему ты так взбешен! Она распалила тебя, а потом указала на дверь! Приятель, надо уметь проигрывать, — нравоучительно заметил Юджин.
— Бред! Ты такой же ненормальный, как эта рыжая бестия, свалившаяся на мою голову с другой планеты.
Юджин вскинул брови.
— О чем ты говоришь, приятель?
— Спроси у Беатрис, как она набросилась на меня в Лос-Анджелесе! — огрызнулся Марк, протиснувшись между О'Нилом и стеной.
— Приятель, ты пьян? Что ты несешь?
Однако Марк не имел ни малейшего желания продолжать разговор о сумасшедшей особе, которая уже во второй раз с легкостью и непосредственностью, отмеченными в ее характере Юджином, нарушила все его планы.
— Извини, я устал и хочу пораньше лечь спать. Беатрис совершенно измотала меня, высосала все
