думала, что могу ожидать скорой развязки, однако тайный визит мужа Котовой в «Ивушку» как раз в тот момент, когда она вяло пыталась отделаться от ухаживаний Остроликого, наводил на размышления. Я открыла Интернет и набрала в строке поиска:
«Муж актрисы Веры Котовой»
Первыми сайтами, что запестрел экран монитора, были отвратительные предложения продемонстрировать «самые горячие фото актрисы», затем несколько театральных проектов с описанием спектаклей, где она играла, и предложением приобрести билеты, и опять какая-то мура.
Без труда припомнив подробности моей первой беседы с Машей, я немного исправила запрос:
«Николай Томилин, муж Веры Котовой»
На этот раз поисковик среагировал правильно, и на первой же странице я нашла короткое и весьма корректное сообщение:
«8 апреля сего года актриса Вера Котова и бизнесмен Николай Томилин зарегистрировались в Грибоедовском дворце бракосочетаний. Это первый брак актрисы, и, как нам удалось выяснить, для Николая тоже…»
Далее прилагалась ссылка на сайт со светскими новостями, где можно было подробно прочитать об этапах актерской карьеры Веры, о женихе же сообщалось, что он владеет небольшим отелем на Кипре, и что супругам предстоит теперь жить на два дома, так как Томилин предпочитает лично следить за своим бизнесом. Для верности я сличила свадебную фотографию, и последние сомнения растаяли, человек, который следил за нашим столом в «Ивушке», был не кто иной, как муж Веры Котовой. Что ж, теперь действовать следовало очень аккуратно, чтобы никого не спугнуть.
Просмотрев еще несколько подобных сообщений, я не нашла ничего нового и, составив два запроса моему товарищу по Ворошиловке, который уже не раз выручал меня по части добывания важных сведений, закрыла компьютер. Пользуясь тем, что Остроликий, наконец, поборов похмелье, всецело занялся съемочным процессом, я стала обдумывать, как бы изловчиться и пристроить теперь уже два «жучка» – один Елизавете Ричардовне, а другой Вере Котовой. Со второй задачей, впрочем, я справилась довольно быстро, поскольку все были увлечены девятым эпизодом и за личными вещами не следили. Осталось только дождаться появления супруги режиссера и проделать всю процедуру повторно.
К середине дня я получила долгожданный ответ по первому запросу. Николай Томилин на самом деле являлся бизнесменом, но, как говорится, олигархических звезд с неба не хватал, однако и не бедствовал. С Верой Котовой они женаты меньше года, точнее, пять месяцев, и никаких, порочащих репутацию, данных о Томилине известно не было. Но я и не рассчитывала на такую удачу, ведь сведения о характере Николая можно было добыть только из близких к нему источников, таких, как, например, его жена. А мне было очень важно узнать, насколько он ревнив, не замечала ли она чего странного в поведении супруга и, главное, в курсе ли сама Вера, что ее муж приехал в Тарасов.
Погруженная в раздумья, я тем не менее не теряла из поля зрения клиента, находилась всегда рядом, но так, чтобы мое присутствие не выглядело навязчивым, и не наводило на ненужные подозрения окружающих.
– Да не так, опять! – взвизгнул режиссер и топнул своей коротенькой ножкой. – Ну, как ты ее обнимаешь?! – накинулся он на Игната, в исполнении которого Бористр должен был в отчаянии попытаться силой вырвать у Благомилы поцелуй.
– А по-моему, очень даже так! – вдруг огрызнулся Трофимов, не убирая рук с талии актрисы.
– Ты хватаешь ее, как неотесанный мужлан сельскую девку на ярмарке! – вдруг выпалил Остроликий и, похоже, сам удивился сказанному, однако его замешательство длилось недолго. – Ну, да, именно так! – продолжил он упорствовать, нарушая повисшее над площадкой недоуменное молчание. – А что вы хотите, ежели я в данную минуту работаю над сценарием, то я и думаю так, как мыслили в пятнадцатом веке! – в голосе его прозвучало некоторое превосходство, наверное, свойственное многим признанным гениям, но, как я заметила по кислым выражениям лиц, не все были уверены в таланте режиссера, хотя и высказывать мнения никто не спешил. Молчание ведь, как известно, золото. – Уйди, покажу! – сухо распорядился Всеволод, пробираясь через декорации к сжавшейся в комок Вере.
– Ты признаешься ей в любви и одновременно угрожаешь девушке, – принялся он комментировать, попутно демонстрируя, что именно хотел бы увидеть. – Она бесстрашно отказывает тебе, но договорить не успевает, ты дергаешь ее за руку на себя, наклоняешь, укладывая на свое колено, – на этот раз Остроликому удалось проделать силовой прием без конфузного падения, – а потом пылко и в то же время грубо целуешь в приоткрытые уста. – И он с жаром изобразил поцелуй, совершенно не замечая, что Вера при этом дернула головой, видимо, от отвращения, отчего моему клиенту пришлось скомкать финал.
– Севушка, что это тут происходит?! – вдруг раздалось откуда-то за спинами, режиссер вздрогнул, Котова поспешила высвободиться из его объятий, а я лишь ухмыльнулась, поскольку первой заметила приближение Елизаветы Ричардовны.
– Эта… как его… репетиция, – поборов заикание, ответил режиссер.
– А что у нее не получается? – оживилась Елизавета Ричардовна, свысока глянув на бледную Веру.
– Да они все тут хороши! – обреченно махнул рукой в сторону актеров мой клиент.
– Так репетируйте, что же вы остановились, – благосклонно разрешила мадам Остроликая, как мне показалось, старательно демонстрируя свое превосходство.
– Все по местам! – выдохнув с облегчением, что в очередной раз вышел сухим из воды, скомандовал Всеволод и отступил в тень из света софитов.
Меня все сильнее интересовало, что же на самом деле связывает чету Остроликих. Похоже, Всеволод очень боится Елизаветы Ричардовны, и она знает об этом. У меня сложилось впечатление, что режиссер в чем-то зависит от своей супруги. Я решила узнать о них побольше.
«Всеволод Остроликий» набрала я строку в поисковике и замерла, ожидая, пока программа отыщет все сведения, что содержались на бескрайних просторах Интернета. Биография Остроликого открылась сразу же. Понимая, что влезаю без спроса в личное пространство клиента, но оправдывая себя тем, что эти действия – вынужденная мера ради его же блага, я, признаюсь, не без интереса, принялась читать:
Остроликий Всеволод Александрович, настоящая фамилия Огурцов, окончил ГИТИС… – про ученические подвиги я лишь проглядела мельком, однако отметила, что только после встречи с будущей супругой он создал первый фильм, который до сих пор почитаем как критиками, так и зрителями. Мадам Остроликая, урожденная Кивич, оказалась дочерью известного писателя, окончила институт литературы, но была больше известна как автор острых критических статей. Дальше шел перечень заслуг пары, выделялся в этом тандеме Всеволод, а также подробный список нажитого супругами имущества. Детей, если верить журналисту, у них не было.
Про писателя Владимира Кивича я что-то слышала, и даже читала один его исторический роман. В голове тут же зародилось некоторое подозрение, и, дабы сразу его либо развеять, либо подтвердить, я набрала в строке поиска:
«Первый роман Остроликого»
Ответ не заставил себя долго ждать. Роман, как и тот самый, прославивший Всеволода фильм, был исторический, касался времен татаро-монгольского нашествия, прочитав краткий синопсис, я открыла новую страничку, задав другое название.
«Все романы Владимира Кивича»
Перечень вышел не очень большой, поскольку знаменитый отец супруги Остроликого, похоже, подходил к делу написания основательно, не частил, тщательно собирал материал, и, по единодушному мнению критиков, книги его представляют собой добротные произведения, к тому же и написаны хорошим языком. Что ж, к моему разочарованию, пробежав содержание романов, я поняла, что Кивич «болел» лишь единственной темой – темой дворцовых переворотов, и ни в одном интервью нет и упоминания о его интересе к татаро-монгольскому нашествию.
И все-таки версия с позаимствованными Остроликим у тестя идеями показалась мне интересной. И, если только расследование явит такую надобность, я готова была посвятить больше времени ее проверке.
Наблюдая за съемками, я удивлялась, что с появлением в павильоне Елизаветы Ричардовны работа пошла настолько споро, что до конца дня сняли целых пять эпизодов. Всеволод ни к кому особенно не придирался, а возможно, это связано с тем, что любовных сцен у Котовой больше не было, по крайней
