секунд, удары сердца – уже даже не пульс. Конечно, приехала «Скорая», но было уже слишком поздно…
В Киев мы поехали вдвоем с Лизой… Лиза вела себя достаточно мужественно. Но в киевском морге на Сырце она сказала:
– Иди… ты… первый…
Вывезли каталку. На ней лежал одетый Олег. В том самом джинсовом костюмчике, в котором он работал на репетициях у Эфроса – курточка, брюки. На груди, на джинсовке, были спекшиеся подтеки серо-бурого цвета. Судя по всему, когда утром 3-го он пришел в номер, то так и лег на постель. Маленькая борода…
Было жутковато от свежести события: и суток еще не прошло, как все случилось…
В Киеве мы прожили с Лизой два дня в «директорском» номере. Проследили, как в камер-ваген студии погрузили гроб. Сами ехали в Москву поездом. Вернулись мы раньше, утром 6-го, а машина пришла намного позднее…
Хоронили Олега 7 марта на Ваганьковском… (12-й участок). Когда Олега стали опускать, вдруг зазвонили колокола на ваганьковской церквушке, и стая черных ворон взлетела с потемневших голых деревьев…»
Как выяснится чуть позже, Даля похоронили в чужую могилу. Рядом с его могильной плитой стоит другой памятник, на котором написано: «Здесь покоится балерина императорских московских театров Любовь Андреевна Рославлева (Садовская). Скончалась 9 ноября 1904 года». Когда умер Даль, комиссия ВТО приняла решение подхоронить его к балерине, могила которой находится в центральной части кладбища. Начали копать. Но когда могильщики дошли до гроба балерины, было решено его не трогать, а для Даля вырыли другую яму – аккурат между двумя оградками. Поэтому могила его находится под тропинками, а не под могильной плитой.
Рассказывает Е. Даль: «Когда Олег умер, у нас начались большие проблемы. Были долгие судебные разбирательства с его сестрой из-за квартиры. Нам помогали, много денег мы заплатили адвокатам. Эта история длилась два года. На его сберкнижке осталось 1300 рублей. На эти деньги мы с мамой смогли прожить год. Я не хотела идти работать на «Мосфильм», где вокруг столько знакомых, и пошла на студию «Союзспортфильм». Там я проработала 11 лет…»
Елизавета Даль пережила мужа на 22 года: она умерла 21 мая 2003 года.
ДАРАСЕЛИЯ Виталий
ДАРАСЕЛИЯ Виталий (футболист, «Динамо» (Тбилиси) (1975–1982), сборной СССР (1979–1982), чемпион СССР (1978); погиб в автокатастрофе 13 декабря 1982 года на 26-м году жизни).
Дараселия считался одним из самых талантливых молодых футболистов советского футбола. Как писали специалисты, он отличался мобильностью, широким тактическим кругозором, нацеленностью на ворота, сильным ударом с обеих ног. Летом 1982 года в составе сборной СССР он участвовал в чемпионате мира. А спустя полгода Дараселия погиб. Он купил новый автомобиль и решил его обкатать. Вместе с ним на горную трассу выехал и опытный инструктор. Они ехали через перевал, и на одном из участков «серпантина» Дараселия не справился с управлением. Автомобиль рухнул с обрыва в горную реку. Инструктора нашли сразу, а вот тело Дараселия унесла река. Глава Зестафонского района Мамука Асланишвили бросил на поиски футболиста сотни людей, хотя на дворе был конец года и людям надо было выполнять план. Спустя 13 дней тело Дараселия было найдено. Хоронили его в Грузии как национального героя.
ДВОРЖЕЦКИЙ Владислав
ДВОРЖЕЦКИЙ Владислав (актер театра, кино: «Бег» (главная роль – генерал Роман Валерьянович Хлудов), «Возвращение «Святого Луки» (главная роль – вор Михаил Иванович Карабанов по кличке «Граф») (оба – 1971), «Солярис» (пилот Анри Бертон), «Земля Санникова» (главная роль – ученый Александр Пертрович Ильин), «Зарубки на память», «За облаками небо» (Сергей Руднев), «Нам некогда ждать» (все – 1973), «Возврата нет» (главная роль – фронтовик Николай Никитин), «До последней минуты» (главная роль – Ярослав Гайдай), «Открытая книга» (Дмитрий Дмитриевич Львов) (все – 1974), т/ф «Капитан Немо» (главная роль – капитан Немо), «Единственная дорога» (начальник колонны Хольц) (оба – 1976), «Легенда о Тиле» (1977; Филипп II), «Встреча на одном меридиане» (главная роль – Реннет), «Однокашники» (главная роль – Лобанов) (оба – 1978), «Юлия Вревская» (1979; Александр Второй) и др.; скончался 28 мая 1978 года на 40-м году жизни).
У Дворжецкого было слабое сердце. В конце 1977 года, во время съемок в Крыму, у него случился инфаркт, и врачам чудом удалось его выходить. После этого Дворжецкому был рекомендован постельный режим, снижение нагрузок. Но он уже спустя несколько недель снова включился в творческий процесс: возобновил съемки, стал выезжать на встречи со зрителями. Вот и в том роковом для себя мае 78- го он отправился на одну из таких встреч – в Белоруссию. Причем буквально за несколько дней до своей внезапной смерти он едва не погиб в автокатастрофе. 25 мая вечером он с приятелем мчался на машине в Гомель, где назавтра у него должна была состояться очередная встреча со зрителями. Автомобиль несся на приличной скорости, и километров за 30 от города ездоки не заметили стоявший на обочине неосвещенный трейлер. Удар был настолько сильным, что крышу автомобиля срезало, как бритвой. Однако находившиеся в салоне Дворжецкий и его пассажир не получили даже царапины. Однако жить Дворжецкому оставалось всего три дня. Последние часы жизни артиста выглядели следующим образом.
Утром 28 мая Дворжецкий сделал попытку позвонить домой в Москву, чтобы сообщить жене, что у него все нормально. Однако к телефону никто не подошел: жена с утра была на пожаре, ей надо было поставить свою подпись на каких-то документах. Домой она вернулась только в половине девятого вечера. И стала ждать звонка из Гомеля. Но телефон как-то странно потренькивал, как будто кто-то хочет, но не может пробиться по межгороду. Жена даже сказала другу мужа Андрею, который заехал к ней в этот час: «Это Владик пробивается. Точно он». Но звонка так и не последовало.
До позднего вечера Дворжецкий действительно пытался пробиться в Москву, а когда понял, что это бесполезно, бросил трубку. Нещадно болело сердце. Таблетка, положенная под язык, не помогала, тогда он взялся за сигареты (хотя врачи категорически запретили ему курить). Глядя на огромные букеты цветов, подаренные ему сегодня благодарными зрителями и которые заняли почти полномера, Дворжецкий, может быть, подумал: «Как на похоронах». В половине десятого вечера он лег на кровать и взял в руки книгу «Животный мир Белоруссии», подаренную ему на одном из концертов. Но смог прочитать всего лишь несколько страниц. В 21.45 сердце актера остановилось. (К слову, в тот же день, но уже в Москве, скончался писатель Юрий Домбровский.)
Вспоминает жена актера Наталья Литвиненко: «В двенадцать часов дня 29 мая я поехала к маме в Подольск. Целый день мы с родителями провели в воспоминаниях о Владе, в разговорах о нем: как себя чувствовал перед отъездом? что решили с лечением? с отпуском? какой свитер надел в дорогу? теплый?.. Вечером я возвращаюсь домой, в Москву, сажусь на вокзале в троллейбус… Деревья в цвету… так красиво все, я думаю: «Какая же я счастливая!..» Я уже рвалась домой, почти бежала, знала и ждала, что сейчас будет звонок от него… Все эти два года, связанные с Владом, я жила с ощущением того, что «так не бывает!.. так хорошо – не бывает…» Я помню, что меня совершенно переполняло это счастливое ожидание звонка.
Ключей у меня не было, я отдала их другу Влада Андрею, который должен был вернуться домой раньше. Звоню. Дверь открывает совершенно бледный Андрей. Говорит: «Пойдем на кухню… Я тебе должен что-то сказать…» А я вижу, что на нем нет лица, и понимаю: с Владиком что-то случилось… Он рассказал мне все.
Выяснилось, что, как только мы с Андреем днем уехали, начались звонки. Первому позвонили Мите Виноградову, но его тоже не оказалось дома, он был на даче. Трубку взяла его мама, Ольга Всеволодовна Ивинская. Она в ужасе позвонила приятелю Мити, и тот помчался на эту дачу в Луговой, по Савеловской дороге. Очень скоро Митя с Валерием Нисановым (друг Владислава), убедившись, что меня нет, поехали в аэропорт Быково… Я слушала Андрея, и до меня ничего не доходило. Я не понимала всего до конца… Только помню ощущение, что сейчас надо куда-то мчаться – чем-то Владику вроде помочь, что-то сделать для него… Осознания того, что его больше нет и все кончено, у меня не было. Я не плакала, не рыдала. Андрей даже боялся меня оставить, хотя бы на минуту. Говорю ему: «Ты спускайся, я сейчас что-то возьму…» – «Нет-нет, выйдем вместе».
Мы сели в такси и поехали в дом к Ольге Всеволодовне Ивинской, куда тоже привезли Таисию
