Память, согревающая сердца

шепнула ей, когда я с мамой и Вовочкой появилась в дверях автобуса. Нонна Викторовна подняла помутневшие от транквилизаторов глаза и спросила: «А вы что здесь делаете?» Мы молча вышли и остались одни на дороге. Больше мы не встречались…»

ТИХОНОВ Вячеслав

ТИХОНОВ Вячеслав (актер кино: «Молодая гвардия» (1948; Володя Осьмухин), «В мирные дни» (1951), «Максимка» (1953), «Об этом забывать нельзя» (1954), «Звезды на крыльях» (1955; главная роль – Олекса Лавринец), «Сердце бьется вновь» (1956; главная роль – врач Леонид Васильевич Голубев), «Дело было в Пенькове» (1958; главная роль – тракторист Матвей Морозов), «Майские звезды» (Рукавичкин), «Чрезвычайное происшествие» (оба – 1959; Виктор Райский), «Жажда» (Безбородько), «Мичман Панин» (главная роль – Василий Панин) (оба – 1960), «Две жизни» (1961), «На семи ветрах» (1962; капитан Вячеслав Суздалев), «Оптимистическая трагедия» (1963; главная роль – матрос Алексей), «Война и мир» (1966–1967; главная роль – князь Андрей Болконский), «Доживем до понедельника» (1968; главная роль – учитель истории Мельников), «Человек с другой стороны» (1972; главная роль – Виктор Крымов), т/ф «Семнадцать мгновений весны» (1973; главная роль – советский разведчик Максим Максимович Исаев, он же Штирлиц), «Фронт без флангов» (главная роль – командир партизанского отряда чекист Иван Петрович Млынский), «Они сражались за Родину» (Николай Стрельцов) (оба – 1975), «И другие официальные лица…» (1976; главная роль – Константин Павлович Иванов), «Белый Бим Черное ухо» (1977; главная роль – писатель Иван Иванович), «Фронт за линией фронта» (1978; главная роль – Иван Петрович Млынский), «Фронт в тылу врага» (1982; главная роль – Иван Петрович Млынский), т/ф «ТАСС уполномочен заявить…» (главная роль – полковник КГБ Константин Иванович Константинов), «Европейская история» (главная роль – Петер Лоссер) (оба – 1984), «Апелляция» (1987; главная роль – секретарь обкома партии Дмитрий Васильевич Плотников), «Любовь с привилегиями» (1990; главная роль – Константин Гаврилович Кожемякин), «Призраки зеленой комнаты» (1991; главная роль – Мартин Чиверел), «Бульварный роман» (главная роль – Станислав Васильевич Кандинский), «Утомленные солнцем» (оба – 1994), «Сочинение ко Дню Победы» (1998; главная роль – Лев Моргулис), «Берлинский экспресс» (2001; главная роль – Георгий Астахов) и др.; скончался 4 декабря 2009 года на 82-м году жизни).

Еще в начале 80-х Тихонов побывал в Болгарии у знаменитой прорицательницы Ванги, и та предсказала ему, что он умрет в декабре. Правда, в каком году не сказала. Поэтому в конце жизни Тихонов каждый декабрь проживал как последний. Однажды именно в этом месяце (в 2002-м году) у него случился инфаркт, и он подумал – все! Но выкарабкался. И все же этот роковой декабрь наступил.

Тихонов уходил из жизни осознанно, поскольку попросту устал жить. Устал по многим причинам. Во- первых, к тому времени из жизни ушли практически все его друзья, с которыми он долгие годы делил все радости и горести бытия (лучшим другом у него был кинорежиссер Станислав Ростоцкий, умерший в августе 2001 года). Во-вторых, время на дворе было уже не его: из него ушла культура, порядочность, интеллигентность. Став в последние годы отшельником (перебравшись жить за город), Тихонов объяснял это следующим:

«Я Москву уже не люблю. За последнее время столица сильно изменилась, причем не к лучшему. Загазованная стала, загаженная… Я люблю те ее места, где живет искусство. Вот раньше столица только этим и дышала, не зря Москва считалась чуть ли не самым культурным городом в мире. А теперь… В общем, в последнее время я редко здесь бываю. И ностальгии по Москве не испытываю».

Отталкиваясь от этих слов, можно с уверенностью сказать, что и российская действительность Тихонову вряд ли могла нравиться. Ведь Москва – квинтэссенция России. Про последнюю тоже можно сказать, что она после развала СССР стала сильно загаженная как в фигуральном смысле, так и в переносном – грязь в ее жизни повылазила из всех щелей. Жить в такой обстановке людям, которые помнят страну другой, советской, чрезвычайно трудно. Подлинная культура новой стране по сути не нужна, она находится в загоне, как и те, кто являются ее носителями. Тихонов это понимал, поэтому в последние два десятилетия по сути самоустранился от активной жизни, ведя жизнь отшельника.

Те несколько ролей, которые он записал на свой счет в 90-е, не были провальными, но они явили нам уже другого Тихонова – вмиг постаревшего и несколько растерянного. Судя по всему, это почувствовал и сам актер, который в новом тысячелетии навсегда порвал с кинематографом и, перебравшись жить за город, перестал появляться на широкой публике. Сказать что-то важное новому поколению он уже не мог, да и не хотел. Тем более что все важное уже было сказано им в его прежних, советских работах, некоторые из которых регулярно показывались и по российскому ТВ.

Все, что мог сделать Тихонов как деятель искусства, он уже сделал – на его положительных героях было воспитано не одно поколение советских людей. В новой России ситуация несколько иная. Ее молодому поколению уже не нужен наш, советский, черно-белый Исаев-Штирлиц, рискующий жизнью ради своей социалистической родины. Нынешним молодым людям нужен Исаев-Штирлиц «в цвете», да еще бьющийся за абстрактную родину (не случайно в новом сериале «Исаев» будущий Штирлиц на вопрос за кого он, за красных или за белых, отвечает: «Исаев еще не определился»). Естественно, с такими «штирлицами» герою Тихонова (как и всем его героям в целом) было уже не по пути. Поэтому символично, что ушел великий актер в тот самый год, когда новые «штирлицы» начали торить себе дорогу в новом, постсоветском искусстве.

О том, как уходил Тихонов, вспоминает его дочь Анна (интервью «Московскому комсомольцу», номер от 12 декабря 2009 года, автор – А. Мельман):

«Последние два с половиной года мы с ним неотлучно жили на даче: муж, дети (внуки Тихонова – Вячеслав и Георгий – родились в июне 2005-го. – Ф.Р.), мама и он… Полтора года назад папа сделал небольшую операцию и вроде чувствовал себя неплохо. Но я понимала, что он устал от такого положения, которое не меняется. У него не было желания куда-то выходить. Ему звонили журналисты для интервью или для каких-то своих дел, но он не соглашался ни под каким видом. Летом я заметила, что он стал очень долго спать. Сначала в 12 часов просыпался, потом в час, в два, а иногда даже полчетвертого. Это встревожило. Мы всячески пытались с ним поговорить, выяснить, что случилось. Но он смотрел молча телевизор и ничего не отвечал. Говорил: «Я потихоньку ухожу». Было впечатление, что отец меня к этому готовил. Говорю ему: «Папа, зачем ты так? Мы же все вместе, и все нормально».

В последний раз он опять напомнил о своем близком уходе месяца три назад. Я вновь старалась его подбодрить, напомнила, что его мама долгожитель – прожила 93 года. Когда началась осень, мы с мамой стали уговаривать его лечь в больницу. Раньше папа проверялся минимум раз в год. Но на этот раз ничего не помогало. Отказывался наотрез. Потом я стала пытаться вызвать врачей к нам на дачу. Это было непросто, ведь папа обслуживался по месту прописки, в Сивцевом Вражке, и нужно было специальное разрешение. Я написала письмо с просьбой, врачам это не очень нравилось: «Почему это мы должны ездить? Пусть он сам приезжает в поликлинику. Не ваш один папа такой заслуженный». Наконец месяца полтора назад приехала «Скорая», врачи померили давление, сделали кардиограмму и уехали. Затем позвонили и сказали, будто что-то им не нравится, но что, точно не знают. Потом еще раз приехали, сказали, что нужно лечь в больницу. Папа опять отказался. Так было раза три. Ни в какую. Отец давал расписку и оставался дома. Говорил: «Мне 81 год, пожил, хватит». Перестал пить таблетки. Врач это обнаружил. Мы нашли эти таблетки в дальнем углу его тумбочки, и тогда я два раза в день ему их давала. Он пил, чтобы меня успокоить. Но каждый раз смотрел так грустно: «Ну и зачем? Может, хватит? Для чего это нужно?»

Он вставал днем, шел пить чай с сырниками и кашей. Потом шел покурить. И опять ложился. Летом мы его уговаривали: «Ну посиди на улице, походи». Он, конечно, на крыльце сидел, но за ворота только раза два-три вышел за все лето. Они сидели вместе с мамой, но если прошлым летом он много всего вспоминал, то сейчас разговор не клеился, папа больше молчал. Подолгу смотрел на моих детей, просто впивался в них глазами, внимательно-внимательно изучал каждую черточку…» (В интервью другому изданию – «Комсомольской правде» – Тихонов тогда же сказал: «Я живу болью внутренней, которую не могу в себе преодолеть, о своих внуках, о дочке Ане. Дай Бог, чтобы внуки нашли свое место в жизни». – Ф.Р.)

Отсчет последних дней Вячеслава Тихонова начался в самом конце ноября, когда он в очередной раз угодил в больницу после случившегося с ним 29 ноября инфаркта. И вновь послушаем рассказ его дочери Анны: