«Папе стало хуже, вызвали «Скорую». Но это было не сердце. Врачи приехали, сделали кардиограмму и даже сказали, что оно стало работать лучше. Я обрадовалась. Но все равно нужна была госпитализация. У папы уже не было сил сопротивляться. Но я не думала, что это так серьезно. Поехала вместе с папой на «Скорой». Он спал, а когда мы приехали в ЦКБ, проснулся и спросил: «Ты куда меня привезла?» Я надеялась, что его наконец подлечат, и о плохом старалась не думать. Были же у него и более тяжелые моменты, инфаркт…»
Здесь прервемся и послушаем рассказ врача из ЦКБ (интервью журналу «Тайны звезд», номер от 13 декабря, автор – Н. Зайцева):
«Тихонов почти не двигался. Состояние было полуобморочное. Что-то говорит-говорит и тут же забывает, что сказал. Еще у него был синдром длительного сдавливания мягких тканей. Он долго лежал, упав со стула, не мог подняться много часов. И никто ему не мог помочь. От этого случилась острая почечная недостаточность…»
Как расскажет позднее жена Тихонова Тамара Ивановна (интервью журналу «Тайны звезд»):
«Я уложила его спать сама и сказала: «Только не вставай, потому что, не дай Бог, упадешь!» Я как чувствовала это! Но почему он встал ночью? Либо бессознательно встал, либо захотел в туалет. Утром дочь заходит в ванную, а он там спит. Стали поднимать, а ноги его не держат! Кое-как мы Славочку довели до кровати. Он был в сознании. «Скорая» приехала… И все! Больше я его не видела!..»
И вновь – рассказ А. Тихоновой: «Врачи не говорили ни плохое, ни хорошее. Но меня удивило, что его сразу положили в реанимацию. Объясняли, что в выходные в палате лишь дежурные врачи, а в реанимации постоянный уход. На следующий день я позвонила: «Как Вячеслав Васильевич?» Мне сказали, что он в тяжелом состоянии. Я совсем этого не ожидала, не была к этому готова. За день до его операции приехала к нему. Меня пустили. Когда увидела папу, стало страшно. Он был весь в проводах, спал. Я его разбудила, он с большим трудом открыл глаза, узнал меня, но речь его была уже не очень связной. Это были какие-то прощальные слова. Ехала от него, долго плакала, но все равно надеялась. А на следующее утро позвонили и сказали, что нужно наше разрешение на срочную операцию…»
Вспоминает Т. Тихонова: «У мужа отказали почки. Ему делали многочасовой гемодиализ, очищали кровь. Я еще сказала: «Это же очень тяжелая процедура! Как ее каждый день делать?» – «А иначе нельзя!» – отвечают врачи. А потом вдруг у Славы нашли перитонит. И стали просить разрешение на операцию. Я: «Господи! Откуда же у него перитонит?» Перитонит же начинается не за один день!.. Врачи вскрыли полость. У него – язва 12-перстной кишки. И кишка порвалась. Они ее укоротили…»
Операцию Тихонову сделали во вторник, 1 декабря 2009-го. Именно она оказалась для актера роковой. По словам врачей: «Операция была тяжелой: прободение язвы, перитонит, гнойный холецистит – все это очень тяжело. Для молодого человека тяжело, а уж для пожилого это было просто непереносимо! Была очень тяжелая ситуация. Увы, эта смерть ожидаемая, потому что вынести это было невозможно…»
После операции Тихонова держали в медикаментозном сне и родных к нему больше не пустили. Сказали, что он спит и ни на что не реагирует. А 4 декабря, в 15.35 по московскому времени, Тихонов скончался. Как сказал один из кардиологов, лечивших актера:
«У Вячеслава Васильевича была ишемическая болезнь сердца, стенокардия (боли за грудиной), сопровождающаяся сердечной недостаточностью. Обычный набор для мужчины его возраста… Несколько лет назад он перенес один инфаркт миокарда. И вот 29 ноября – второй, ставший роковым.
Но нельзя сказать, что его убил именно этот второй инфаркт. Это был комплекс хронических проблем со здоровьем. К тому же курил всю жизнь… Если бы речь шла о молодом пациенте, шансы бы были. Но, думаю, сердце Тихонова выработало свой ресурс, свой максимум…»
Вспоминает А. Тихонова: «Папа умер в пятницу, потом у всей страны были выходные. Ну кому нужно омрачать себе жизнь мрачными мыслями? Мне звонили с Новодевичьего кладбища, чтобы я приехала выбирать место, а у меня еще и разрешения не было. Я звонила Кобзону, так и не дозвонилась. Звонила Никите Михалкову, но какой-то человек сказал, что он на процедурах. Так весь день в трясучке, в машине, с лекарствами. Наконец-то в понедельник в три часа дня среди всего этого безумия сказали, что есть разрешение на захоронение на Новодевичьем… Почему именно там? Здесь старые намоленные храмы. Да и находится оно рядом с квартирой на «Кропоткинской», где жил папа. И со своей прошлой семьей он жил неподалеку от Новодевичьего, на Пироговке…»
Смерть Тихонова вызвала самый широкий отклик в самых различных СМИ. Писали, что с его смертью «ушла эпоха», правда, в либеральных изданиях старались не объяснять, что это была за эпоха. Но левые издания писали как есть. Например, в «Правде» В. Вишняков написал следующее:
«…Искалечивший страну разрыв времен, начавшийся с «перестройки» и переросший в гнойную язву ельцинизма и всего последовавшего, обернулся для артиста номер один нашего кинематографа настоящей творческой катастрофой. Дело в том, что его идеальный герой советской эпохи нынешнему безвременью не просто не нужен, но категорически противопоказан. Артиста с большой буквы если и снимали, то в «Зале ожидания», «Бульварном романе», «Сочинении ко Дню Победы» и прочей экранной дребедени. А в последнее время он и вовсе не был востребован. Уединенно жил на даче вместе с любимым старым котом…»
Кстати, на даче у Тихонова жил не только кот, но и собака – дворняжка по имени Степка. Однако незадолго до смерти пес исчез, и сколько Тихонов его не искал, разъезжая по округе на машине, так и не нашел. А потом кто-то подбросил ему во двор ошейник Степки. Видимо, пес умер, а рассказать хозяину об этом никто не решился. Эта утрата тоже сказалась на самочувствии актера не в лучшую сторону.
Прощание с В. Тихоновым состоялось 8 декабря. Вот как об этом сообщали СМИ.
«Комсомольская правда» (номер от 9 декабря, автор – А. Плешакова):
«С утра Вячеслава Тихонова отпели в храме Христа Спасителя. Верхний храм там – чуть ли не единственное место в Москве, где можно с утра заказать отпевание, в то время как в других церквях в это время идет служба. А потом друзья и зрители простились с любимым артистом в Доме кино…»
«Московский комсомолец» (номер от 9 декабря, автор – Н. Карцев):
«…На сцене Дома кино почетный караул. Здесь же министр культуры (Александр Авдеев. –
Панихиду ведет Армен Медведев.
– С его уходом оборвалось нечто очень важное, что уже не вернешь, не воссоздашь и ничем не заменишь, – говорит Армен Николаевич.
На этих словах многочисленные фотографы, расправив плечи, без остановок щелкают затворами, закрывая собой вид на гроб с Вячеславом Тихоновым.
– Пригнитесь! Как вам не стыдно?! – кричат из зала.
Фотографам не до этого. На сцене выстроен отличный кадр – смена почетного караула. Солдаты перемещаются по сцене, заставленной траурными венками, плавной поступью, с идеальной выправкой, автоматами с белыми прикладами и блестящими штыками. Блестят и слезы на глазах дочери Тихонова – Анны. Рядом с ней – вдова актера Тамара Ивановна.
Звучит музыка. Какая? Конечно, тема Таривердиева из «Семнадцати мгновений весны». Она сопровождала Тихонова с момента выхода фильма на экранах, она его и провожает.
Здесь же – справа от гроба – черно-белая фотография Вячеслава Васильевича в образе Штирлица. С сигаретой в руке и задумчивым взглядом вдаль.
В толпе мелькают звездные лица: Сергей Соловьев, Карен Шахназаров, Эльдар Рязанов…» (Были еще Лариса Лужина, Татьяна Конюхова, Римма Маркова, Алексей Петренко, Раиса Недашковская, Борис Токарев, Людмила Гладунко, Аркадий Инин, Борис Грачевский, Виктор Раков и ряд других кинематографистов. –
«Твой день» (номер от 9 декабря, автор – А. Ананьина):
«…Коллеги Вячеслава Тихонова, скорбя вместе с его семьей, не скрывали своей боли и слез.
– Я считаю, что, когда такие люди, как Вячеслав Васильевич, уходят, на их место не приходит никто, – с болью сказал актер Алексей Панин (от молодых кинематографистов он был чуть ли не один на панихиде. –
– Сегодня скорбный и печальный день, – сдерживая слезы, говорил режиссер Эльдар Рязанов. – Жизнь
