А они-то мне так во все верили, мое мнение на протяжении двадцати лет было беспрекословно авторитетным!
Словом, надо подавать в отставку из «Вопросов истории».
Вот тебе и июньский Пленум с призывами к творчеству, к смелости, к обоснованному риску, к свежести мысли, а не пережевыванию известного!
21 сентября 84 г.
Б.Н. почти без поправок отправил Горбачеву памятку для бесед с Макленнаном и Ко. Согласился в воскресенье встретить делегацию. Беспомощность Джавада и к тому же пьянство с помощью Пышкова. В чем только душа держится. Но сочувствия у меня нет: бездельники вызывают у меня отвращение, даже те, к которым в принципе питаю симпатию.
Раздражает даже не то, что приходится работать за сектор, в конце концов не так уж много на это уходит времени. Раздражает бессовестность людей, которые не стесняются получать зарплату за чужой труд - даже труд начальства.
Отредактировал и послал в «Коммунист» рецензию на «Ежегодник» под редакцией Красина, этим обзором, видимо, хотят перекрыть проблематику нашей статьи об МКД, о которой даже не напоминают авторам.
На редколлегию «Вопросов истории» не поехал, хотя Трухановский очень звал: нужен был кворум для выдвижения его в академики. После редколлегии позвонил ему и «огорчил» информацией о вчерашнем своем разговоре с Косолаповым. Он мне в свою очередь рассказал о том, как Владимиров (первый зам. Отдела науки) крыл статью Амбарцумова на брифинге в Отделе.
Сказал Трухановскому, что собираюсь подать в отставку из редколлегии («в традициях русского офицерства и английских кабинетов»). Он отговаривал, хотя - не очень, признавшись, что это поможет спастись ему самому: вся вина на меня.
Опять «по новой» начал работу над запиской с планом по МКД для Политбюро. Загладин продолжает сачковать, занимается своими статьями, выступлениями в разных аудиториях, а также приемом делегаций.
Арбатов сообщил, что в разговоре с Горбачевым тот назвал меня «одним умным человеком в Международном отделе». Приятно слышать.
Закончил читать «Камо, напомните мне» Зубарева. Большая, настоящая литература. «Камо» заставляет задуматься о бессмысленности жить по совести. разве что, чтоб потом про тебя написали документальный роман.
23 сентября 84 г.
Утром ездил на дачу. Наслаждался общением с природой, а вечером забежал в музей Пушкина. Но убедился, что с плохим настроением лучше этого не делать. Однако за 45 минут испытал то же самое, что от сегодняшнего буйства осенних красок, - тоску по простой, настоящей жизни.
Между прочим, узнал, что разрешили издать роман Рыбакова «Дети Арбата» - о Сталине и 1934 годе (первую часть я читал в рукописи) и будто вопрос рассматривался наверху: Г орбачев, Воротников, Пономарев - за. Стукалин давно за. А вот Шауро и Беляев всегда были против. И еще узнал, что уже есть верстка сборника воспоминаний и эссе о Шолом-Алейхеме. Подержал в руках. Немыслимо было бы даже пару лет назад. И статья о еврейской литературе на идише.
Поздним вечером встречал Макленнана и Ко, включая Филиппу Ленгтон, феминистку, члена Политбюро.
В аэропорту все как положено: сигнальные ЗИЛы, полно милиции в штатском. Б.Н.: 45 минут разговора за чаем тут же. Он в своем вульгарно-примитивном репертуаре. В гостиницу с Макленнаном Б.Н. не поехал. Ужинали: англичане, я, Джавад, Лагутин и переводчица. Разговор с самого начала соскочил на литературу (в связи с предстоящим пленумом Союза писателей). И вот целый вечер я развенчивал их представления о нас и нашей великой литературе, - не просто, так как тут полное невежество в отношении реального состояния нашей сегодняшней литературы. Зато эта тема позволила создать атмосферу откровенности и открыть интеллектуальный уровень, на котором мы могли бы с ним общаться.
27 сентября 84 г.
Всю неделю занимаюсь англичанами. Вчера была встреча в Политбюро. Ее очень удачно, умно провел Горбачев, откорректировав наш идеологический пуризм и задиристость, создав атмосферу подлинного товарищества акцентировкой на политику и признанием права на своеобразие.
Наш Б.Н. был в своем обычном, банальном амплуа. Стыдно. Англичане «в обаянии» гостеприимства и доброжелательства. Им показали колхоз, совхоз, завод им. Орджоникидзе. Я с ними был почти постоянно, говорил обо всем, о чем оказывалось уместно. И нигде им ничего не навязывали, нигде их «не учили» и не «призывали». Даже когда сегодня у меня два часа рассказывали им про китайцев, это сделано очень корректно, предельно объективно, только на фактах, а выводы пусть сами делают.
Завтра их провожаю.
Горбачев потом, после встречи с ними, позвонил, интересовался «ну, как?», а потом допрашивал, что я думаю о поездке его в Англию во главе парламентской делегации (его зовут все, от Тэтчер до.). Он сказал об этом на беседе. И Макленнан энергично поддержал идею поездки. И я тоже - еще более энергично, даже нахально, сказав, что это буде акт нашей «европейской политики».
Потихоньку, урывая часы на работе, доделывал записку и план работы с МКД для Политбюро. Теперь могу опереться на то, что говорил Горбачев англичанам.
Вчера забежал ко мне Амбарцумов. Поговорили. Я отказался что-либо предпринимать - «из гордости». Он тоже не собирается распластываться и бить себя в грудь. Тем не менее, проснулся сегодня ночью от мысли, почему бы не написать свое мнение Косолапову, покрутился с боку на бок, потом встал и тут же написал две язвительные страницы (приложу на память). Утром отправил. Интересно, что он будет с этим делать?
Черненко дали третью звезду Героя в связи с 73-летием. Брежневиада продолжается без попыток сделать как-нибудь по-оригинальнее.
Речь его (на юбилейном пленуме Союза писателей), над которой три месяца работала бригада умных
