монологического и диалогического (полифонического) романа, оформленной несколько лет спустя в 'Проблемах творчества Достоевского'» (Ук. выше, в примеч. 147, издания: с. 240 и, соответственно, с. 167).
О Белом и Достоевском см. комм. к ПТД, с. 453.
246
149. См. тему «Владимир Соловьев» (с. 342). О Клюеве и о хлыстовстве см. тему «Есенин» (с. 376); о Сковороде, о Клюеве, о хлыстовстве см. тему «Ремизов» (с. 382 и сл.).
247
150. См. об Александре Добролюбове: Андрей Белый. Начало века. М., Худ. лит., 1990, с. 398–402. См. также примеч. 123 нас. 612.
248
151. В примечании к этому месту Л. Силард (см. названия изданий и стр. в примеч. 147) пишет: «Сам Андрей Белый гордился тем, что в Кудеярове угадал Распутина, и не раз подчеркивал это, см.: О себе как писателе: День поэзии, 272. О хлыстовстве Распутина см.: П. Верейное, Тайна Распутина. Ленинград 1924».
См. книгу «Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г. Е. Распутине» Ричарда (Фомы) Бэттса (примеч. 78 на с. 601).
249
152. Ср. фрагмент «Отцы и дети» темы «Тургенев», заключительные фразы (с. 221).
250
153. В обеих публикациях темы «Белый» отсутствует одна строка, выскочившая при перепечатке рукописи Р.М.М. на машинке. Приводим это место, выделив «кусок» фразы, отсутствующий в предшествующих публикациях, курсивом:
«Начинается роман с пролога, в котором изображается Петербург как схема произвольно возникшего города, как символ административного схематизма. И этот схематизм русской культуры, схематизм жизни, схематизм мысли — основной лейтмотив всего романа».
Рукопись ЗМ переписывалась самой Р.М.М. не менее четырех раз (см. об этом на с. 565), так что и тогда были возможны выпадения отдельных слов, выпадения отдельных строчек.
251
154. Герман Коген — глава марбургской школы неокантианства. Об отношении к нему самого Бахтина (а отчасти и Андрея Белого) см. в Беседах на с. 35–36,39-40. Это место Бесед важно для нас тем, что речь там идет не просто о Германе Когене, а явным образом о его влиянии на Бахтина; тема же влияний постоянно присутствует в ЗМ. Об отличии влияний и заимствований см. в самом конце темы «Эпоха восьмидесятых годов», особенно много о влияниях — в записях лекций о русских символистах, в т. ч. об Андрее Белом и, далее, о Блоке. Тема «Белый» существенно отличается от других: Белый не только, как и другие, подвержен влияниям (см. ниже фрагмент «Красное домино»), но сам на всех влияет, и даже, как сказано, избежать его влияния нельзя (конец темы «Белый»). Очень важно, что о влиянии на себя Германа Когена Бахтин рассказывает В. Д. Дувакину, подчеркивая это, т. е. не только без чувства вины и досады, но с явным удовлетворением и благодарностью: «Это был замечательный философ, который на меня оказал огромное влияние, огромное влияние, огромное* (Беседы, 36). Все эти интонации Бахтина необходимо учитывать, когда мы в ЗМ читаем о влияниях, оказанных на кого-либо и о чьих-либо влияниях. Бахтин никого не ловит за руку, как это часто делается сейчас в бахтинологии по отношению к нему самому, а лишь констатирует, фиксирует естественные и неизбежные процессы, происходящие в сфере человеческой мысли. См. далее в теме «Есенин» о влияниях, традициях и рецепциях.
252
155. Чистый случай, когда по форме сказанное от себя является по сути изложением позиции анализируемого автора. Без учета этого постоянного хода Бахтина-лектора здесь, в ЗМ, нельзя понять не только записи лекций о Сологубе, но, в той или иной мере, все сколько-нибудь развернутые высказывания Бахтина в ЗМ. Отсутствие интонаций, особенно трудно фиксируемых в процессе записывания, будет, конечно, источником постоянных соблазнов только прямого восприятия слова Бахтина в ЗМ. Другое дело, что с любыми соблазнами принято бороться.
253
156. В рукописи ошибочно: из кавказской орды. Ошибка (оговорка, описка, «ослышка») может быть связана с явной этимологичностью фамилии героя.
254
157. См. примеч. 155.
255
158. См. фрагмент «Мальчики» темы «Достоевский» (с. 288).
