180. В новелле «Жонглер Богоматери», в сб. «Перламутровый ларец» (1889).
181. Ограда — как граница миров — устойчиво связана в блоковской лирике, особенно в «Итальянских стихах», с означающими и украшающими ее цветами, главным образом с розами: «Далеко отступило море, И розы оцепили вал…» («Равенна»); «Лишь, как художник, смотрю за ограду, Где ты срываешь цветы, — и люблю!» («Девушка из Spoleto»); «На оградах вспыхивают розы…» («Благовещение»). В стихотворении того же 1909 г. «Бывают тихие минуты…» (из цикла «Через двенадцать лет»): «И вдруг — туман сырого сада, Железный мост через ручей, Вся в розах серая ограда, И синий, синий плен очей…» Осел в «Итальянских стихах» не встречается.
182. Сопоставление с «Медным всадником» — в книге Р. В. Иванова-Разумника «Александр Блок. Андрей Белый», «Алконост», Петроград, 1919, с. 131–132, 138, 161.
183. Аластор — в древнегреческой трагедии демон родовой мести, «детородная сила греха», по характеристике Ф. Ф. Зелинского (см.: Софокл. Драмы. Перевод со сведениями и вступительными очерками Ф. Ф. Зелинского. Т. 2, М., 1915, с. XXXVII, 30). Действие этой силы в трилогии Эсхила «Орестейя» свершается в границах трех поколений (преступление Атрея и Фиеста — гибель Агамемнона — месть Ореста за Агамемнона).
184. С этим отказом от отцовства и сыновства связывает М. Бахтин и тему двойника у Блока — ср. в лекциях изолированное замечание о стихотворении «Двойник»: «Он хотел быть не звеном в цепи поколений, а самим собой, но остался не вечно молодым, а стареющим юношей».
185. Тему «Акмеизм» трудно назвать введением в содержание трех последующих («Ахматова», «Гумилев», «Кузмин»): для сравнения см. тему «'Парнас', декаданс, символизм» (с. 289) и тему «Футуризм». Фрагмент выделен Р.М.М. в отдельную тему, видимо, только для удобства пользования записями. И этот фрагмент и следующие за ним темы содержательно примыкают к темам предшествующим (о символизме, символистах и Анненском) и в каком-то смысле продолжают их: остается символистский фон с упоминанием наряду с Анненским Вяч. Иванова, Блока, Бальмонта, Белого, Сологуба (тема «Кузмин»). Отдельные замечания об акмеизме как таковом содержатся в тексте трех следующих тем и восполняют, уточняют, и конкретизируют сказанное в этом небольшом фрагменте. См., например, в теме «Анна Ахматова» замечание о равновесии эмоциональных и зрительных моментов слова у акмеистов или о стремлении акмеистов избавить слово от назойливого звучания.
186. О трех семантических гнездах: любовь, песня, молитва см. статью В. В. Виноградова «О символике А. Ахматовой. Отрывки из работы по символике поэтической речи» («Литературная мысль». Альманах 1. Пг. 1923, вариант: 1922, с. 91–138). На обложке альманаха и в тексте статьи «О поэзии Анны Ахматовой» указан 1923 г., но указывается и 1922 г. (см. об этом: В. В. Виноградов. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., «Наука», 1976, с. 501, сноска). В ФМ (с. 84) и МФЯ (в изд. 1930 г. с. 114–115) В. В. Виноградов упоминается как автор книги «О поэзии Анны Ахматовой» (Л., 1925); в МФЯ книга ошибочно названа «Поэзия Анны Ахматовой».
187. О вещи у Ахматовой писали в 10-е и 20-е гг. многие, в том числе и В. В. Виноградов в книге «О поэзии Анны Ахматовой»; о функции вещи у Ахматовой полемизировали (см. об этой полемике начало гл. V ук. книги и соответствующее примеч.: В. В. Виноградов. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., «Наука», 1976, с. 400, 504; авторы примеч. — Р. Д. Тименчик и А. П. Чудаков, речь идет о четырех примеч. к стр. 400). На фоне этой полемики фраза в ЗМ о том, что у Ахматовой каждая вещь знаменует только себя звучит не без иронии (ср. о знаменовании в ФМ на с. 82: «Слово у символистов не изображает и не выражает, а знаменует» и далее о том, что значит «знаменование»).
188. Место интересно как попытка анализировать поэзию Ахматовой в большом времени. См. ниже: «Верности предмету любви, его единственности мы у нее тоже не найдем». Ср. об Ахматовой как поэте в Беседах (с. 105–106).
