— Что значит 'да'? — психанул за дверью Джастин. — Сначала в комнату бесшумно врывается этот нестабильный высокородный и вырубает меня прикосновением к шее. Затем я прихожу в себя, а тебя рядом нет! И в результате из-за твоей двери странные сдавленные 'Да' вместо нормальной связанной речи! Тиа, я вхожу!
Я редко видела геномодифицированных в состоянии боевой трансформации. Точнее до этого момента видела лишь раз и вот… Лериан Андар Джерг метнулся к двери столь плавно и быстро, как могла бы взвиться взведенная пружина. Но мои ощущения сменились столь же молниеносно — стало холодно, и тоскливо, и одиноко до слез.
Сосредоточившись на своей утрате, я не сразу осознала произошедшее в дверях. Вероятно, высокородный пытался закрыть двери, а Джастин решил, что я в опасности. Только этим можно объяснить его выкрик:
— Контроль сознания!
В какие-то доли секунды до меня дошли две истины — Джастин думает, что Лериан в состоянии нестабильности, и — Высокородный сейчас уничтожит его за неправомочные действия!
До последствий я додумать не успела, так как, подскочив и прижимая к груди покрывало, рванула к мужчинам. И успела вклиниться, к моменту, когда Джерг чуть склонив голову к правому плечу, убийственно спокойным тоном спроси:
— Что?
Джастин понял, как сильно попал. Он геномодифицированных знал очень хорошо, гораздо лучше, чем хотел бы сам, и потому испуганно икнув, начал отступать в открытый дверной проем. Я стремительно развернулась к Джергу, прикрывая своей спиной несчастного психолога, и попыталась уладить конфликт:
— Ассаэн Джерг, это недоразумение… просто недоразумение и…
Нежного, ласкового, чертовски-соблазнительного мужчины уже не было. Был он — высокородный, и мы — низшие, посмевшие попытаться им управлять. Они давно победили в этой битве за влияние и положение сильнейших, мы давно признали за ними их силу и их права, но мир перевернется быстрее, чем высокородный допустит даже намек на попытку контролировать его.
— Лериан, — я прикоснулась рукой к обнаженной груди генномодифицированного, с ужасом ощутив, что его сердце теперь бьется спокойно и размеренно, — Лериан, он не хотел, он…
Высокородный не желал меня ни видеть, ни слышать. Он совершенно спокойно, эдаким убийственным взглядом, взирал на бедного Джастина. И слова, те самые которых так боялась я, все же прозвучали:
— Полное имя и номер лицензии!
Черт! Лицензии у Джастина не было! Черт! И я взяла его, несколько нарушая закон, следовательно, и ответственность на мне.
— Джастин, — я обернулась, взглянула на бледного психолога — расстрел, вот высшая мера которую он может получить, если этот случай будет обнародован, — исчезни за дверью!
Он недоверчиво взглянул на меня и пришлось подтвердить:
— Живо. И успокоительное возьми!
Когда дверь за перепуганным полулегальным сотрудником нашего агентства закрылась, я рискнула взглянуть на Джерга. Синий взгляд немигающих глаз едва и меня не довел до икоты. А ведь мне сейчас еще и унижаться придется.
— Ассаэн Джерг, — с трудом выговорила я, — если моя личная просьба имеет для вас значение, я просила бы… не предавать огласке данный инцидент.
Несколько долгих, томительно-давящих минут Джерг молча смотрел на меня. Стоял и смотрел. И молчал. Затем все так же молча обошел, вышел и закрыл дверь за собой. Ни 'да' ни 'нет' я не услышала. Вернувшись к постели немного посидела, пытаясь привести мысли в порядок, затем вспомнила что Джастину сейчас хуже чем мне, а потому встала, переоделась и пошла к психологу.
— Джастин, — я без стука вошла в его комнату.
Невысокий и худенький Джастин всегда был похож на подростка, а уж сейчас бледный и вздрагивающий, в недрах темного кресла, казался почти ребенком. Испуганным и заплаканным ребенком.
— Джастин, — подхожу и сажусь на подлокотник, протянув руку, начинаю вытирать его слезы, — все будет хорошо, Джастин.
Протяжно всхлипнув, он едва слышно ответил:
— Я подвел тебя…
— Не думаю, — переложив его голову на колени, начала неторопливо гладить по светлым волосам, — разберемся, Джастин, не переживай.
— А если нет? — он обнял мои колени, прижимаясь крепче.
— Мы разберемся, — немного резко произнесла я, — без вариантов.
В конце концов, у меня есть нехилый козырь — предложение Юлиана Джерга!
Спать я осталась у Джастина. Ему было паршиво, мне тоже, и все же ему паршивее. И потому я не стала ругать за непрофессионально поведение и вообще все свои мысли оставила при себе. Зачем третировать всякими ' Я же говорила', если толку от этого никакого уже не будет. Хуже другое — мне не чем было успокоить психолога, вот это и давило на нервы обоим.
— Тиа, — Лили погладила по щеке, видимо осознав тщетность вербальных попыток пробуждения, — Тиа, завтракать пошли, а?
— Привет, — я перехватила ее руку, отодвинула от себя и села на постели.
Джастина уже не было, в коридорах шум и гам столь естественных в местах обитания привлекательных девиц. Особенно бесил стук каблуков. Голова не просто болела — пульсировал от боли. Вот она расплата за кофе и нервы!
— Черт! — я вновь упала на кровать.
— Мигрень? — догадалась Лили.
— Да… — хотелось вывернуться на изнанку, ибо всегда была надежда — вдруг та сторона лучше, чем эта.
— Что-то принести?
— Я сама.
Вставала с трудом. Прижимая пальцы к вискам, добрела до комнаты, чтобы тихо, но отчаянно выругаться — рядом с чемоданом не было маленькой серой сумки с аптечкой. Вспомнила, что она в комнате у высокородного. Пришлось топать туда. Шла я неторопливо, потому что каждое резкое движение добавляло радости к моему состоянию.
К моему счастью, Джерга в комнате не было. Но ликовать по этому поводу сил тоже не было. Обшаривая помещение, заметила торчащую из-под кровати ручку от сумки. Как я опускалась на колени и со стоном заползала под эту мебель — история отдельная, наполненная стонами, руганью и кряхтением. А потом еще нужно было вылезти… Неожиданно ощутила присутствие.
— Что вы там делаете? — ледяным тоном поинтересовался владелец сей жилплощади.
— Умираю, — честно ответила я.
— Вы полагаете, что ваш труп под кроватью меня порадует?
— Могу переместиться на кровать, — памятуя о ночных событиях, предложила я.
— Нет, — неожиданно отказался Джерг, — уж лучше труп под кроватью, чем на ней.
Еще бы и бревном обозвал! Сдержав протяжный стон, я попыталась выбраться. Голова обрадовала новой порцией непередаваемых ощущение и тошнотой заодно. В результате повторив и стоны и кряхтение, я выбралась на свет, села, зажимая виски и пытаясь унять эту дикую боль. Ноги Джерга смотрели на меня с неодобрением. Как смотрел сам Джерг, понятия не имею — запрокидывать голову и взирать на него, сейчас не было никакого настроения.
— Что с вами? — решил озаботиться моим состоянием высокородный.
— Притворяюсь.
