– Уже не сомневаюсь. – Глеб всмотрелся в синеватое облачко – казалось, оно висит на грани сна и реального мира. Потом спросил:
– Эта субстанция умеет что-то еще? Или только снабжает нас всякой всячиной?
– Умеет, – откликнулся Бергер, вытянув руку с растопыренной пятерней. Перед ними возникло изображение планеты: гигантская сине-зеленая сфера с кольцевым материком, южный и северный океаны, острова, архипелаги, ледяные полярные шапки. – Мы можем наблюдать за окружающим пространством, увеличивать масштаб, следить за объектами вне границ атмосферы… Вот так. – Бергер пошевелил пальцами, и над планетой зажглись два десятка огоньков.
– Чужаки?
– Да. Самый крупный сигнал – их корабль, остальные – что-то поменьше габаритами. Вероятно, беспилотные устройства, с помощью которых они обследуют планету. Очень тщательно, должен заметить. Это оптимизма не внушает.
Бергер резко опустил руку, и стена закрылась.
– Нет ли здесь тревожной кнопки? – промолвил Глеб. – Какого-то способа связаться с теми, кто переносит сюда людей? По словам керов, это могущественные существа… Можем ли мы полагаться на их защиту?
– Боюсь, что обратной связи нет. Во всяком случае, за восемь десятилетий ничего подобного не обнаружено. Боги нашего мира – терра инкогнита.
– Что вообще вы знаете о них? Какой проект они реализуют? Зачем им все это – переселение людей, сначала на континент, потом на остров?
Бергер прикрыл глаза. Казалось, он размышляет: говорить, не говорить… У него были светлые волосы и бледное вытянутое лицо с впалыми щеками; сейчас кожа порозовела, брови сошлись на переносице, дыхание участилось. Волнуется, понял Глеб. Раз волнуется, значит, что-то ему известно.
– У меня есть… вернее, был коллега на Земле, очень талантливый ученый, – промолвил Бергер после долгой паузы. – Доктор Шон О’Рейли, политолог и экономист… Он выдвинул ряд любопытных концепций – любопытных и пугающих… По его мнению, человечество пребывает сейчас в эпохе третьей стражи, то есть в периоде глубокого предрассветного сна, который может завершиться не пробуждением, а коллапсом цивилизации. Страшноватый прогноз!
Об этом же говорил Грибачев, мелькнула мысль у Глеба. О глобальной катастрофе, что подведет черту истории человеческого рода… Один неверный шаг, и гибель неизбежна…
– Если исходить из этого сценария, Землю ждут тяжелые времена. – Глаза Бергера открылись, и теперь он смотрел прямо на Глеба. – Отсюда вывод: некая сила в Галактике хочет сохранить наш вид, одарив вторым шансом.
– Вы представляете, кто они?
– Очень, очень смутно. Здесь, в Новом Мире, сложилась группа специалистов, изучающих эту проблему. Такой, знаете ли, неформальный коллектив… Все, что нам известно, что удалось выяснить, исходит от миссионеров – мы называем так людей – или не людей?.. – что делают предложения переселенцам. Весьма вероятно, они все-таки не люди, а искусственные существа или вообще фантомы, посланники наших благодетелей. – Бергер ткнул пальцем в потолок. – Но от людей не отличишь, и никаких подозрений они не вызывают. Иногда будто бы проговариваются, и мы собрали и проанализировали крохи этой информации. Гибель разумных сообществ – реальность, а не страшный сон, и чтобы уверить в этом людей, нас поместили на планету, где такое случилось. Вот первый факт, но есть и второй: мы, люди, нужны галактической цивилизации, мы – залог ее прогресса. Но кажется, есть и другие мнения на сей счет… – Бергер смолк, не спуская с Глеба глаз. – Что сказал вам тот чужак? Седьмой Коготь?
– Будете убиты. Все, – мрачно повторил Глеб.
– Постараемся, чтобы этого не случилось. Кто предупрежден, тот вооружен.
Они покинули приемную камеру и, миновав коридор, вновь оказались в ратуше, на первом этаже. Эта башня была выше и гораздо шире жилых строений; пол здесь, как и на улице, покрывали цветные плитки, а стену, обращенную к скале, украшала мозаика – морской пейзаж с островами, похожими на букеты цветов. Несмотря на почтенный возраст в сотни тысяч лет, изображение выглядело ярким, радующим переливами красок. Глеб подумал, что такую картину мог бы нарисовать земной живописец.
– Наши мастера восстановили этот памятник, – сказал Бергер, проследив за его взглядом. – Художников здесь много. Художники, музыканты, ученые, всякие мечтатели и чудаки, не прижившиеся на Земле… Очень мирные, неконфликтные люди… Впрочем, есть несколько офицеров, даже один генерал от авиации. Отказался кого-то бомбить – то ли сербов, то ли ливийцев.
– Мирные люди… – повторил Глеб. – Думаете, они могут воевать? Могут сопротивляться?
Бергер пожал плечами.
– Надеюсь. У большинства семьи, дети, есть кого защищать… Еще континентальные жители с их копьями и арбалетами… Кто им поможет, кроме нас?
– Вряд ли они нуждаются в помощи. Кочевники степей – народ воинов, где даже женщины владеют оружием. Кстати, их арбалеты… О! Ну и дела!
К ратуше шли Сигне и Тори. На датчанке было что-то вроде сари – переливчатая сверкающая ткань, облегавшая фигуру от плеч до щиколоток. Наряд Тори выглядел скромнее – светлые шорты, белая блузка и белые кроссовки на стройных ногах. Но выступала она как королева: стан тонкий и гибкий, плечи развернуты, головка гордо поднята, темные волосы рассыпались по плечам, глаза сияют… На мгновение почудилось Глебу, что к нему идет Марина – не просто идет, а спешит, чтобы сообщить какую-то радостную весть.
Он перевел дух, сунул анатомический атлас под мышку и направился к выходу.
– Прелестная у вас супруга, – сказал за его спиною Бергер. – Такая милая, хрупкая, такая беззащитная… А вы говорите, что у кочевников даже женщины умеют воевать!
– Не судите по внешности, Йохан, – отозвался Глеб. – Эта хрупкая женщина – лучший лазутчик керов. Коня на скаку остановит, а всадника развалит клинком до пояса.
Сдвинулась перегородка в прозрачной стене. Тори улыбнулась – должно быть, заметила, с каким восторгом Глеб взирает на нее.
– Дон, здесь столько интересного! Мы были в доме, где есть маленькие озера с теплой и холодной водой… Сигне называет их бассейнами… И еще там струя бьет вверх из пасти каменного зверя! Если желаешь, можно зажечь огни, и вода будет то золотистой, то розовой, то синеватой, и заиграет музыка, чудная музыка, словно поют свирели и человеческие голоса! Представляешь?
– Представляю, – молвил Глеб. – Ты, счастье мое, приобщилась к благам цивилизации, но она нас радует не только бассейнами и фонтанами. Боюсь, остальное тебе не понравится.
Однако весь этот день Тори была счастливой и оживленной, будто зажглось в ее сердце пламя долгожданной радости. Они вернулись домой, легли в постель, и Глеб, обнимая ее – такую нежную, такую желанную! – услышал тихий шепот:
– Тер Шадон Хаката, муж мой, мой любимый… я должна сказать… теперь я точно знаю… мои женские дни не пришли…
Глава 19
Каменная глыба, одна из многих тысяч в астероидном поясе, была невелика и кружилась, как и другие обломки, далеко за орбитой Марса. К тому же, свершая долгий путь в пространстве, она вращалась вокруг собственной оси, открывая взгляду картины звездных небес, движение планет и маленький диск светила, окутанный едва различимым флером протуберанцев. Глыбу пересекали глубокие трещины с торчавшими над ними скалами, и хаотический рельеф с постоянной игрой теней и света делал этот крохотный мирок вполне подходящей иллюстрацией к «Божественной комедии» Данте, к той ее части, где описан ад. Правда, здесь не было ни костров со сковородками, ни грешников, ни чертей, но демон имелся – Защитник, сидевший в позе роденовского мыслителя на скальном уступе.
Он не нашел корабль семипалых. Сканирование Солнечной системы вплоть до облака Оорта не привело к успеху, но это являлось лишь первой попыткой поиска. Огромный звездолет Империи было нетрудно обнаружить в пустоте межпланетного пространства или в разреженном кометном облаке, зато пояс
