выстрела дорогу перебегала черная кошка, и водитель резко затормозил, чтобы не соскребать потом её с колёс. Граната разворотила переднюю часть машины, убив водителя и охранника, а генерал в тяжёлом состоянии попал в реанимационное отделение областной больницы, которым заведовала мать Вадима Таисия Тихоновна. Ферапонтова поместили в одиночную палату, и его жена обратилась к Мельникову с просьбой приставить к нему охранников. Было понятно, что если станет известно, что генерал жив, его постараются добить. Однако двух охранников, которых Мельников срочно выделил для охраны Ферапонтова, в больницу не пустили, ссылаясь на то, что палату уже охраняет милиционер. Начальник райотдела милиции, которого подняли с постели, категорически был против частной охраны.
— Зачем частная охрана, если мы уже взяли палату под охрану, — раздраженно говорил он. — Или вы думаете, что мы, профессионалы, не справимся, а нанятые вами люди справятся?
Жена Ферапонтова, расценивая сопротивление начальника райотдела как часть заговора против её мужа, в панике позвонила в Москву его приятелям, умоляя что-то предпринять, и в половине двенадцатого ночи Фёдор буквально ворвался в номер девушек, когда Лариса стелила постель, собираясь лечь спать.
— Где Лена? Романы где-то крутит? Мне ваши романы уже поперек горла стоят, — горячился Федор. — Надо работать, а вас нет!
— Да здесь мы! Нас только частично нет, но в основном мы всегда на месте, — лениво ответила Лариса. — Ну, что за работа в половине двенадцатого ночи? На утро перенести нельзя?
— Нет, нельзя, — резко ответил Федор. Он опасался, что вообще девушек на месте не будет, но хотя бы одна есть, и то хорошо. — Надо срочно ехать в больницу. Покушались на генерала Ферапонтова, и он сейчас в больнице в реанимации. Существует опасность, что генерала там добьют, поэтому его надо срочно взять под охрану. Около дверей палаты поставили милиционера, но что значит милиционер, если Ферапонтова захотят добить? Короче, вы с Леной будете дежурить поочередно как сиделки, пока не решится вопрос с охранниками. Охранников пока к Ферапонтову в палату не допускают, а на сиделок согласились.
— А генерал Ферапонтов — это кто? — недоуменно спросила Лариса.
— Кандидат в губернаторы. Какая тебе разница? Нам поручена его охрана, это может продолжаться буквально пару суток, пока не решится вопрос с охраной.
— Но я не могу быть сиделкой. Я даже не знаю, что сиделки делают и в чём заключаются их обязанности!
— У тебя одна обязанность — охранять генерала.
— Я и охранять-то не умею! У нас совершенно другая подготовка, я не готова к такому заданию.
— Лариса, тебе делать ничего не надо. Просто ты должна находиться в палате и, если кто-то попытается туда проникнуть с целью ликвидации генерала, ты должна этому воспрепятствовать.
— А как узнать, с какой целью он проникает? И как я должна воспрепятствовать проникновению? Поднять крик или как?
Федор посмотрел на Ларису с раздражением. Она задавала много вопросов, а её внизу уже ждала машина. Пока она здесь пререкается, там могут генерала добить. Кто такой Ферапонтов и почему они должны его охранять, он тоже толком не знал, но таков был приказ: срочно организовать охрану. Главный врач больницы, которому звонила жена Ферапонтова, дал согласие на то, чтобы частная сиделка постоянно находилась в палате генерала. В больнице сиделок не было, и если семья хочет нанять сиделку, он не возражает.
— Считай это засадой. Если кто попытается генерала прикончить, ликвидируй его.
— Прямо в больнице? А как потом объясняться с милицией?
— С милицией объяснятся без тебя, — начинал терять терпение Федор. — Дебаты закончены, одевайся и вперед. В машине тебе передадут «Макарыча»[34], но глушителя не обещаю. Поэтому постарайся не создавать шума, лучше действуй ножом.
— Ну, сегодня, скорее всего, они не придут, слишком мало времени, — добавил Федор, подумав. — Завтра утром тебя сменит Лена, а вечером я, как медбрат-сиделка, подежурю. Хотя, надеюсь, утром проблему с охраной решат.
Лариса скривилась. Ну, какая же сиделка без пистолета «Макарова» и резиновой клизмы? Но если клизма является инструментом бесшумного действия по уходу за больными, то о «Макарыче» этого не скажешь.
— А что, помпового ружья не нашлось? — спросила она, чем вызвала у Федора негодование.
— Ваши с Леной шуточки у меня уже в печенках сидят! — резко сказал он, и Лариса сделала изумлённый вид:
— Товарищ майор, так сколько же у вас печенок? У нас, с Леной, например, по одной на брата. То есть на сестру.
— Десять минут на сборы! — отрезал Федор, и, повернувшись и играя желваками, вышел из номера.
Девушки его уже окончательно достали. Безделье и проживание в гостинице как на курорте окончательно их испортили. В то время, когда он работает с Мельниковым и Самохиным, они крутят неизвестно с кем курортные романы! Потеряли всякое понятие о дисциплине.
Между тем, Лариса терпеть не могла такие экспромты — вскочить и мчаться куда-то в ночь, в неизвестность! Не зная при этом ни обстановки, ни помещения, в котором ей придётся действовать, ни против кого она должна будет действовать, ни уровня подготовки тех, кто должен был придти. Ничего не зная, не будучи психологически готовой к операции, должна была куда-то мчаться!
Федор пошёл вниз к машине, а Лариса, чертыхаясь про себя, раздумывала, что бы такое надеть, чтобы можно было спрятать оружие. Стрелять ночью в больнице из пистолета без глушителя? Не у всех больных может выдержать сердце. Конечно, лучше действовать холодным оружием, но тогда надо надеть что-нибудь такое, чтобы можно было спрятать стилет, боевой и метательный ножи. Боевой нож весит 300 грамм, метательный — грамм 400, стилет — грамм 150–200, да ещё «Макарыч» весит 850 грамм. Итого около килограмма восемьсот грамм набирается. Похоже, только джинсовый костюмчик и подойдёт для того, чтобы таскать на себе весь этот металл. Да ещё постараться, чтобы не было видно. Сверху курточки будет ещё белый халат и всё это в душную летнюю ночь!
Очень бы не хотелось вести бой в стесненных условиях палаты, хотя палата, возможно, достаточно просторная. Неизвестно сколько будет противников, и чем они будут вооружены. Если они придут убивать генерала, то точно будут с пистолетами и бросаться на них с ножом — это безумие. Если придут люди опытные, то и ножом воспользоваться не успеешь. А вот если придут люди с ножами, то можно было бы посоревноваться. Лариса хорошо работала с ножом и отлично владела техникой кругового боя[35]. Но для такой техники необходимо пространство, иначе заденешь стул или шкаф, или какой-нибудь другой предмет и никакой «паутины» не станет, и будешь открытой для удара с любой стороны. Если же помещение палаты тесное, то лучше использовать технику линейного боя[36], но это при условии, если будет один нападающий. А сколько может быть нападающих, невозможно прогнозировать. Правда, толпой не ходят в больничные палаты, чтобы пришить одного больного, поэтому, скорее всего, будет один. Но главное состоит в том, что пришедший может оказаться не джентльменом, и не станет заниматься фехтованием с дамой, а просто — придет со стволом, и ничего ножом с ним не сделаешь. В таком случае даме лучше использовать простое и эффективное средство — «Макаров», и здесь уже всё решает реакция. Жаль, конечно, что нет глушителя — это значительно бы всё упрощало дело. Но раз его нет, то совет действовать ножом надо рассматривать не как догму, а просто как рекомендацию к действию. Конечно, будет возможность, она воспользуется ножом, а если нет, то извините уж, господа сердечники! Постарайтесь не пугаться, если придётся использовать «Макарыча». Как любит говорить Вася Буланов: «Догматик в бою — первая стадия покойника».
Глава 54
Ларису отвезли в больницу, выдали белый халат и провели в палату. Улыбчивый сержант милиции,
