Глава 8
Данилина стояла около окна у себя в кабинете и задумчиво смотрела на улицу. Афонин поручил ей подготовить документы к аукциону на покупку контрольного пакета акций оборонного завода «Импульс». Зачем ему нужен был этот завод, Данилина не имела представления, но догадывалась, что такое указание Афонин получил из Москвы от какого-то криминального авторитета по кличке Гриня. С тем, чтобы не привлекать лишнее внимание к своим намерениям, распространялась и поддерживалась версия, что компания интересуется станкостроительным заводом и планирует его покупку. Была даже заказана и оплачена разгромная статья в газете, в которой журналист требовал оставить станкостроительный завод в собственности государства и не продавать его компании Афонина. У Данилиной появилась идея оплатить дискуссию по этому поводу на местном телеканале между учеными — экономистами местного университета, и сейчас она подыскивала будущих участников предстоящей дискуссии.
Аукцион на покупку завода «Импульс» должен был проводиться на три недели раньше, чем аукцион на покупку станкостроительного завода, и это давало возможность для выстраивания целой цепи дезинформации. Суть операции была в том, чтобы подача документов на аукцион по заводу «Импульс» была для соперников полной неожиданностью и не оставляла бы им времени на принятие упреждающих мер. В этом случае у Афонина появлялись реальные шансы выиграть аукцион. Вместе с тем, подача документов в последний момент представляла собой рискованное мероприятие — в документах могла быть допущена какая-нибудь ошибка, а времени на её исправление уже бы не было. Таким образом, с одной стороны они не оставляли соперникам времени для принятия против них мер, но с другой стороны не оставляли и себе времени для исправления, в случае необходимости, документов.
Её размышления прервал вошедший в кабинет Мельников, и у неё возникла надежда на то, что ей, возможно, и не надо будет завтра встречать бандитов. «Почему я должна, когда есть столько мужиков? — подумала она. — Вон Матюшин, здоровенный лоб, пусть он, вместо того, чтобы щупать Валюшку, встречал бы бандитов. Любой бандит перепугается, встретив его в темном переулке». От этой мысли ей стало весело, и она спросила Мельникова:
— Пришёл мне сообщить, что вместо меня едет Матюшин?
— Матюшин? Почему Матюшин? Зоенька, ты не беспокойся, я же сказал — с тобой будут трое моих ребят. Хотя одного Петра хватило бы, но я ещё двоих с тобой пошлю.
Данилина неоднократно видела Петра, здоровенного детину двухметрового роста, который носил пиджаки, очевидно, 72 размера и ходил с челкой, которую называл чубом. Он утверждал, что является потомственным казаком и происходит из раскулаченной в тридцатые годы крестьянской семьи из Запорожской области. Семью, мол, выслали сюда, в Сибирь, на поселение, а теперь он решил завязать с этими холодными краями и вернуться на неньку Украину. Но пока всё это было на уровне разговоров, и Петро состоял при Мельникове в качестве «бригады» оперативного реагирования. К Данилиной Петро относился очень почтительно, хотя порой беззастенчиво разглядывал её ноги, когда она, закинув одну ногу на другую, сидела в кабинете у Мельникова. Замечая его взгляды, она пыталась натянуть юбку на колени, что не очень получалось, а Петро, и не думая отводить глаза, явно забавлялся, наблюдая эти усилия. Но Мельников действительно прав — с таким большим и чубатым она могла себя чувствовать вполне спокойно.
— Я пришёл к тебе по другому вопросу. Помоги, мне, пожалуйста, устроить одну девушку на работу, — сказал Мельников, и Данилина, насторожившись, прошла на своё место за столом.
— Ты в охрану уже девушек принимаешь? — спросила Данилина, и чувство ревности шевельнулось у неё в груди.
— Я хочу, чтобы ты взяла её к себе в отдел.
— В мой отдел? Но мне не нужны люди. А она экономист?
— Нет, математик.
— А математики мне зачем? И чего это ты вдруг взялся устраивать девушек на работу? Откуда у тебя девушки? Она, случайно, не любовница твоя?
Мельников рассмеялся:
— Нет, не любовница. Я её вообще сегодня первый раз увидел.
— Первый раз увидел и сразу же на работу решил устроить? Она что — такая красивая? А сколько ей лет?
Чувство ревности нарастало в Данилиной как снежный ком. Когда Мельников просил дать ему дополнительную штатную единицу, она изыскивала любую возможность, чтобы выполнить просьбу. Порой приходилось забирать свободные единички из других отделов, перекраивая их фонды зарплаты, выдерживать скандалы с Афониным, которому эти отделы жаловались. Но то всегда были мужики, а сейчас он набрался такой наглости, что пришёл к ней с просьбой устроить какую-то бабу! Точно врёт, что он её в первый раз сегодня увидел. Возможно, он даже спит с этой шлюшкой! На неё он даже внимания не обращает, несмотря на все её попытки, а какую-то шлюшку пытается взять под своё крыло! Обида горячей волной нахлынула на неё и она, не выдержав, швырнула на стол авторучку, которая, подскочив, упала на пол. Мельников удивленно посмотрел на Данилину и бросился поднимать авторучку.
— Я не буду устраивать твоих шлюх! И как ты вообще смеешь приходить ко мне с такими предложениями!
Мельников положил поднятую авторучку на стол и изумлённо посмотрел на Данилину. Он не понимал, что вызвало такую бурю — может у неё какие-то неприятности?
— Зоя, у тебя всё в порядке? Или что-нибудь случилось? Может быть, я могу помочь?
— У меня-то всё в порядке! Можешь не волноваться. А вот у тебя, я вижу, крыша вообще поехала. Дома у себя блядствуй, а здесь работать надо! — она схватила папки с документами, лежащими на одном краю стола, и с грохотом обрушила их на другой угол.
У Мельникова не было никаких версий, объясняющих этот взрыв ярости. А Данилина, посмотрев ему прямо в глаза, раздельно произнесла:
— Нет у меня мест для твоих баб!
— Это не мои бабы, это бабы Стаса Кондратюка.
Мельников встал, намереваясь уйти. Она ещё никогда не позволяла себе так с ним разговаривать, хотя он неоднократно слышал о том, что она способна на такие неконтролируемые взрывы.
— Стаса? — недоуменно спросила Данилина. — Я не понимаю, а ты зачем за его баб просишь?
Стройная версия разложения Мельникова рассыпалась.
— Это подруга его жены. Но она могла быть нам очень полезна.
Мельников махнул рукой и направился к двери.
— Витя, подожди! — сказала Данилина, которой стало стыдно за свою немотивированную ярость. Мельников, стоявший уже около дверей, оглянулся.
— Витя, извини. Присядь, пожалуйста, — попросила она, и Мельников, немного поколебавшись, пошел обратно к столу. Его самолюбие было задето, но он чувствовал, что надо сейчас уступить, потому что Катя действительно могла быть очень полезна. И, кроме того, он ей уже обещал место.
— На заводе одна женщина из планового ушла в декрет. Вот на её место мы и примем твою девушку. Как её зовут? — спросила Данилина, набирая номер телефона планового отдела завода «Пластконструкция».
— Катя.
— А фамилия?
— Вот фамилию точно назвать не могу, что-то она выскочила у меня из головы. Но можно спросить у Стаса. Ах, да, он же повёз её домой.
Данилиной стало весело. Если фамилию не знает, то это точно не его девушка.
— Так она, говоришь, экономист? — спросила Данилина.
— Я не говорил, что экономист. Я сказал, что она математик.
Данилина положила трубку и недоуменно посмотрела на Мельникова.
