— Алёна, тебе не стыдно такое говорить маме?
— А чего здесь стыдиться? Как же человечество будет размножаться, если все будут стыдиться?
— Это вас так в школе учат?
— Мама, ты как будто бы с другой планеты! Газет не читаешь, телевизор не смотришь и как будто не знаешь, что вся страна озабочена сейчас двумя проблемами: приватизацией и сексуальным воспитанием детей, которое не предусмотрено устаревшей школьной программой.
— Я в твои годы даже слова «секс» не слышала.
— А слова «приватизация», «ваучеры» ты слышала? Тоже ведь нет. Но популярный нынче перестроечный термин «трахаться» ты ведь точно слышала?
Щёки у Тани пылали, она даже и подумать не могла, что её дочь может быть настолько циничной. Этот разговор её тяготил.
— Хорошо, как ты и советуешь, пользоваться презервативами не будем, — сказала Таня, чтобы закончить разговор, который её тяготил. — Тем более, у меня их нет.
И осторожно спросила:
— А у тебя?
— Что у меня? — не поняла Алёна.
— Ну, эти… Презервативы.
— Так они разве для нас нужны? Это же для мужчин нужно, пусть они и заботятся об этом.
— Но ты же ничего не…
— Мама, я же тебе уже сказала — я не такая. Разве я похожа на мечтательных дурочек?
Алёна взяла Танино лицо в свои ладони, поцеловала её в немного курносый носик и сказала:
— Мамочка, ты сейчас такая красивая! С пылающими щёчками ты у меня просто неотразимая.
Таня подумала, что Алёнка незаметно для неё стала уже взрослой и с нею можно говорить откровенно и даже советоваться. Она обняла дочку, прижала к себе и сказала:
— Мы с Андреем сейчас думаем, где вы, ты и его сын Митя, будете жить. Митя скоро должен вернуться из армии, и мы думаем поселить его здесь, в моей квартире, а ты будешь жить с нами там.
— Я не думаю, что это будет мне удобно.
— Почему?
— Во-первых, это далеко от моей школы. Во-вторых, надо будет всё время следить, как я сижу, как хожу, где мне лучше переодеться. Ведь я же уже не маленькая девочка, а в доме постоянно будет находиться посторонний мужчина. Для тебя он близкий человек, а ведь для меня он совершенно чужой.
— Ты знаешь, Алёнка, я об этом даже не подумала. Какая ты у меня всё-таки разумная!
Таня ещё теснее прижала Алёну к себе и поцеловала. С тех пор у них с Алёной установились очень близкие и откровенные отношения. Андрей Дмитриевич согласился с доводами Алёны, и они с Таней решили, что после возвращения Мити, он будет жить с ними, а Алёна — в Таниной квартире. При этом Таня время от времени будет приезжать к Алёне и учить её готовить, чтобы та могла сама себя обслуживать. За три месяца, прошедших после свадьбы, Алёна ближе познакомилась с Андреем Дмитриевичем, и Таня радовалась тёплым и дружеским отношениям, сложившимся в их новой семье. Но вот стало известно, что Митя должен приехать уже через две недели, и им срочно понадобились деньги, много денег, а взять их было негде. Надо было покупать не только одежду, но и сделать ремонт, и поменять часть мебели, которая уже разламывалась, расклеивалась, рассыпалась. Поэтому они с Андреем решили продать Танин пай в компании Афонину и за счёт этого решить свои проблемы. Таня опять позвонила Зое, боясь услышать в ответ отказ, и очень обрадовалась, когда Зоя по-доброму сказала, что заедет к ним и они всё обсудят. Они с Андреем Дмитриевичем были люди совсем не практичные, и Таня отлично это понимала. «Какое счастье, что есть Зоя, которая всё понимает и всё может решить», — подумала Таня, и теплое чувство к Зое заполнило её. Жаль, что они не могут отплатить ей тем же, потому что Зоя ни в чём не нуждается.
Глава 10
На следующее утро в кабинет Мельникова зашёл Самохин.
— Виктор, я забыл тебе вчера сказать. Наш столяр обратился ко мне с просьбой насчет трудоустройства своего племянника. Парень вернулся в деревню из армии, работы нет, корова у родителей болеет, молока не дает. Денег нет. Одним словом спрашивает, не можем ли мы его устроить к себе охранником.
— Мы ведь не биржа труда. Сам знаешь, как наш козел весь от крика заходится, когда говоришь ему об увеличении штата. На днях чуть слюной не подавился. К нему с этим даже идти не стоит.
— Да я, собственно, ему так и ответил. Но на всякий случай спросить надо было.
— А что за парень? В каких войсках служил? У Дяди Васи[17]?
— Нет, морская пехота. Северный флот.
— А-а, вот как. Хороший, должно быть, парень, но мест все равно нет.
— Когда мы уже грохнем этого ублюдка? Долго этот говнюк будет строить из себя нашего хозяина?
— Он и есть наш хозяин. Он ведь деньги нам платит, а не мы ему. Грохнуть-то можно, это без проблем, а дальше что?
— Его сучка унаследует предприятие. А с нею мы поладим.
— Может случиться, что с этой сучкой будет ещё сложнее. У неё сразу найдётся море хахалей, и как дело пойдёт, предсказать трудно.
— А для чего селекционеры-растениеводы используют прополку?
Мельников усмехнулся: Самохин на словах всегда был кровожаден как Бармалей.
— Тебе только дай волю, ты такую прополку устроишь, селекционер… Скажи парню, пусть немного подождёт. Сейчас не можем. Ты всё подготовил к встрече московских друзей шефа?
— Да, Петро ими займётся. Лёня, водитель Афонина, немного приболел и поехал домой. За него повозит шефа Лёня Окунев. Так что мы сможем контролировать его поездки с новыми личными охранниками.
— А что с водилой такое?
— Да вот, с животом что-то… Далеко отойти от туалета не может. Видимо съел что-то не то. Я ему рекомендовал сдать анализы в поликлинику, а то, неровен час, может дизентерия или что-нибудь ещё похуже. Думаю, 2–3 дня пробудет на больничном.
— Ну, вот и хорошо. Пусть подлечится немного, горемычный. Вообще-то стакан водки с солью хорошо помогает.
— Ты думаешь, водка сможет нейтрализовать действие пива с крепким настоем сенны?
Мельников расхохотался:
— А, вот оно как! Своей сенной ты можешь вообще отучить людей пить пиво. Смотри, не разори российскую пиво-водочную промышленность. А то у нас кроме неё и еще нефтяной и газовой вообще никакой промышленности не осталось.
— Ты же знаешь, что я патриот. Сенна ничуть не портит вкус хорошего чешского пива, но пусть пьёт отечественное. И вообще, очищаться время от времени очень полезно.
В кабинет заглянули Стас и Петро.
— Вы спускайтесь, а я сейчас позвоню Зое Данилиной, она тоже спустится, — сказал им Мельников и взялся за трубку телефона. — Самолет прилетает в 9 часов 25 минут местного времени.
Они приехали в аэропорт на двух «волгах» за десять минут до приземления самолёта. В первой «волге» ехали Петро и Данилина, а во второй Кондратюк и Миронов. Аэропорт как всегда гудел. Встречающие толпились около выхода с лётного поля, и в этой толпе стояла Данилина с плакатом «Семинар по аграрной проблеме». Ручеек прилетевших с трудом пробирался через плотные ряды встречающих. От него отделились и подошли к Зое трое неприятных типов явно уголовной внешности. Это были прилетевшие из Москвы: Слон, Хорь и Михась.
