В сгустившихся сумерках на берегу речушки они видели зверя.
Первая же мысль обоих была, что его просто невозможно одолеть, и лучше всего бежать отсюда как можно скорее. Но это была первая реакция.
Они не шелохнулись с места, потому что на них надежда тех остальных, к которым они уже относятся, как к своим.
Конечно, без подленьких мыслишек, типа, а кто они нам, что стоит так рисковать, не обходится встреча с огромным риском бесславно быть съеденным. Без такого не бывает. Но мужчина на то и называет себя мужчиной, что бывает мужественным. По крайней мере, если не называет себя только по анкетным данным.
Им очередной раз крупно подфартило, что они случайно оказались с подветренной стороны от того чудовища, что лениво разлеглось на песочке, прижав в него одной лапищей растерзанную тушку олененка и широко раскинув другую.
Виктору показалось, что туловище, украшенное продольными черными полосами не меньше пяти метров в длину. Но это может и от испугу. Недаром же говорят: у страха глаза велики.
Хищник, лениво положив свирепую морду на олененка, нехотя лакал, вытекающую из рванного живота жертвы, кровь.
Красный большой, как лопатина, язык периодически мелькал меж двух, сверкающих при свете заката, длинных клыков, растущих из нижней челюсти. При этом как маятником качал и бил по песку толстенным хвостом.
Неожиданно зверь задрал морду. Его ноздри стали обнюхивать воздух. И преимущественно со стороны их схрона.
Сердце буквально оборвалось, но умудрялось при этом еще сильно биться.
Все обошлось, морда снова опустилась на тушку олененка.
Сергей, не делая резких движений, тихо прикоснулся к луку за спиной Виктора и глазами указал ему на крону дуба, что росло рядом.
Виктор коротко кивнул, стал перемещаться в указанном направлении.
Нужно было все делать абсолютно беззвучно. Ни одна ветка не должна закачаться, а тем более, сломаться. Такое было равноценно моментальной смерти.
Как казалось Виктору, в таком темпе движений, как у ленивца, он поднимется наверх только к утру. Но он, все же, достиг позиции раньше ожидаемого времени суток.
Посмотрел вниз, и не увидел Сергея.
«Неужели он на другое дерево решил взобраться?» пронеслось в голове.
Но не до удивлений сейчас было. Нужно было срочно принять удобную позу для стрельбы. Он занимался ее поиском среди мешающей видеть густой листвы.
Наконец, нашел такую позу, устроился поудобнее, достал каленую стрелу. Она привычно легла на свое законное место на ложе лука. Можно было при желании выстрелить хоть сейчас.
Но он с Сергеем не продумывал тактику и стратегию атаки на зверя. А надо было бы. Теперь он не знал, когда нужно стрелять, чтобы Сергею не навредить. Поэтому он и медлил.
Время шло, темнело. Надо было на что-то решаться. А на что, никак не соображалось.
Вдруг он увидел как откуда-то сбоку полетевший камешек, шлепнул по заднице зверя.
Явное удивление, иначе не назовешь, отразилось в округлившихся глазах с зелеными зрачками.
Зверь снова задрал морду обнюхивать воздух. Тут Виктор понял, как хитро поступил Сергей. Он же теперь мог стрелять прямо в морду.
Призвав на помощь на всякий случай Духа Адольфа Гитлера, с улыбкой на губах, до предела натянув тетиву, Виктор поймал нужный миг, пустил стрелу в полет.
В сумерках лес огласил оглушительный рев.
Виктор увидел свою стрелу, торчащую из глазницы зверя. Но как же, после этого остался в живых?!.
Недоумевать было некогда, потому что тут он увидел Сергея, слева прыжками приближающимся к опасному зверю.
Никогда бы в жизни Виктор не рискнул в подобной ситуации спуститься на землю, но только не теперь, когда там рискует жизнью друг.
Виктор кубарем скатился с высокого дуба, что само по себе уже является для него подвигом, рванул клинки и ринулся вперед, даже опередив бег Сергея.
В это время хищник, бешено вращая торчащей из глаза стрелой, другой уставился на Сергея. Потому не заметил Виктора. Настой, все же оказался настоящим откровением.
Виктор оказался позади этого мастодонта предгорья немного раньше, чем Сергей достиг зверя. Клинки бешено закружились, сразу и начисто отрубив хвост.
Виктору показалось, что теперь он слышит вой пожарной сирены.
В его сторону поворачивались древко стрелы и единственный глаз, из которого лучилась ненависть, когда шестопер с характерным хрустом проломил череп зверю.
Рухнул, так и не успев атаковать нахальных двуногих. Вообще, не поняв что произошло. Охота закончилась.
От нервного истощения оба сразу упали без сил, рядом с поверженным грондом.
— А знаешь, — усмехнулся Виктор, — перед выстрелом я помолился Гитлеру. Вот тебе и результат.
Друзья громко захохотали. И это был больше истерический хохот, нежели от юмора.
Не шутка завалить такую махину-убийцу.
Уже совсем стемнело.
Развели костер без всякого желания что нибудь подстрелить на ужин. Решили сегодня прожить на диете. А завтра, там посмотрим.
Утром проснулись рано, с бурчащими животами. Пора было завершать свою диету.
Сергей сменил шестопер на лук, потопал за деревья, а Виктор заготовил топливо для костра.
Они позавтракали несчастным то ли зайцем, то ли не зайцем и занялись важным делом: сдиранием шкуры со знатной добычи, выбиванием клыков для подарков старцам.
Шкуру с хвоста Виктор решил тоже содрать. Получилась знатная полосатая трубка. Он ее впихнул в суму на боку.
— Оставлю себе не память, — сказал он Сергею.
Вдвоем держа огромную шкуру гронда, промыли ее в речке, аккуратно свернули, как сворачивают ковры и тронулись в обратный путь.
— Ты почему шкурку попортил? — насмехался Сергей над другом. — Почему хвост обкорнал? Теперь вот, будет висеть на стенке в Белом Доме как заячья, без хвоста. Никто не поверит, что это шкура гронда.
— И кто это видел полосатых зайцев? — засмеялся Виктор. — Вот, будут старейшины полосами аргументировать.
Обратный путь оказался намного короче, чем вчерашний сюда. Парадокс из психологии охотников за грондами.
Они только выбрались из леса, как увидели поселенцев, бегущих к ним навстречу. А впереди всех бежали Катя и Мила.
С криками радости они добежали до растерявшихся новоявленных охотников. Женщины слету повисли у них на шеях.
— Нам казалось, что мы вас больше не увидим, — воскликнул один из молодых воинов, с восхищением глядевший на их поклажу. — Какое счастье, что вам все удалось.
Сергей не удержался не похвалиться.
— Как может главнокомандующему что-то не удаваться?
А у самых ворот стояли впереди старцы, за ними весь остальной народ.
Старцы торжественно приняли из их рук в дар огромную шкуру и оба клыка.
Как им объяснил Сергей, клыки теперь амулеты Духа войны. Один для старшего старейшины, а другой должен будет красоваться над воротами поселения, чтобы ни одному гронду не захотелось к ним
