Высокий деревянный забор и ворота, охраняемые воином с копьем. А кругом беготня, суета. Множество голопопых детишек. Как все это уже знакомо. До ностальгии.
Виктор улыбнулся пролетевшим в памяти воспоминаниям и бодро зашагал в поселение. Конвой еле успевал за ними.
Один из них побежал вперед предупредить остальных и старшин о появлении чужих странных людей, а воин в воротах телом преградил гостям путь, грозно раздувая ноздри.
— Привет, друг, — к нему со смехом обратился Виктор. — Как живется у вас?
Охранник растерялся: говорить с добродушным пришельцем или этого ему делать нельзя? Потом, все же, решил, что отвечать ему можно. Главное, не пропустить во внутрь.
— Трудно живется, — с горестью ответил он.
— Что так? — удивился Виктор. Обычно в племенах принято стандартно отвечать, что все окей.
— Живность далеко ушла отсюда. Часто голодаем. Только фруктами питаемся.
— Как ушла живность? — поразился Виктор. Он прекрасно помнил то изобилие, что творилось на всех полях и лесах. Сам чуть ли не руками доставал рыбу из реки. А тут — ушла.
— Уже много дней как ушла, — с грустью повторил охранник, совсем еще молодой охотник племени.
К воротам спешили двое старших в длинных туниках; у одного туника сверкала, украшенная яркими разноцветными камушками. Хозяина этой туники Виктор сразу узнал: жрец, которого когда-то они с Сергеем в плен брали, потом отпустили. Интересно, узнает Виктора?
Подбежали в окружении с десяток воинов и множества простых поселенцев.
Все уставились на незваных гостей, как на невидаль.
Виктор опять приложил палец к виску:
— Приветствую старейшину!
Попытался сказать со всем почтением, но вряд ли у него вышло так, как те этого ожидали.
Тут жрец сделал шаг вперед и в упор уставился на Виктора.
«Узнал, подлец», — усмехнулся про себя Виктор.
Но жрец молчал в тряпку. Не рассказал же своим, что тогда поступил, как последний предатель, чтобы спасти свою шкуру. Его же сами и пристукнут за такое. Скорее всего, вернувшись тогда, наплел в три короба, как он героически бился с рурами и мечом пробивал себе путь на свободу. А тут своими ногами явился свидетель тех событий. Виктор представлял, что творится сейчас в душе жреца.
— Зачем пришли к нам? — спросил старейшина.
Не уж-то у всех у них только этот вопрос в голове крутится?
— Пришли мы из далекой страны, которая называется новая Русь. Вы еще не слышали о ней, хотя она близко от вас. А пришли поговорить о жизни. Может, сможем помочь выжить в ваше тяжелое время. Слышали, голодаете теперь.
— Да. Это так, — грустно подтвердил старец.
— Мы сможем войти в поселение и поговорить там?
При этих словах жрец поежился.
«Неужели он думает, что из-за его персоны мы сюда пришли?»
Виктор с усмешкой глянул на его камушки. — «А что. В свое время такие же корунды нас здорово выручили».
— Пропусти гостей, — повелел старец воину; потом чинно повернулся и пошел назад.
Отряд вступил в поселение этрад. Оно оказалось почти в два раза больше бывшего у руров.
Сотни зеленых домов-деревьев окружали небольшую площадь, в центре которой из-под земли бил высокий столб огня. Очевидно было, что здесь фонтанирует природный газ. Вокруг скважины сверкала орнаментом оправа из крупных разноцветных корундов.
«Неужто этрады огнепоклонники?» — удивился Виктор.
Он увидел, что проходившие мимо столба гудящего огня задерживают шаг и прикладывают руку ко лбу. А жрец даже на колени опустился, прежде чем последовать дальше.
«Месторождение газа найдено. Жаль, что так далеко от скал. А где газ, там может оказаться нефть, — раздумывал Виктор. — Источник топлива искать нужно здесь».
Их повели до большущего дома, который Сергей обязательно переименовал бы Белым Домом.
Со старейшиной и жрецом вошли только Виктор и посол. Остальные остались на площади. У занавешенного шкурами входа, как принято, стояла охрана.
Гостей посадили на шкуры у костерка, а сами расселись напротив.
Виктор решил не терять время на церемониальное начало разговора, а сразу переходить к сути.
— Часто ли бывало, что дичь уходила из этих мест?
Старейшина вздохнул:
— Впервые за все время существования нашего племени.
— И по какой причине не знаете?
— Нет, знаем, — ответил шаман. — На нас прогневился дух огня. Мы не приносим давно ему в жертву кровь пленных.
Виктора передернуло. Везде найдутся гады. В его мире были такие же кровожадные, но назывались политиками. Тут — сволочные шаманы. И, как правило, почитаемые. Хотя все они, по сути, хищники, проливающие чужую кровь.
— В этом случае кровь жреца намного лучше для жертвоприношения, ты разве не знал? — возразил Виктор, стараясь говорить как можно спокойней, хотя уже постепенно закипал.
Жрец растерялся от таких его слов и беспомощно оглянулся на старейшину.
— Если я сам тебя сейчас брошу в священный огонь, завтра же вся дичь вернется в леса. Хочет ли этого старейшина этрадов?
Старик, кажется, понял издевку гостя, потому хитро скосил глаза на жреца и спросил:
— А точно вернется дичь?
— Уверен, что не просто вернется в лес, а прибежит, и сама будет прыгать в ваши котлы.
Жрец побледнел и злобно бросил:
— Лжец! Кровь жреца огня не должна проливаться на алтарь огня. Кто покусится на жреца, сгорит на месте.
— Точно? — сделал удивленное лицо Виктор. — Не заметил, чтобы кто-то горел, когда тебя встряхивали, как мешок с дерьмом.
Жрец заткнулся, побледнев еще заметнее. А старейшина с любопытством смотрел то на него, то на Виктора. Не понимал, о чем это говорит пришлый гость и чем так напугал их жреца.
— Выходит, что вы, этрады, имеете рабов из пленных, которых можете при желании и в жертву приносить. Это так? — спросил грозно Виктор у старейшины.
Старейшина покивал:
— Так делали наши предки. И мы продолжаем их заветы.
— Почему же так не делали ваши дальние родичи руры?
— Они слабы и прокляты духом огня. Они ни на что не способны. Даже зеуды слабее нас. Мы их мало трогаем, потому что надеемся, что вскоре и они пойдут за духом огня. Это они уже обещали нашему жрецу.
Вот как? Руры слабы? Прокляты? Вот, перед вами сидит тот, кто был недавно руром. За входом тоже стоят руры. Каждый из них в одиночку способен истребить все поселение до последнего человека пока вы досчитаете до десяти.
Старейшина в гневе подскочил с места. Жрец угрожающе полез за кинжалом.
— Садись, старик! Я еще не все сказал. — Гнев в глазах Виктора парализовал их. Они непроизвольно опустились на свои места. — Мне будет жаль уничтожать вас, потому что вы просто глупы, и не понимаете, с кем встретились. Чтобы чуть-чуть образумились, посмотрите на тот горшок в углу.
Взгляды обоих устремились на угол, где стоял горшок с благовонием.
Виктор быстро вскинул револьвер, пальнул по цели и так же быстро спрятал в кобуру.
Грохот выстрела и вдребезги разлетевшийся горшок в луже желтоватой жижи.
И старейшина, и жрец мгновенно пали ниц, словно их расстрелял Виктор, а не невинный горшок.
