покрываться инеем.
— Спасибо тебе, Виктор, — обрадовался Семен.
— Не мне спасибо скажи, а Эйнштейну, — засмеялся Виктор.
— Это тот, который в вашем мире теорию относительности открыл?
Сергей и Виктор удивленно переглянулись.
— Кто про него тебе рассказывал?
— Валя. А что, не так?
— Все так-то так. Но потом, на досуге перескажешь нам тоже. Интересно, как она тебе изложила ее.
Виктор подобрал вакуумный насос и подсоединил к тому же литровому сосуду.
— Смотри, тут обозначен минус, а тут плюс. В эту сторону закрутишь рукоять — будет у тебя емкость вакуумироваться. А если в эту…
— …повышаться давление, — закончил за него Семен с улыбкой.
— Молодец, доктор. Сможешь и тут работать по совместительству.
Они еще некоторое время пошутили, пока Семен не пошел за необходимыми ингредиентами, чтобы прямо тут же заняться выделением свободного пенициллина.
Виктор притормозил Сергея, который тоже собирался уйти.
— Сережа. Тут такое дело… Посылал я на днях наших парней замеры делать толщины подножной части левого крыла скал. Вот что получилось.
Виктор достал с полки рулон бумаги и раскрыл на столе. Сергей увидел две рядышком протянутые ломаные кривые. В углу указан был масштаб: сантиметр на десять метров.
— Посмотри на этот участок.
Сергей видел, что там, куда показывал Виктор верхняя кривая наиболее близко подходит к нижней кривой.
— В этом месте, оказывается, между ними меньше двухсот метров, Сережа.
— Ты задумал туннель пробивать? — догадался он. — Это, конечно, здорово. Особенно, если железную дорогу на юг тянуть. Но сумеем ли мы пробить такую толщу твердой породы с нашими возможностями?
Виктор вскочил и зашагал вокруг стола.
— Изготовь динамитные шашки. Теперь-то вам это раз плюнуть. Мы направленными взрывами пробьемся на ту сторону. Это же будет проход на север всего в пятидесяти метрах от подъемника. Разве это не здорово? Север сразу станет доступной нашей территорией. А можем и запереть проход когда угодно.
— Договорились. Будут тебе шашки. С сегодняшнего дня запущу.
Сергей не стал терять время. Сразу отправился из ангара в пороховой цех, а не, как обычно, сначала на стройку.
У Виктора пару дней, как родился сын. От радости не знал, что бы такое крутое сотворить в благодарность судьбе. Вот, Сергей поднимает город. А он же все возится со своей несчастной колонной. Душа-то требовала нечто грандиозное!
А что? Пробить скалы, открыть прямой доступ к нефти, газу и интенсивному освоению пустых земель, разве не грандиозное дело? Вот оно и будет его первое торжественное посвящение рождеству Коли. Точнее, Николаю Викторовичу, будущему члену триумвирата. Даже очень символично!
«Теперь бы только Василий Иваныч не подкачал», — думал он по дороге домой, к своей милой Миле.
Глаша тоже была на сносях. Летом должна была разродиться. С нетерпением ждали, кто же будет. Неужто тоже сын? Вот было бы здорово!
Он вошел в квартиру и в умилении подглядел, как Мила грудью кормит маленький комочек жизни.
В отличие от друзей у Виктора впервые в жизни пробудились отцовские чувства. Он прислушивался к себе и не узнавал себя; тепло разливалось по телу от одной мысли, что есть теперь и у него семья.
Он тихо поздоровался с женой и проскочил на кухню. Положил себе наготовленное Милой на обед, поел. Прошел в комнату, приобняв ее за плечики, постоял вместе с ней, любуясь младенцем. Подумал, что когда загрохочут взрывы непременно заплачет ребенок. Но это было уже неизбежное зло двух дней подряд, начиная с сегодняшнего. Постоял немного, вздохнул и пошел к дверям.
Еще с платформы увидел множество людей и телег на месте будущих взрывных работ. Это Сергей снял со строительных работ часть трудяг, чтобы разбирать послевзрывные завалы.
Виктор приблизился к Сергею, спросил:
— Народ предупрежден?
— Конечно! Иначе у Семена палаты переполнились бы инфарктниками.
— Ну, раз так, труби «в укрытие», а двоих отправь шурфы пробивать.
Заложили первые усиленные динамитные шашки. Вместо бикфордовых шнуров, имели самодельные стопины, промазанные зажигательной смесью. Длину взяли достаточную, чтобы Сергей пробежал за каменный завал, оставшийся от старых трудов каменщиков. Потом Сергей чиркнул спичкой и стрелой понесся к остальным. Все стояли за камнями, зажав уши. Сергей в последнюю секунду успел примчаться и тоже прижать ладони к ушам, как разнесся оглушительный грохот.
— Да! Нехилый динамит создали твои ребята, — закричал Виктор, все равно оглушенный так, что сам себя не слышал.
Пылевое облако стало высоко и на солидное расстояние. Промежуток от скал до их укрытия завалило вырванными кусками камней, а в том месте скалы уже зияла рукотворная пещера.
Сергей распорядился начать расчищать завал. Подкатили запряженные телеги.
Через полчаса раздался второй мощный взрыв, который еще на пять метров углубил пещеру. Вновь подкатили телеги.
Виктор, вдохновленный грандиозным почином, возвратился в приподнятом настроении работать в ангар.
Семен в уголке сосредоточенно возился со своим настольным холодильником, а в другой стороне вдвоем, Федор и Александр на полу корпели над сборкой очередной тарелки. Они закрывали патрубки отверстий тарелок зубчатыми краями испарительных чаш.
В углу стояли уже собранные семь штук из двадцати необходимых.
Виктор решил, пока есть время, заняться изготовлением термометра. У него уже были готовые огнеупорные стеклянные трубки с каплевидными камерами на одних концах и еще пластины со скобами. Нужно было зарядить ртутью, заправить в пороховом цехе с помощью нового ротационного насоса азотным газом, запаять конец. Этим он и занялся, пока было время.
Как все это было сделано, подошел к Семену:
— Могу воспользоваться твоим холодильником, пока он свободен?
Получив разрешение, он в литровую емкость положил чашечку с водой, рядом поставил термометр. Запустил качку. Как вода превратилась в лед, достал термометр, отметил уровень ртути на крепежной пластине. Поблагодарил Семена, и направился за свой письменный стол. Тут он провел похожую манипуляцию, только погрузил термометры в чашку, которую нагрел над аргандовой лампой. Как вода закипела, он вновь отметил уровень ртути на пластине. Осталось только разделить расстояние между ними на сто делений, чтобы определять температуру по Цельсию, затем продолжить их вверх до пятисот градусов. Размер термометра это позволял.
Конечно, образовывалась погрешность на теплопроводность толстостенного стекла, но им же ни к чему высокая точность измерений температуры в колонне.
Завершив и с этим делом, он пошел сменить Александра на сборке тарелок, а его послать продолжать работу над форсункой для будущей трубчатой печи.
Раздался очередной грохот далекого взрыва. Пол мелко затрясся.
«Пятнадцать метров есть, — прикинул Виктор. — Если так будет продолжаться долбежка, то
