зиков и остальные начали смеяться.
Каждое неверное движение болью отдавалось во всех частях
тела. Все старались не шевелиться, но этого не удавалось никому.
И когда боль неистово пронзала какой-нибудь участок тела, то смех
моментально превращался в стон.
- От Усть-Кута до Омска я ехал в почтовом вагоне, лежа на
здоровенных тюках. Какие-то кооператоры везли колбасу, сыр и
соленые огурцы. Банановая история повторилась. Что интересно, в
почтовый вагон я попал совершенно случайно. Я уже договорился с
бригадиром поезда насчет купе и готов был плюхнуться на полку,
но он попросил меня ему помочь и мы подошли к почтовому ваго-
ну. В тот момент, когда, открыв замок и отодвинув тяжелую дверь,
я собирался принять от него здоровую коробку с колбасой, его по
рации кто-то запросил. Он все бросил и попросил немного подож-
дать его. Убежал. А я залез в вагон, развязал один из мешков и на-
чал читать письма. Так зачитался, что не заметил, как закрылась
дверь и тронулся поезд. Если бы в Омске дверь не открыли, то так и
ехал бы я до самого Киева. С голода я не умер, но до сих пор не мо-
гу смотреть на бананы, колбасу и апельсины. От Омска до Ижевска
57
я добирался вместе с раллистами, которых остановил на кольцевой
дороге у Волочаевки. Ребята ехали из Семипалатинска в Киров и
обратно. Я, когда Петровичу рассказал о своих приключениях, даже
не ожидал, что он с готовностью помочь мне добраться, изменит
маршрут движения. Наша колонна состояла из 9 жигулей разных
моделей и 6 мотоциклов марки К-125 М, которые ломались через
каждые 30-40 км. Все машины были спортивными, т.е. посадочных
мест в каждой было по два. И куда бы я не садился, везде я был
третьим. У меня до сих пор болит задница. А когда я вспоминаю г.
Пугачево, то мне становится нехорошо. Дело в том, что от Пугаче-
во до Ижевска целый час я ехал на мотоцикле с Емельяновым – се-
ребряным призером прошлогоднего чемпионата страны по мото-
кроссу. Мотоциклы-то все были кроссовые. Пассажир сидит на са-
мом верхнем кончике сиденья, которое было почти на уровне плеч
водителя. Когда меня снимали с мотоцикла, то я мысленно с благо-
дарностью обратился к Богу. Честно говоря, я уже не рассчитывал
остаться в живых.
- Да, брат, тебе не позавидуешь! – задумчиво прошипел Пет-
ренко, который так и не отошел от кросса.
- Мужики, а который сейчас час, а? Ведь мы же на дистанции.
А ну за мной, вперед! – Мансуров первым выскочил на улицу и по-
бежал.
Когда в 1720 компактная куча показалась на финишной пря-
мой, то надо было сфотографировать испуганные лица Юсупова и
Уциева, случайно оказавшихся у финишной черты. Финиш был
кучным и очень медленным.
- Ну, и где же вас черти носили, а? – спросил Уциев у лидера
Монзикова.
- Что, значит, где? Мы бежали! Да! – легко ответил Монзиков.
- Что, все это время вы бежали? Да? – и Юсупов ехидно по-
