рассуждает про себя Я.
– Мы не варим кофе дома. Если и пьем, то растворимый, а в основном пьем чай, – отвечает он подрядчику.
Какая вожжа попала под хвост Я.? Ну сходил бы к приятелю, тут, рядом. Он кофе готовит. Попросил бы помочь, сварил бы кофе для людей, которых он действительно уважает. Ну не хочет он, видите ли, корчить из себя Императора Острова Пингвинов.
ПИСЬМО ХОРОШЕМУ СОСЕДУ
Я. любит кошек. Но эта скребет у него на душе. И он садится писать письмо Хорошему Соседу. Честному, незлому, пришедшему к нему с открытой душой. Такому, почти честному и почти незлому, каким представлялся он самому себе, пока жил в Российской Империи. Своей способностью к самоиронии Я. чрезвычайно гордится.
Этот Хороший Сосед обращается к Я., потому что ему душно. Давайте жить вместе в мире и дружбе, не нужно никаких границ между нами, предлагает он.
“Дорогой Хороший Сосед, – пишет Я., – как я тебя понимаю! Как знаком мне твой благородный порыв!” Эти строки пишет Я., сидя на кухне, и когда он поднимает глаза, взгляд его упирается в зеленые венецианские жалюзи на окне. “Как много лет этот взгляд на мир казался мне таким простым и естественным. Увы, если бы я сохранил его по сию пору, то, возможно, не оказался бы здесь и мы вряд ли были бы сегодня знакомы”.
Я. оторвался от листа бумаги, снова посмотрел в окно и оторопел. Через стекло и жалюзи на него смотрел, не видя его, Хороший Сосед. Сейчас он нажмет кнопку неработающего звонка, затем постучит в дверь.
Хороший Сосед нажал кнопку звонка. Еще раз. Не услышав отзвука изнутри, он постучал в дверь. Я. затаился. Сосед вытащил из кармана сотовый телефон и стал набирать номер. Я. лихорадочно схватил свой мобильник и неловкими пальцами перевел его с “ринга” на “вибратор”. Телефон почти сразу затрясся у него в руке.
– Алло, – отозвался Я.
– Это я, – сказал Хороший Сосед, – я стою перед дверью твоего дома.
– Я знаю, – ответил Я.
– Ты откроешь? – спросил Сосед.
– Погоди, – мямлит Я. (“И зачем он стоит на самом солнце? Рядом есть тень”, – мелькает мысль).
– Послушай, это бесперспективно, – говорит Я., – из этого ничего не выйдет. Вот видишь, я же здесь, а не там, где родился. Где леденеет клавиатура, пальцы примерзают к мышке, и по утрам из-под снега выгребают компьютеры. Как бы мы ни старались, кто-нибудь обидит, заденет тебя, кто-то из твоих детей непременно предъявит счета, по которым начнется тяжба.
– Значит, не откроешь? – спросил Сосед.
– Не открою... с любовью, – выдавил Я.
Сосед спускался по ступеням, ведущим от дома к дороге. “Правы они или не правы, оскорблены ли или нет, но они избегают надевать на себя маску побитой собаки или что-то вроде нее”, – подумал Я., глядя в спину Хорошему Соседу.
ВОЙНА И МИР III
Генерал-пианист берется за дело с присущей ему методичностью. Часть дела – управление людьми, – ему хорошо знакома. Добрый Дедушка также знаком ему. Его он разглядывал не раз через все виды прицелов и приборов ночного видения. Имидж политика на первых порах Генерал-пианисту формировать помогают друзья по партии. Вскоре он понимает, что друзья скорее развлекают самих себя процессом его обучения, он же ничуть не продвигается. На помощь призвана тень Станиславского. Генералу-пианисту привычно отдавать приказания другим генералам на одно или два звания ниже. Теперь ему нужно научиться говорить с дураками. На суровое лицо, по которому, кажется, скользят тени ни на секунду не прекращающейся работы мыслей, он напяливает маску простоты и доходчивости. Тень Станиславского заходится криком.
– Не верю, – старческим дискантом вопит она.
Поверх маски простоты и доходчивости Генерал-пианист приклеил еще приветливую улыбку. Он еще ничего не сказал, а тень Станиславского уже бьется в истерике, потому что его кривая улыбка без всяких слов говорит:
– Ночной горшок – здесь, Соседи – там. Что вам еще объяснить? Сыграть вам на пианино, кретины?
Завывая сиреной, скорая увозит тень Станиславского в больницу “Ихилов”. Но членам Кнессета Зеленого Дивана Генерал явно импонирует. Его, похоже, не интересуют ни сигары, ни кресла, ни атрибуты власти, наслаждаться которыми он все равно не умеет.
– Так и быть, – принимает коллективное решение Кнессет, хотя Б. выражает сомнения, – ничего не объясняй, действуй. Нам нужен мир, к компромиссам мы готовы.
Музыка косы и камня, приходящих в соприкосновение, не ласкает слух. Рациональный, собранный Генерал-пианист, тщательно просчитывающий свои шаги, и поэтичный Добрый Дедушка, привычно витающий на волнах эмоций Соседей, которыми последние не обделены ни в малейшей мере, – странная пара проносится на экранах телевизоров, – то Генерал-пианист гонится за Дедушкой, то Дедушка преследует Генерал-пианиста.
Привычный для Дедушки, Генерал-пианисту этот телесериал-боевик быстро надоедает. Он зовет Дедушку на разборку к Старшей Сестре. К тому времени он уже решительным росчерком пера остановил одну войну на Дальнем Севере, установив границу, которую теперь так и будут называть – Граница Генерал-пианиста. Но чуткий к грезам своих людей, Дедушка и не думает сдаваться. Боевик – тот же боевик, как море – то же море. Дедушка ни на что не соглашается и ничего не предлагает даже тогда, когда Старшая Сестра совсем выходит из себя. Но Старшая Сестра велика размером, и выйти из себя ей некуда.
Шагая по комнате из угла в угол, пока Старшая Сестра пытается хоть что-то выжать из Дедушки, Генерал-пианист в Кемпинге Царя Давида, у которого слава места, где заключаются удачные сделки, обращается с речью к настенным часам.
– Если этот мерзавец подпишет хоть что-нибудь, я заставлю вас маршировать в ногу со мной по этой комнате, – грозит он часам.
Часы остаются на своем месте. Добрый Дедушка видал и не такое. Он не разочарует свой народ. Его народ жаждет победы, победы в огне и крови. Об этом они поют на улицах, славя своего вождя, который в это время разъезжает по всему миру, разводя в недоумении руками, чего хотят от меня да и от нас всех эти странные евреи. Чего?
Его народ не разводит руками. Вот этими самыми голыми руками, говорят Соседи, мы достанем ваши самолеты, этими голыми руками мы свернем дула вашим танкам, наши дети будут взрываться под их гусеницами, потому что мы любим свою землю, что зовется Иудеей. Столкновение фантазии со здравым
