летальными исходами.
Тем временем Алёна и Лена прошли в палату к Денису, и Митя с Ларисой остались в коридоре вдвоём.
— Извини, не помню, как тебя зовут, — сказала Лариса.
Она никогда и не знала, как зовут этого парня. Зрительно помнила, что он был сержантом в разведроте, но его именем никогда не интересовалась.
— Меня зовут Дмитрий. Можно просто Митя.
— А меня Лариса. Можно просто Лара. Ты демобилизовался или в отпуске?
— Я уже примерно месяц назад вернулся домой.
Лариса замялась — не знала о чём с ним ещё говорить.
— А вы в нашем городе живёте? — спросил Митя. — В отпуск приехали?
— Да, в отпуск.
— Сережу Епихина убили, — вдруг сказал он, подумав, что Лариса должна вспомнить Серегу, и она действительно вспомнила нравившегося Лене парня, с который та однажды даже работала в спарринге.
— Как убили? — ужаснулась она.
— Пошёл в милицию служить и попал в засаду. Но пятерых нападавших всё—таки положил.
Лариса стало жалко Сергея. Пройти такую подготовку и быть убитым бандитами!
— А ты как? Где—нибудь уже устроился или ещё отдыхаешь?
Лариса спохватилась и подумала, что надо было, пожалуй, обращаться к нему на 'вы', а она, по армейской привычке, ему 'тыкала'. Но Митя не заметил этого нюанса, а возможно, ещё не привык к гражданке.
— Я в университет экзамены сдавал, — с гордостью сказал он.
— И как?
— Поступил.
— Молодец, — похвалила его Лариса. — А девушка, которая с тобой сидела, твоя?
— Нет, это сестра.
— А...а.
Темы для разговора иссякли, и в это время из палаты вышла Алёна.
— А вы Лариса? — полувопросительно—полуутвердительно спросила Алёна. — Вы невеста Вадима, да?
Лариса усмехнулась, и искоса посмотрела на Митю. Ещё документы не подали во Дворец Бракосочетания, а уже весь город в курсе. На этаже остановился лифт, двери распахнулись и из него вышли Тамара Георгиевна и Настя, сразу бросившаяся к Ларисе.
— Лара, ну что с Леной? Нашлась? — с тревогой спросила она, даже забыв поздороваться с Алёной и Митей.
— Нашлась.
— А где она?
— В палате.
Настя недоверчиво посмотрела на неё и рванула дверь палаты, с намерением войти туда, но столкнулась с выходившим из неё больным с перевязанной головой.
— Девушка, вы так поубиваете всех, — поморщившись от боли, недовольно произнес тот.
— Извините, — бросила Настя и они вместе с Алёной просочились мимо него в палату, в которой, кроме Дениса, лежали ещё трое больных.
— Не палата, а какой—то проходной двор, — продолжал скрипеть больной им вслед. — Всё ходят и ходят! По ночам ходят, днем ходят, покоя нет!
Скрипящий больной имел неопрятный вид, и Тамара Георгиевна решила, что это запойный пьяница. Она полагала, что в нейрохирургии лежит большей частью пьянь, пострадавшая в драках. Встречаются, конечно, и приличные люди, вроде её сына, но чаще пьянь с головами, разбитыми их же собутыльниками. Голова — это у них основное место, по которому бьют. Правда, бывают и те, кто сиганёт с мостика в реку, и головой в дно. Ломают себе черепа, шейные позвонки, и позвоночные столбы.
Сейчас лето — сезон таких травм. Зимой люди большей частью падают и бьются головой о лёд, или лёд падает им на голову в виде сосулек. Но этот тип с пропитым голосом — явная пьянь, и Тамара Георгиевна не сочла нужным ответить скрипящему больному с черепно—мозговой травмой. Да и не стоило портить отношения с соседями сына по палате, поэтому она смолчала и изучающе посмотрела на Ларису. На её вкус, их Леночка была лучше своей подруги, с которой, как она слышала, встречается Вадим.
— Мы так переживали за Лену, — пожаловалась ей Тамара Георгиевна. — А куда она всё—таки делась?
— Она и сама не знает, кто и куда её отвёз. Отвезли за город, заперли, а она сбежала.
Лариса не знала, как рассказать о происшествии, но Тамаре Георгиевне было и этого достаточно.
— Это действует мафия от шоу—бизнеса, — безапелляционно заявила она. — Хотели, видимо, сорвать ваши выступления. Выступаете где—нибудь?
Лариса стало неудобно перед Митей, и она скосила на него глаза. Избежать ответа на прямо поставленный вопрос помогла Алёна, вышедшая в этот момент из палаты.
— Ну, как там? Денис уже в норме? — спросила Лариса.
— В норме, — кивнула головой Алёна. — Больной уже даже целоваться может,
— Но я думаю, что целоваться взасос всё—таки больному ещё рановато, — заметила Настя, выходя из палаты вслед за подругой. — При поцелуе взасос резко возрастает давление, что особо опасно при больной голове.
— А я слышала, что клизмы способствуют снижению давления, — с учёным видом произнесла Алёна. — Так что, возможно, имеет смысл, целуясь, одновременно ставить клизму в целях профилактики.
— Девочки, как вы можете, — ужаснулась Тамара Георгиевна. — У вас совесть—то есть?
— Совесть в наше время качество редкое и опасное, — сокрушенно покачала головою Настя, и Лариса с Митей рассмеялись.
Тамара Георгиевна осуждающе посмотрела на дочь. 'Какая ужасная нынче растёт молодёжь', — подумала она. — Циничная, невоспитанная и не сострадательная'.
Митя и Алёна засобирались домой — вчера они поздно вернулись со свадьбы Мельникова и Зои и не выспались. Им уже второе утро приходится дежурить около палаты, но отказ может обидеть Настю. Сейчас, когда Лена, к счастью, уже нашлась дежурить нет необходимости.
Лариса тоже решила, что оставаться в больнице не имеет смысла, и, попрощавшись, поехала к Вадиму, даже не позвонив ему и не предупредив, что едет. Когда они с Леной собирались в гости к Овчинниковым, то всегда заранее звонили и предупреждали об этом, хотя и ехали к близким для них людям. Тётя Лида вдалбливала им, что в приличном обществе принято всегда согласовывать свой визит, так как у людей могут быть какие—то свои планы. Однако сейчас Лариса не хотела ничего согласовывать. Её волновала сама мысль о том, что она может вот так запросто прийти в чужой дом, не предупреждая, и ей там всегда будут рады.
Она ехала в дом, который скоро станет её, и у неё будет своя собственная семья, и осознание этого создавало у неё неведомые ранее ощущения. Её там ждут, её там любят, она там своя! В семье Овсянниковых она тоже своя, но по—другому. Эля при каждой встрече давала понять разницу между собою, членом семьи, и Ларисой с Леной — 'воспитанницами'. Тётя Лида, пытавшаяся умиротворить Элю, относилась к Ларисе и Лене требовательно и нередко отчитывала за малейшие прегрешения, которые, с её точки зрения, они допустили. А в этой семье она была желанна, и там на неё чуть ли не молились.
Сидя в автобусе, Лариса улыбалась своим мыслям и сидевшая напротив молодая пара, решив, что она улыбается им, тоже улыбнулись ей в ответ. Парень обнял девушку, и та, прижавшись к нему, заговорщицки подмигнула Ларисе. В этот прекрасный солнечный летний день на душе у Ларисы было тепло и радостно. И только подходя к дому Вадима, вспомнила, что в суматохе дня не позвонила дяде Пете и не предупредила о том, что нашлась их подруга Тая, которая должна им позвонить. Ей стало немножко стыдно
