зафиксировав загипсованную ногу, и повезли в палату. Врач, женщина с добрым лицом, укрывая её, говорила:
— Сейчас придёт сестра, сделает тебе укольчик, и ты заснёшь. Надо обязательно поспать! Это поможет тебе преодолеть стресс и поможет организму восстановиться.
— Позвоните, пожалуйста, маме, — заплакала Марина и врач начала её успокаивать:
— Не волнуйся, я сейчас же позвоню маме, но она увидит тебя только завтра, потому что тебе надо поспать. Какой номер телефона?
Марина сообщила номер телефона и ещё сильнее заплакала. Слёзы от боли и обиды текли ручьём, а врач, вытирая их своим платочком, пыталась её успокоить.
— Не надо так плакать, ничего страшного не произошло. Всякое бывает, починим тебя, и вскоре снова будешь бегать.
— А я не стану инвалидом?
— Нет, инвалидом ты не станешь, — засмеялась врач, держа её за здоровую руку. — Упала ты очень удачно, рентген показал, что позвоночник не затронут, а конечности твои отремонтируем, и заживёт всё на тебе, как на собачке. Ты, главное, не переживай. Я понимаю, как обидно попасть в начале учебного года в больницу. У меня тоже есть дочь немного младше тебя. Она ещё учится в школе в десятом классе и тоже будет поступать в университет.
Марина начала успокаиваться, уверенность врача в том, что всё будет хорошо, передалась ей. Действительно, хорошо, что позвоночник цел, а нога и рука заживут.
— Ты, Марина, не волнуйся. У тебя закрытый перелом, пару недель полежишь в гипсе, а потом зафиксируем поврежденную кость стержнями и отправим тебя домой. Раньше при переломе ноги согласно классическим канонам травматологии рекомендовали полный покой. А это далеко неправильно. Покой — это застой крови, нарушение питания клеток кислородом, медленный процесс заживления ран. Современные методы предполагают совершенно иной путь. Поэтому через месяц, может полтора, будешь бегать. Но следует особое внимание уделить рациональному питанию, в частности принимать витаминно — минеральные комплексы, содержащие группы витаминов и кальций. Одним словом, не переживай, мы тебя быстро поставим на ноги. А сейчас тебе сделают укол, и ты поспишь.
Марина с благодарностью смотрела на врача, которой хотелось верить. Может быть действительно, ничего страшного не произошло и скоро всё образуется? Она попыталась улыбнуться и попросила:
— Пожалуйста, не забудьте позвонить маме, а то она будет меня искать и очень волноваться.
— Конечно, позвоню, я бы тоже волновалась, если бы дочка пропала неизвестно куда. Ну, давай, Марина, держись!
В палату зашла дежурная медсестра, сделала укол и вскоре Марина уснула.
Таня, работавшая второй день в больнице, дежурила в эту субботу, подменяя врача, у сына которого сегодня должна состояться помолвка. В выходные дни мало кто из врачей жаждал работать, поэтому каждый месяц вывешивался график дежурств. Таня в нём пока не числилась, но охотно согласилась заменить коллегу, потому что соскучилась по настоящей работе, по запаху больницы, по её атмосфере.
Сегодня пациентов поступило не так много, их больше всего поступает, почему — то, в воскресенье или в ночь с субботы на воскресенье. Девочка, только что поступившая в отделение, выпала из окна третьего этажа и хорошо, что под окном, как сообщили люди, доставившие её в больницу, был не асфальт и не битый кирпич, как это водится, а недавно вскопанный палисадник. Это и спасло ей жизнь. Таня набрала номер телефона родителей девочки и услышала женский голос.
— Это квартира Солдатенковых?
— Да.
— Вы мама Марины?
— Да. А в чём дело?
— Вам звонят из областной больницы. Марина упала, сломала ногу и сейчас лежит у нас. Она просила вас не волноваться, с нею всё в порядке и сейчас она спит.
— Как это с нею всё в порядке?! Сломала ногу и всё в порядке?! Я сейчас к вам еду.
Таня хотела её отговорить, но Надежда Ивановна уже положила трубку. С мужем Николаем они клеили обои у Марины в комнате. Старые уже немного пообтёрлись, а к Марине будут приходить новые друзья из института, поэтому Николай решил, что комнату надо освежить. Но услышав такую жуткую новость, Надежда Ивановна не могла продолжать работу и быстро, переодевшись, помчалась в больницу выяснять, что от неё скрывают. Сломала ногу и всё в порядке! Как будто это в норме вещей! Она не стала ждать автобуса, а схватила проезжавшее мимо такси и через пятнадцать минут уже входила в приемный покой больницы.
— К вам попала моя дочь, Марина Солдатенкова. Я её мать и хочу видеть девочку, — сказала она дежурному врачу, и тот посмотрел на неё поверх очков.
— Марина? Солдатенкова? Да, такая поступала с закрытым переломом правой ноги и левой руки.
— И руку тоже сломала? Почему же мне сказали только о ноге? Может быть, она ещё что — то себе повредила, и от меня скрывают?
Надежду Ивановну трясло, и она решила, что надо срочно звонить Постникову, курировавшему в областной администрации здравоохранение. Пусть собирает консилиум профессоров, доцентов и всех кого считает нужным. Пусть срочно что — то делает! Но сначала она должна увидеть Маоишку!
— Где моя дочь? Я хочу её увидеть!
— У нас сегодня посещения разрешены до 13 часов, а сейчас уже нельзя. Приходите в понедельник, поговорите с лечащим врачом…
— В понедельник? — выдохнула Надежда Ивановна. — Вы издеваетесь? Девочка лежит с переломами, а вы мне говорите приходите в понедельник?
Надежда Ивановна вся покраснела и её начало трусить. Этот скользкий тип явно над нею издевается. Если он смеет издеваться над ней, взрослой женщиной, то как же здесь издеваются над её ребёнком!
— Я хочу немедленно видеть своего ребёнка. Я требую это! Вам ясно? — раздельно произнесла Надежда Ивановна, с неприязнью глядя на дежурного врача. Тот окинул её взглядом и понял, что лучше поскорее избавиться от этой разгневанной женщины. Здесь ему не нужны скандалы с истериками.
— Тогда вам надо в хирургическое отделение. Идите сейчас налево, дойдете до угла, поверните опять налево и там увидите лифт. Вам нужно на четвертый этаж. А я сейчас позвоню дежурному врачу отделения, она вас встретит.
На четвертом этаже у лифта Надежду Ивановну встречала женщина — врач.
— Вы мама Марины Солдатенковой? Это я вам звонила.
— Почему же вы мне не сказали, что у Марины сломана ещё и рука?
— Там просто небольшая трещинка. Не надо так волноваться, ничего страшного нет. И, кроме того, Марине сделали укол, и она сейчас спит. Девочка будет спать до завтрашнего утра.
— Я хочу на неё посмотреть.
Таня нашла белый халат для беспокойной женщины и провела в палату. Она не осуждала её, так как волновалась бы не менее, если бы, не дай Бог, такое случилось с Алёной. Только незачем было сидеть на подоконнике, из — за чего, как предполагала Таня, девочка выпала из окна. Возраст такой, что о последствиях своих поступков не задумываются.
Надежда Ивановна, увидев спящую дочь, с ногой в гипсе, подвешенной к верху, и такой же загипсованной рукой, еле сдержалась, чтобы не заплакать.
— Скажите мне, доктор, всю правду, — обратилась она к Тане. — Что её ожидает?
— Да не волнуйтесь вы так! Как вас зовут?
— Надежда Ивановна.
— А меня Татьяна Петровна. Ваша дочь, можно сказать, отделалась лёгким испугом. Через месяц будет бегать на дискотеки, увидите. Более того, я сама порекомендую ей это сделать, потому что так у неё быстрее всё срастётся.
Убежденность врача сыграла свою роль, и Надежда Ивановна, немного успокоившись, посмотрела на неё с большой надеждой.
— Татьяна Петровна, сделайте, пожалуйста, всё возможное, чтобы моя девочка быстрее встала на
