— Он вовремя приехал, у нас ещё осталось немного шашлыков, — сказала Зоя. — Сейчас принесу две чистых тарелочки и два бокала.
— Он будет пить коньяк, поэтому неси рюмки, а не бокалы, — поправил её Мельников.
Митя и водитель вошли в калитку и приблизились к столу.
— Нам ничего не надо, мы только на минутку, — остановил Митя отца, который подвинулся, освобождал ему место на скамейке около себя.
— Нам нужна Никонова Татьяна Петровна, — сказал водитель. — В больнице в палате 411 собрался консилиум врачей, и все ждут её. Очень просили приехать, это много времени не займёт.
— Я Никонова. А что случилось с девочкой? — встревожилась Таня. — Что — то произошло? Почему консилиум?
— Не знаю, я просто водитель. Просили вас приехать.
— А что, в больнице настолько хорошо обстоит дело с транспортом? — спросил Кудрявцев, сверля водителя подозрительным взглядом.
— Транспорт не больничный. Это служебная машина другого ведомства.
— Танечка, Митя поедет с тобой, — забеспокоился Никонов — старший. — А хочешь, я тоже поеду?
— Нет, Андрюша, ты оставайся здесь, а со мной поедет Митя. Это, видимо, машина родственников этой девочки. У родителей девочки родственники очень богатые. Она даже в отдельной палате для VIP — персон лежит. Непонятно, что такое могло произойти? Ещё утром всё было в порядке.
У Тани быстро прошёл хмель, улетучилось безоблачное настроение и ею овладело беспокойство. Утром, когда она сдавала смену, с Мариной было всё в порядке: девочка проснулась рано, уже не плакала, смотрела телевизор и чувствовала себя вполне нормально. Даже щёчки были слегка розовые. Что же могло такое случиться, что срочно собрали консилиум, причем в выходной день? В будний — то день трудно собрать, а сейчас, в воскресенье, собрали, да ещё и машину за ней прислали в такую даль. Да и вообще, зачем она нужна на консилиуме?
Может быть, медсестра дала девочке не то лекарство, и теперь с нею, Таней, будут разбираться? Но какое такое лекарство могла ей дать медсестра, чтобы в пожарном порядке собрали консилиум? Или никакого консилиума нет, а это просто предлог, для того, чтобы её похитить, как собирались похитить Яночку? Но кому она нужна? Выкуп ведь за неё никто не заплатит.
Таня опасливо покосилась на водителя и перевела вопросительный взгляд на Митю.
— С больницы звонили нам домой и, узнав, что ты на даче, прислали машину. Просили меня показать дорогу, — пояснил Митя, и Таня, ещё раз взглянув с опаской на водителя, пошла с ними к машине.
— А что там с девочкой? — спросил Митя, когда машина мчалась по шоссе к городу.
— Выпала с балкона с третьего этажа, — рассеяно ответила Таня. Её не покидало беспокойство. Сидя с Митей на заднее сидение, она нервничала, опасаясь, что вдруг машина свернёт в лес или ещё куда — нибудь. Таня пододвинулась ближе к Мите и, притянув его к себе за полу куртки, спросила на ухо:
— Митя, а этот водитель не бандит?
— Не волнуйся, если он попытается сделать что — нибудь не то, я ему башку сверну.
— Он, возможно, вооружён, а у тебя нет оружия.
— Мне оружие не нужно. Я ему голыми руками башку сверну, если он только дёрнется.
Уверенность Мити немного успокоило её и она, прижавшись к его плечу, попыталась прогнать дурные мысли и ощутить комфорт салона машины. Никогда ещё она не ездила в такой просторной и шикарной машине, которая мчалась настолько мягко и неслышно, что казалась, парит над дорогой.
В салоне тихо играла стереофоническая музыка: на кассете были записаны со вкусом подобранные классические пьесы в оригинальной аранжировке. Вскоре они въехали в город, и Таня совсем успокоилась, когда машина понеслась в направлении больницы.
Митя, воспользовавшись моментом, направился в палату к Славе Ковалёву, хотя в воскресенье посещение больных строго запрещено. Но так как он приехал с врачом, вахтёрша не возражала. А Таня, волнуясь, поспешила в 411—ю палату, где в небольшой комнате было тесно от скопившихся там людей в белых халатах. Она сразу узнала профессора Борташева, заведующего кафедрой общей хирургии медицинского института и доцента с той же кафедры, фамилию которого не помнила.
Присутствовал также главврач больницы, заведующий отделением Поспелов и двое неизвестных её людей: какой — то лысый мужчина и моложавая женщина, строгого вида в модной шляпке. Около кровати больной сидела мать Марины, держала дочь за руку и что — то рассказывала ей, отчего та улыбалась. 'Будь ей плохо, она бы не улыбалась', — мелькнула у Тани мысль и она сразу как — то успокоилась, хотя не понимала из — за чего такой сыр — бор.
На тихонько вошедшую Таню никто не обратил внимания, так как все слушали профессора Борташева, рассказывавшего о действии какого — то препарата.
— Результаты клинических исследований великолепные, но должен вас огорчить: думаю, что в Москву препарат ещё не поступил, потому что он только недавно запущен в Германии в производство, — завершил он свою речь на пессимистической ноте.
— Ничего, потребуется, достанем, — уверено сказал лысый мужчина, посмотрев на даму в шляпке. Таня негромко кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание. Увидев её, мать девочки стремительно подошла к ней.
— Татьяна Петровна, дорогая, я вам так благодарна, за то, что вы приехали! Мы знаем, что вы сегодня у друзей на даче, но поймите… — начала извиняться Надежда Ивановна.
— Ничего страшного, — успокоила её Таня. — Что с Мариной?
— С Мариной более ни менее всё в порядке. Но мы решили, что консилиум не помешает. Могло быть хуже, но, к счастью, Бог миловал. Ваш диагноз подтвердился, — сказала дама в шляпке, бесцеремонно оглядывая Таню.
— Климова Вера Павловна, — представилась она. — Хорошо, что девочка попала сюда именно в вашу смену, и что вы её наблюдаете. Мариночка о вас очень высокого мнения.
Консилиум уже практически закончил работу, и все начали расходиться. Лысый подошёл к Тане.
— Я рад с вами познакомиться, Татьяна Петровна, — сказал он ей. — Вы умеете работать с больными, они вам доверяют и это радует. Значит, медицина у нас не так уж и развалена, как утверждают некоторые злопыхатели. Если у вас будут проблемы, звоните, обязательно постараюсь помочь.
Тане растерялась, и что — то пробормотала в ответ. Она не знала кто это и, схватив за руку Поспелова, намеревавшегося тоже уйти, спросила шепотом:
— Лёшик, а кто этот лысый?
— Это же Постников, — тоже шепотом ответил удивлённый Поспелов. — Он курирует в администрации губернатора всю медицину области. Танюшка, скоро мы все у тебя в подчинении будем ходить. А сейчас извини, должен бежать.
Тане недоумевала, за что её хвалят, но эти раздумье прервала дама в шляпке.
— Татьяна Петровна, Наденька хочет посидеть с Маришкой, а вас, если пожелаете, могу отвезти назад на дачу.
Это было очень кстати, и Таня сразу же согласилась. Они сели в ту же машину, которая привезла Таню сюда и она, теперь уже полностью успокоенная, наслаждалась поездкой и тихой инструментальной музыкой.
— Вы знаете, Танечка, — начала дама в шляпке. — Вы не возражаете, если я вас буду так называть? Я, к сожалению, значительно старше вас. К сожалению, потому что годы пробежали очень быстро и незаметно, в повседневной суматохе. Поэтому думаю, что вас не должно обежать, если я назову вас Танечкой, а не Татьяной Петровной. Так вот, вы знаете, Танечка, мой муж, когда в первый раз позвонил в палату, и вы взяли трубку, сразу же решил, что вы хороший врач. И не ошибся. А ведь он ни разу не видел вас! Но у него такое чутьё на людей, что он сразу способен определить: хороший специалист или нет, можно ему доверять или нельзя. Даже по телефонному разговору. Представляете?
Таня вспомнила свой телефонный разговор с человеком, назвавшим Марину почему — то Матрёной. Это дама представилась, как Вера Павловна Климова, и тот мужик назвался Климовым. Следовательно, она его жена и говорит именно о вчерашнем телефонном разговоре. Кто же он такой, этот Климов? И внезапно
