разбираться.
У молодого человека слегка отвисла челюсть, как будто Шахнин сказал невероятную глупость, и он растеряно произнёс:
— Вы что, не поняли кто с вами говорит?
— А кто со мною говорит? Вы же не представляетесь, как положено, не показываете удостоверение, а что — то кричите неразборчивое.
В коридоре слева от молодого человека, по — видимому, кто — то стоял, потому что он растеряно посмотрел туда и, снова повернувшись и шумно вздохнув, закричал:
— С вами говорит рэкет курского вокзала! Если вы не имеете московскую прописку, и вы не студент, не сотрудник МВД и не военнослужащий, вы обязаны заплатить сто долларов.
Только сейчас Шахнин явственно услышал слово 'рэкет' и изумился тому, как нагло действуют московские рэкетиры.
— А если вы отказываетесь платить, то ночью вам по голове так настучат, что мало не покажется!
В коридоре кто — то подошёл к их купе, и голос пожилого мужчины сказал кому — то:
— Вот моё купе.
— Не будем им мешать. Пусть разберутся между собой.
Шахнин вышел в коридор. Кроме рэкетира и его приятеля, около купе стояли двое пожилых мужчины.
— Заходите, — пригласи их Шахнин. — Мы уже всё выяснили.
— Нет, мы подождём, — сказал один из мужчин. — Мы не хотим вмешиваться в ваши дела.
— У меня с ними никаких дел нет, — ответил Шахнин и, повернувшись, обнаружил, что оба рэкетира куда — то исчезли. — Заходите, располагайтесь.
Мужчины зашли и, поставив небольшой чемодан под нижнюю полку и сев напротив Шахнина, настороженно смотрели на него.
— Я, вообще — то, провожающий, — сказал один из них. — Едет мой приятель, а я остаюсь в Москве. Но ваши разборки нам не нужны, поэтому прошу моего приятеля не трогать.
— Да какие разборки? — возмутился Шахнин. — Я же вам объясняю, что этих бандитов не знаю. Они требовали с меня 100 долларов. Надо милицию вызвать, пусть разберется с ними.
— Я сам работник милиции, — показал своё удостоверение провожающий. — И давай договоримся: вы не трогаете моего приятеля, а я по линии передам в Белгороде, чтобы там проследили.
— Сколько можно говорить, что я не имею никакого к ним отношения, — начал уже раздражаться Шахнин, и провожающий вынул наполовину выпитую бутылку коньяка.
— Ладно, давайте выпьем на посошок и я пойду. Скоро уже поезд тронется, — примирительно сказал он, и разлил коньяк по стаканам, стоящим на столике.
Рэкетиров Шахнин увидел случайно, когда после Тулы начал готовиться ко сну и пошёл в туалет умываться. Рэкетиры выходили в тамбур, очевидно, покурить и он устремился за ними. В тамбуре один из них закуривал у другого, когда, резко распахнув дверь, появился Шахнин и, молча, с оттяжкой, врезал ребром ладони по почке прикуривавшего рэкетира. Тот поперхнулся дымом и согнулся — Шахнин умел бить. Второй, испуганно глядя на Шахнина, выронил от неожиданности сигарету, и в этот момент прямой удар кулака в лицо отбросил его к стенке и он глухо стукнулся об неё затылком.
— Так что, сейчас вам заплатить сто баксов или можно потом? — с издевкой спросил Шахнин. — А может быть дешевле просто выбросить вас из поезда, господа?
Как выяснилось, молодые люди в этом же вагоне ехали в Запорожье и попутно хотели немного заработать, приняв Шахнина за богатенького лоха. Он не стал сводить с ними счёты, так как не хотел портить себе настроение и пошёл в туалет мыться.
В Белгороде в вагон зашли двое пограничников и долго вертели его документы. Шахнин глазами показал им на коридор и они втроем вышли.
— Насколько я понимаю, вам звонили из Москвы? — тихо спросил он у пограничников.
— А что такое?
— Произошла путаница. Просили проверить моего соседа. Мутный он какой — то. Чего — то он боится, а чего, непонятно. Вам это не бросилось в глаза?
Пограничники задумались и один из них пошел за таможенниками. У соседа Шахнина в подкладке надетого на нём спортивного костюма обнаружилось двадцать пять тысяч долларов.
— Большое спасибо за бдительность! — с чувством пожав Шахнину руку, сказал один из пограничников, когда таможенники забрали соседа с собою. — Разворовывают страну, сволочи!
Десятидневного отпуска, как он планировал, не получилось. — его отыскали Он должен был постоянно сообщать, где находится и через шесть дней его отозвали: на следующий день ему надо было вылететь из Симферополя в Новосибирск за очередной партией алмазов.
Зачем в этот раз прилетел его друг, Шахнин не знал, но встретил его с распростертыми объятиями. Между тем, Зубков выглядел чем — то очень озабоченным и молчал всю дорогу, пока Шахнин вёз его к себе на новую квартиру, которую снял в хорошем районе города. В квартире он успел уже сделать дорогой евроремонт, обставил её итальянской мебелью и ожидал от Зубкова похвал в свой адрес, но тот был хмур и не разговорчив.
— Ты последний раз доставлял товар в Екатеринбург, — сказал Зубков, когда они выпили по рюмке за приезд гостя. — Через день после твоего отъезда в город приехал курьер, который забрал товар и должен был на следующий день выезжать в Москву. Но его арестовали.
Шахнин тревожно посмотрел на него.
— Но я не видел курьера и не знаю, кто должен был забрать товар.
— Ты мог указать органам место, куда положил товар.
— Так что, считают, что я сдал курьера и фирму? — упавшим голосом спросил Шахнин. Он отчётливо представлял себе, что может за этим последовать, так как его предупреждали, что за провал он отвечает собственной головой. Но Зубков его успокоил.
— Тебя никто не обвиняет. Сейчас уже не обвиняет. А вначале было подозрение, что ты навёл органы. Однако выяснилась странная вещь: наводка поступила отсюда, из прокуратуры вашего города. На имя курьера на центральный телеграф поступили деньги до востребования от жены одного здешнего уголовника, который исчез. Вроде бы тот позвонил жене и потребовал, чтобы она выслала деньги для приобретения новых документов на имя нашего курьера. Каким образом этот Терехов причастен к изготовлению фальшивых документов неясно, но именно на этом он и погорел.
— Терехов это кто? Курьер?
— Да. Нам с тобою поручено разобраться в этом деле и выяснить, с кем ещё в этом городе Терехов имел дело и кто может что — то знать об основной его деятельности. Этот придурок занимался, видимо, ещё и снабжением уголовников липовыми документами. Денег ему было мало, козёл вонючий!
Зубков заскрежетал зубами.
— Короче, доставка товара сейчас заморожена до выяснения обстоятельств дела. Кстати, этот Терехов передал на волю записку, что если его не вытащат из Матросской Тишины, он сдаст фирму.
— Ни фига себе, — присвистнул Шахнин. — Ультиматум поставил?
— Не волнуйся, его уже вынули оттуда и отвезли на кладбище. Повесился, бедолага, в камере. Как говорится, свет не без добрых людей. Но наша задача, найти тех, кто мог быть связанным с ним какими — то делами. Поручение очень ответственное и выполнять придётся его быстро.
— Каким образом мы сможем это выяснить?
— Надо навестить бабу, которая перевела деньги Терехову, и выяснить где её муж. Фамилия мужа Груздев и он считался правой рукой вашего местного авторитета по кличке Сапог.
— Про Сапога я слышал. Но его уже нет. Его дачу взорвали вместе с ним и его приближенными.
— Это мне известно. Надо подумать над легендой, под которой ты явишься к этой Груздевой. Необходимо, чтобы она тебя вывела на людей, которые занимаются фабрикацией липовых документов. Конечно, было бы идеально, чтобы она тебя вывела на своего мужа, но это не получилось даже у местных
