ментов. Возможно, она сама не знает, где он скрывается.
— Так может нам под пытками скажет?
— Да нет, так не надо. Когда я летел сюда, раздумывал над этой проблемой и у меня появилась мысль: почему бы не явиться к ней с понтом, мол, бежал из казённого дома, нужны документы. Сам, дескать, я козырный фрайер [39], раньше сидел с Груздем, вот и пришёл к нему первому.
— Не думаю, что она сразу же поверит.
— Правильно, сразу не поверит, но на связь с мужем попробует выйти. По телефону она вряд ли рискнёт, а вот записочку куда — то передать может. Поэтому будем за ней следить, авось на Груздя и выйдем. А вот его уже возьмём в оборот. Уверен, расколется, как пить дать.
Весь следующий день Шахнин не брился и под вечер, заросший щетиной, наклеив усы и надев рыжеватый парик, отправился к Груздевой. Та долго его рассматривала в глазок, прежде чем открыть дверь и в конце концов открыла, пропустив в комнату — его вид внушил ей доверие.
— Так говоришь, с кичмана сбежал? Там нынче проходной двор: кто хочет, тот и сбегает? — недоверчиво спросила она.
— Да нет, просто так оттуда не сбежишь, — усмехнулся Шахнин. — Ввиду хорошего поведения мне оказали доверие, и повезли в колхоз картошку копать вместе с другими зеками. Колхоз договорился с нашим начальством, что поменяет картошку за солярку. Ну, вот я и изловчился, потому что думаю, следующего удобного случая можно долго ждать. Так что не оправдал доверия, можно сказать.
— Говоришь, с Бобой сидел? Он мне когда — то рассказывал о рыжем, которому в карты проиграл крупную сумму. Так это был ты?
— С тех пор инфляция весь выигрыш съела. Короче, мне нужна надёжная ксива. С мужем твоим как я могу свидеться?
— Я его сама давно не видела. Охотятся на него, как на дикого зверя, вот и прячется. А если тебе ксива нужна, я помогу, сведу с человеком, который может помочь. Только он бесплатно пальцем не шевельнёт. Деньги есть?
— Будут, это не проблема. Проблема в связях, пока сидел, все растерял.
— А жена что же? Не принимает?
— Да нет жены. Была одна маруха [40], но сейчас мурловкой [41] стала. Мне такие без надобности.
— Так может мурловкой стала, потому что жрать не на что было? Ты же сидел, а башли из общака, очевидно, не выделяли, потому как не жена она тебе. Ты, милый, бабами просто так не бросайся, сначала выясни всё, а потом уже решай. А насчет ксивы сделаем так: я дам сейчас тебе адрес и номер телефона мужика, который ксиву может помочь достать. Я сама ему позвоню и скажу про тебя. Его сосед начальник Октябрьского РОВД и, видимо, они как — то связаны по таким делам.
— Звонить не надо. Если на Груздя охоту ведут, то твой телефон, скорее всего, на прослушке. Запиши мне данные этого мужика, я сам с ним переговорю.
Пока Шахнин находился в квартире у Груздевой, Зубков под видом монтёра, попросил в соседней квартире стул и, открыв распределительную коробку телефонного стояка, отыскал провода, идущие в квартиру Груздевых. Подтянув их, перерезал как можно дальше в эбонитовой трубке, чтобы сразу не было видна причина отключения телефона. Теперь есть уверенность в том, что Груздева ничего мужу сообщить по телефону не сможет, и ей придётся к нему идти лично. Оставалось только проследить за домом, поэтому всю ночь оба приятеля не сомкнули глаз, наблюдая за подъездом.
Зубков крутил в руках бумажку, на которой Груздева коряво нацарапала фамилию человека, к которому следует обратиться за новыми документами, и пытался что — то вспомнить.
— Гм, Дерягин Олег Владимирович. Мне кажется, что я уже где — то слышал эту фамилию, причем совсем недавно и, кажется, даже в связи с делом Терехова.
— Володя, у нас в городе недавно случился скандал с депутатом городской или областной думы с такой же фамилией. На него кто — то покушался, но подробности не знаю, так как особо не вникал. Помнится только, на него покушалась какая — то цыганка. Не думаю, что это тот же мужик, но вдруг…
— Завтра утром, Саня, я запрошу Москву насчёт этого Дерягина. Возможно, мы напали на след. Это было бы большой удачей!
Ночь наблюдения ничего не дала: Груздева никуда не выходила. Утром Зубков продолжил наблюдение за домом, в то время как Шахнин помчался по своим друзьям и знакомым, выяснять, что известно о недавнем скандале с депутатом. Он пожалел, что раньше не интересовался городскими новостями, хотя сейчас это очень бы пригодилось.
К обеду он уже смог систематизировать слухи и сплетни и выстроить их в осмысленную версию.
— Значит так, Володя, ситуация следующая, — сообщил он Зубкову. — Какая — то женщина напала на нашего депутата и гирькой на цепочке попыталась лишить его мужского достоинства. Вероятно, это была брошенная им любовница. Но наш ловелас — неудачник не просто депутат областной думы. Он ещё и доверенное лицо некоего Бочарова и возглавляет его избирательную компанию на губернаторских выборах. Поэтому это происшествие попытались использовать в пиаровских целях. Поймали в соседнем дворе какую — то девчонку и обвинили её в покушении на политическое убийство. Хотя вполне возможно, никто и не покушался, а просто придумали сенсацию, как пиаровский ход.
— Но почему же тогда гирькой не по голове, — удивился Зубков. — Какой смысл в том, чтобы бить его по яйцам? Что же это за пиаровский ход такой? Скорее всего, это, всё — таки, брошенная любовница.
— Кстати, такая деталь: покушавшаяся оделась цыганкой, вероятно затем, чтобы Дерягин не узнал её.
— Цыганкой? Интересный ход! Тогда сто пудов, что это была не женщина, а мужик. Скорее всего, это муж любовницы, даю башку на отсечения! И становится понятным, почему он гирькой ударил Дерягина в промежность. Кстати, только сейчас вспомнил, где слышал эту фамилию: в деле Терехова фигурирует его двоюродный брат по фамилии Дерягин. Я уже запросил нашу контору по этому поводу. Но тот ли это Дерягин, сказать не могу.
До позднего вечера они просидели в машине, наблюдая за домом, но Груздева выходила только один раз и то в магазин, поэтому приятели решили прекратить слежку, так как она ничего не даёт, и вернулись домой. Покушав, они легли, усталые, спать, но зазвонил телефон и приятный женский голос попросил к телефону Зубкова. Тот слушал молча, время от времени кому — то поддакивая и, положив трубку, недовольно скривился.
— Шеф звонил, — сказал он Шахнину.
— Насколько я успел заметить не шеф, а шефиня, — рассмеялся Шахнин. — Шефине с таким голосом приятно подчиняться.
— Дозвонилась его секретарша.
— Они так поздно вместе работают? Я, пожалуй, с нею тоже не отказался бы поработать всю ночь!
— Саня, ты забыл о разнице во времени. В Москве только заканчивается рабочий день. Нам поручено неприятное задание, причем выполнить его требуют самым срочным образом.
— Какое задание?
— Дерягин Олег Владимирович приходится Терехову двоюродным братом. Наши головастики считают, что Дерягин через него снабжал криминальные структуры липовыми документами. Весьма вероятно, что Терехов мог поделиться с Дерягиным информацией о своей работе и о нашей фирме. Поэтому он должен быть ликвидирован и как можно быстрее.
— Но мы ведь не киллеры, — попытался возразить Шахнин, однако Зубков прервал его:
— Киллеры, не киллеры… Вопрос стоит слишком серьёзно: фирма любой ценой должна остаться вне поля зрения органов. Иначе наш бизнес перехватят те, кто стоит ближе к этим органам.
— Так может быть Мишка Грачев? Ты же говорил, что подключил его к таким делам.
— Исчез куда — то Мишка Грачев, — хмуро сказал Зубков. — Выполнял здесь задание, сделал всё по высокому классу, и исчез.
— Где здесь? У нас в городе?
