— Неля, я не знаю ни его фамилию, ни его адрес.
— Не поняла. А как же Мартын его найдёт? Ну, ты даешь, подруга!
— Это, наверное, Артём знает.
— А кто это Артём?
— Такой же негодяй, как и Вовик. Но я знаю телефон Артема.
— Ладно, давай его телефон. А пацаны Мартына пусть уже сами с ним разбираются.
Не успела Неля уйти, как зазвонил телефон, и у Леры душа ушла в пятки. Какое — то чувство подсказывало ей, что это звонит Вовик. Она не хотела поднимать трубку, рассчитывая, что он подумает, что её нет дома, и прекратит звонить. Но телефон долго не умолкал. Наконец она не выдержала, подняла трубку и услышала родной голос Анатолия:
— Лерочка, здравствуй! А я уже хотел класть трубку, думал, что ты не вернулась ещё из театра. Как твои дела?
Страх и подавленность сразу же оставили её, и она радостно затараторила:
— Толик, я была в ванной, поэтому не подходила к телефону. Я сейчас не работаю, у меня больничный по пятницу, но ты не волнуйся, уже всё в порядке. Приходили Виктор и Таня Никонова. А как ты там? Когда прилетишь?
Лера опасалась, что он скажет, что прилетит завтра или рано утром в субботу, но оказалось, что он должен ещё на несколько дней задержаться и сообщит дополнительно, когда вернётся. С одной стороны она хотела, чтобы он вернулся как можно скорее, но, с другой стороны, понимала, что если он вернётся до того момента, как будет улажен вопрос с Вовиком, это может закончиться для неё трагедией. Уверенность Нели, что всё будет хорошо, передалась Лере, и она надеялась, что неизвестный ей Мартын повлияет, каким — то образом на Вовика, уговорит оставить её в покое.
Утром в назначенный час Неля пришла к Мартыну, который проживал в литерном доме сталинской постройки в пятикомнатной квартире. Он оказался пожилым человеком лет за шестьдесят и принял её в небольшой комнате, служившей ему, очевидно, кабинетом.
— Так, значит, ты была Мишиной женой? — спросил он, пристально разглядывая её. — Мишу помню, хороший был пацан. Блатным не был, но в колонии его все уважали.
Мартын помолчал, видимо, вспоминая что — то, и позвал охранника.
— Сделай, Колян, нам по чашечке чая. Чай с чем будешь пить? — повернулся он к Неле. — Есть шоколадные конфеты, вафли, варенье.
— Если можно, то с конфетой, — сказала Неля.
Пить чай не хотелось, она бы предпочла быстро и по — деловому закончить разговор и исчезнуть отсюда. Хоть за нею был грозный Шарыгин, но он в Москве, а Мартын рядом. Да и Шарыгин, возможно, о ней никогда больше и не вспомнит, а Мартыну что — то не понравится, и его пацаны ею займутся. Такое чувство, как будто она в пасти льва. Оценит ли Лерка когда — нибудь то, что она, Неля, для неё делает? Или даже не поймёт, как она рискует, имея дело с таким бандитом, как Мартын?
Тем временем принесли чай, конфеты и варенье и Мартын, пододвигая ей чашку чая, спросил:
— А сейчас ты замужем?
— Нет.
— А чё так? Вроде баба видная, от поклонников, небось, отбоя нет?
— Мне не поклонники, а муж нужен.
— И что, никто замуж не зовёт?
— Зовёт, но он живёт в другом городе. Может быть, скоро и перееду к нему.
— В нашем городе, стало быть, мужика себе найти не можешь?
— Сердцу — то не прикажешь. Одного уже нашла, другого не надо.
— Ах, вот оно что! Верная, значит? Уважаю. Миша правильный был мужик и бабу нашёл себе правильную. А насчёт того недоумка, про которого мне Гриня говорил, ты не волнуйся. И зачем ты, вообще, поехала в Москву, вместо того, чтобы ко мне прийти? Я, что ли, не помог бы?
— Так я ведь не имела понятия о том, знаете ли вы Мишу или нет. А если бы и знали, то помните ли его? Уже ведь более четырёх лет прошло.
— Ну, хорошо, только больше так не делай. Надо что, приди ко мне, скажи. А не так, чтобы Гриня мне звонил и давал указание, что делать.
— Вы уж простите меня, я просто по незнанию. В панике была, не знала к кому обратиться за помощью. Мужика — то нет, защитить некому.
— Ладно, уж. Адрес этого недоумка принесла?
— Я не знаю ни его адреса, ни его телефона. Вот знаю только телефон его приятеля.
Она подала ему заготовленную бумажку с телефоном, который ей написала Лера.
— Красивый у тебя почерк. Так ты с ним, получается, мало знакома?
— Просто шапочное знакомство. Толком его даже не знаю. Встретила бы на улице, не узнала.
— Ах, вот как? А я, было, подумал, что ты с ним любовь крутила, вот он и имеет на тебя виды.
— Да нет, упаси Бог! Я же говорю, у меня есть любимый человек, мне других не надо. Но он требует, чтобы я и моя подруга тусовались в их компании придурков.
— А твоя подруга его знакомая? У них что, были какие — то отношения?
— Да что вы! Она глубоко порядочная женщина, у неё муж художник, ушёл недавно в монастырь. Вот она тоже одна осталась, так и её и меня хотят затащить в эту их компашку.
— Понятно. Как подругу зовут?
— Валерия. Лера, значит.
Мартын записал и отдал бумажку охраннику.
— Ладно, Неля, можешь не переживать, будет кому тебя защитить.
Неля мчалась к Лере как на крыльях.
— Лерка, вопрос улажен, — воскликнула она, врываясь в квартиру. — Я же тебе обещала!
Лера недоверчиво посмотрела на Нелю.
— А как мы узнаем, что он больше не позвонит? Я же не могу быть всё время в напряжении и переживать, что он позвонит в самый неурочный час.
— Я тебе гарантирую, что он больше не позвонит. И вообще о тебе забудет, иначе ему придётся иметь дело с Мартыном.
Нелю счастливо засмеялась. Всё складывалось очень удачно — она выручила Леру и свела личное знакомство и с Шарыгиным, и с Мартыном. Такие знакомство дорогого стоят! Её уверенность заражала Леру. В дверь позвонили, и Лера насторожилась, но Неля её успокоила.
— Если это пришёл тот придурок, я сейчас же позвоню Мартыну и пацаны вынесут его вперед ногами! — решительно сказала она, но на пороге стоял не Вовик, а Таня, которая принесла вареники с вишней.
— Пролетая мимо вас на работу, шлю привет и лечебные вареники, которые сама вчера вечером сделала, — смеясь, сказала она.
Лера познакомила Таню с Нелей и женщины начали обсуждать вечные женские животрепещущие темы: о моде и красоте, о здоровье и детях, о мужчинах и личной жизни. Таня вскоре ушла на работу, потом ушла Неля, и Лера снова осталась одна, и вновь неясное беспокойство вернулось к ней.
Между тем, Тимофееву было не до Леры. Он сидел на рабочем месте, ожидая вызова к своему начальнику Гончарову, и обдумывал, как будет объяснять последние проколы. Это он рекомендовал Новосёлова в качестве снайпера, а тот не только не сдержал слово, но и куда — то исчез, не вернув деньги. Нанятые пацаны попали в засаду и теперь один из них, его сосед Жорка Хрусталёв по кличке Хруст, лежит в больнице с забинтованным лицом и серьёзным сотрясением мозга. Кто так отделал Жорку, он не знал, но подозревал, что Костя переметнулся в другую команду. Если так думает и Гончаров, то на него, на Тимофеева, тоже может пасть подозрение в сообщничестве с Новосёловым. И тогда неприятностей не оберешься.
Однако Гончаров так и не пригласил его для разговора и Тимофеев с тяжелым сердцем поздно
