своевременные подсказки старика. Ведь очень важно своевременно развернуться лицом к подлетающей нечисти и успеть натянуть тетиву со стрелой.
Свои возможности я вроде как не скрывал, но несмотря на наши с Лёней подвиги в последние дни, к нам никто не поспешил. Видимо засомневались в моём умении. Хотя получилось, что я умудрился увидеть вражескую стаю намного раньше прославленного, но слишком уж убелённого сединами Ястреба. А как только заметил, сложил руки рупором и засипел в противоположную от летающих сатиров сторону:
- Кречи летят со стороны гор! Девять особей! Пять в центре, а две пары на флангах! Вроде как чётко выдерживают курс.
А значит, что ещё днём наш лагерь наверняка был обнаружен издалека по дымам, большим столпотворением, или обилием сходящихся к бивакам колей. Да и внушительная численность стаи, говорила о том, что не простая разведка или свободный поиск. Следовательно и плохие мысли в голову начинали лезть: как бы данную воздушную атаку со стороны перевала не поддержали конные рыцари. Дозорные и по земле установили массу шумящей сигнализации вокруг башни, но мало ли что.
Враги старались подлететь к лагерю неожиданно. Так чтобы и крыльями сильно не хлопать. Поэтому на расстоянии в километр перешли на спокойное планирование, при котором крылья взмахивали раза в четыре реже.
Но самое главное, что за время их подлёта я успел забить третье лезвие в свою пику, а потом помог и Лёне снарядить его 'дощатое' оружие тремя лезвиями.
Друг только и успел пожаловаться:
- Всё равно ничего не вижу…
Хотя мы оба понимали, что ему и так работы хватит: взводить арбалеты, подавать их, потом пики, а потом уже по обстоятельствам.
Большими плюсами для людей была полная светомаскировка, да царящая между скалами и на речном берегу темень. Кречи видели ночью вообще плохо, и ориентировались только по своим умениям определять высоты, да по отблескивающей поверхности реки. В принципе даже эти девять уродов, могли причинить огромный урон лагерю и унести множество жизней. Первые удары саблями, паника, неразбериха, мечущиеся кони и затаптываемые люди, стоны, ор… По рассказам очевидцев, в последние дни на Ничейных землях такое уже не раз случалось.
'Но дозорные не подвели, - успел подумать я и радостно оскалиться. - Да и наше с Лёней присутствие в лагере сразу обрекает кречей на гибель!'
Потом начал стрелять. Первый арбалетный болт сбил левого крайнего в центральной пятёрке и тот мешком вонючей шерсти, копыт и рогов рухнул вниз беззвучной тенью. Результат второго выстрела мог бы поднять на ноги всю округу, если бы кто-то продолжал ещё спать. Как мы потом выяснили, я попал аспиду в нижнюю часть брюха, лишив летуна детородных органов, поэтому вой-крик получился чрезвычайной громкости. Понятное дело, что кричал кречи не от радости и не от восторга…
Но это заставило всех остальных особей стаи сделать малую горку и зависнуть на месте для краткого разбирательства. Хотя, что они могли увидеть? Или понять в зверином вое? Во время этой паузы, я тремя выстрелами метателя сбил ещё одного аспида и основательно перебил крыло второму. Подранок рухнул в ту самую рощицу, где накануне вечером монахи собирали дровишки. Это совпало с неким наступлением рассвета, вернее минимальной серости, которая разбавила полную темень.
Единственный оставшийся из центральной пятёрки кречи, не столько понял гибельность своего полёта, как постарался взлететь вертикально вверх, на недосягаемую для луков высоту. Три раза 'ха!' К тому времени Лёня перезарядил мой арбалет, он не подвёл и мерзкая птичка, с жутким хрипом завалилась, чуть ли не нам на головы.
После чего, подхватив вторую пику, я бросился на правый фланг нашей обороны. Судя по шуму, крикам, конскому ржанию и мельканию крыльев, тамошняя пара врагов на кого-то напала. Но скорей всего именно этот шум и не дал оставшейся четвёрке правильно оценить нависшую над ними катастрофу. Подготовленные, сидящие в ожидании лучники - это страшная сила. Пусть они и не видели ничего толком, но одного кречи они всё-таки подранили до нелётного состояния. А иную тварь приговорил я, правда всего лишь с третьего выпущенного метателем ножа.
Затем я с ещё большей скоростью помчался обратно к товарищу. Один арбалет уже лежал на подставке заряженный, и Лёня возился со вторым. Но хуже всего, что прямо на него летел, приготовив свою сабельку кречи, убравшийся с нашего левого фланга обороны и сместившийся в центр. Ничем помочь другу, кроме как криком я не мог и не успевал:
- Чарли! На тебя атака слева!
Ну и король манежа не сплоховал. Резко сдвинувшись чуть взад и присев, он без всякого прицела, спонтанно взмахнул в сторону опасности взводимым арбалетом. Дальнейшую нашу удачу можно было сопоставить с чистой случайностью. Ворот выскочил из крепления в момент опускания руки с сабелькой, и та попала под резко распрямившуюся струну. А что говорится в инструкции к такому оружию? Что непроизвольно соскочившая струна может обрезать не только руку, но и голову. Не стало исключением из правил и это жестокое нарушение обращения с арбалетом. Кречи остался без руки, а после того как коротко взвыл дурным голосом, то и без сознания.
Хорошо, что я на бегу всё-таки успел рассмотреть хорошо: кровь на моего друга попала не из его ран, а хлынула фонтаном из обрубка руки сражённого врага. Так же я прекрасно видел, что летевший ведомым в последней паре аспид, осознал гибельность любого своего дальнейшего продолжения атаки. Заложил резкий вираж разворота и попытался уйти из воздушного пространства нашего лагеря.
Времени для спокойного прицеливания хватало. Тем более что надо мной не довлела крайняя необходимость уничтожить эту тварь. Попаду, так попаду…, улетит, так улетит… Но видимо не судьба сегодня была хоть одному зловонному летуну вернуться к своим хозяевам. Сбил! А пока рогатая тварь падала, стремительно бросился заражать метательными ножами свою пику, со всего басистого и трубного голоса крича на весь лагерь:
- Все девять кречи уничтожены! По коням и к башне! Скорей всего зроаки предпримут атаку на перевале, а потом и сюда нагрянут! Один кречи подранен, и упал в рощу, не упустите его! Остальных раненых тоже постарайтесь спасти и подлечить! Ни в коем случае не уничтожать! Ещё повторяю: не уничтожать! Они нужны мне для допроса!
Народ заметался, выводя лошадей из-под навесов и из гротов; пару десятков человек бросилось к рощице, ещё больше - к телам павших кречей; но в любом случае мы с Лёней оказались самыми шустрыми. Прикрыв арбалеты чехлами и подвесив их к сёдлам, мы на красавцах керьюги да со своими тяжеленными дубовыми досками наперевес, домчались к перевалу первыми.
К моему великому облегчению, там оказалось всё спокойно. Воины изготовились к круговой обороне и, даже случись на них атака рыцарей, полчаса смогли бы продержаться. Но как только меня увидели и опознали, так сразу старший из переселенцев, стоящих в дозоре и пожаловался:
- Внизу в долине, заметили какие-то блики. Ждем чуть большего рассвета.
Светоч ещё не взошёл, но небо уже посветлело достаточно. Вот только человеку с обычным зрением было трудно разобрать, что творится в нижней долине, всё ещё заполненной густым мраком и лёгким туманом. Зато мне, в отличие от дозорных не составило большого труда рассмотреть там десятка три готовых к атаке рыцаря:
- Тревога! Зроаки! Могут атаковать в любую минуту. Располагайтесь у заслонов, вяжите ежи вместе!
Тотчас дозорные, и прибывающие следом за нами из лагеря воины, стали деловито готовиться к обороне, и можно сказать минут через пять наше преимущество стало более чем весомым во всех смыслах.
Да только людоеды так и не двинулись в атаку. Мало того, простояв ещё четверть часа и став почти видимыми для всех людей, они развернулись и единым строем умчались к дальним холмам. Из чего мы все сделали определённые выводы: сигнала от кречи не поступило - атака отменяется. Зроаки догадались, что их летучие шавки нарвались на засаду, панику и поджоги лагеря организовать не смогли, да ещё и пали все до единого.
И опять мы с Лёней самыми первыми помчались в лагерь, настолько нам хотелось поучаствовать в допросе пленённых кречей. Потому что прибывшие самыми последними воины, глядя на нас с восторгом и
