Берг заинтересовался этой проблемой еще в 1911 году в младшем гардемаринском классе, когда им начали читать курс теории девиации. Гардемарины зимою изучали теорию, а летом во время морских учебных плаваний постигали практику. Так как правильный учет магнитных полей корабля — это альфа и омега штурманской профессии, то в Морском корпусе этот курс считался одним из основных и длился три года. Теорию девиации читал виднейший специалист того времени Павлинов, он строил свой курс на солидной физической и математической основе. Занятия проводились в великолепно оборудованном кабинете магнитных компасов, так что выпускники Морского корпуса выходили в жизнь вполне готовыми бороться с коварством магнитной стрелки. Гардемарин Берг уже в ту пору не довольствовался лишь обязательной литературой, указанной в программе, он усиленно изучал обширные дополнительные материалы. Это позволило ему не только усвоить все достигнутое в этой области, но и понять нерешенные проблемы и задуматься над ними. Особую пользу принес ему курс Оглоблинского по теории девиации. Курс выходил за пределы того, что нужно было знать гардемарину. Но Берг неоднократно прибегал к его помощи. Усиленные занятия принесли пользу, когда ему пришлось практически столкнуться с девиацией на военном корабле. Ведь от степени компетентности штурмана зависела его собственная жизнь, жизнь его товарищей и всего корабля.
Берг не только учитывал девиацию магнитных компасов «Цесаревича» на самом высоком научном уровне, то есть с минимумом ошибок, но и дополнительно в течение нескольких лет собирал и статистически обрабатывал данные измерений девиации при самых различных обстоятельствах. Эта работа послужила началом целой серии работ в области навигации, проведенных Бергом впоследствии на подводных лодках, и одни графики, или, как говорят ученые, кривые, составили со временем толстые альбомы.
Вслед за «Цесаревичем» объектом исследования Берга стали компасы английской подводной лодки Е-8, на которую он был переведен в шестнадцатом году. Во время Первой мировой войны было правилом назначать на подводные лодки союзников, действовавшие на Балтике, русских штурманских офицеров.
В то время у моряков было еще свежо воспоминание о гибели одной из английских подводных лодок, направлявшихся в Балтийское море. Выйдя из Англии, эта лодка из-за неправильного учета девиации компасов не нашла в тумане входа в Датский пролив и при отливе оказалась на мели вблизи берегов Дании. Положение было безнадежным, сняться с мели до следующего прилива было невозможно, и лодка лежала беспомощная и обнаженная под огнем противника. Немцы ее спокойно и не торопясь расстреляли.
Опыт самостоятельной работы у Берга был еще невелик, а тут новые люди, англичане, морской авторитет которых очень высок, и еще более сложная навигационная задача, еще более коварный враг — девиация на подводной лодке.
Точный учет ее чрезвычайно сложен. На надводных кораблях для уменьшения девиации магнитные компасы располагают на верхнем мостике, на большой высоте над основными массами стального корпуса. На подводной лодке только главный компас вынесен далеко вперед на ходовой мостик, остальные приборы поневоле втиснуты в чрево лодки. Но главный компас доступен только при надводном ходе лодки. Чтобы снять его показания, штурман должен каждый раз покидать центральный пост, подниматься наверх и, если погода бурная, под ударами волн добираться к компасу. В подводном положении этот компас, конечно, недоступен. Приходится пользоваться тем, который установлен внутри лодки. А этот компас со всех сторон окружен массами железа. Кроме того, лодка, идущая в подводном положении, приводится в движение мощными электромоторами постоянного тока, потребляющими в зависимости от скорости ток до трех — пяти тысяч ампер. Для сравнения нужно сказать, что вспомогательные моторы на линейных кораблях берут ток в сотни ампер, причем их обычно питают переменным током, влияние которого на магнитную стрелку гораздо слабее. Поэтому магнитные поля, создаваемые двигателями и электропроводкой подводной лодки, в десятки и сотни раз больше, чем на надводных кораблях. Особенно неприятна зависимость этих полей от режима двигателей. Чем большую мощность они развивают, тем сильнее магнитное поле, тем больше девиация компасов.
Чтобы ориентироваться в таких условиях под водой, требуется большое искусство штурмана, который, глядя на стрелку взбесившегося компаса и делая сложные расчеты при помощи специальных таблиц, а может быть, и призывая на помощь бога и дьявола, должен сообщить командиру местонахождение и курс лодки. Впоследствии появились гироскопические компасы, и магнитные остались лишь в качестве аварийного резерва, но когда Берг плавал штурманом на «Цесаревиче», а затем на Е-8, гирокомпас еще не пришел на смену магнитному, и молодой штурман Е-8 начал с того, что возобновил свою работу по изучению девиации магнитных компасов теперь в условиях подводной лодки.
Снятые им графики ошеломили Берга, он не ожидал встретить такую безрадостную картину. На Е-8 девиация компаса не только не была устранена, но даже не оценена с нужной точностью. В этом Берг убедился в первом же походе. Выяснилось, что английский штурман Смит, призванный из запаса, давно забыл все, чему его в свое время учили. Русский штурман В.А. Павлов, плававший на Е-8 до Берга, как видно, относился к этой важной работе недостаточно добросовестно, английский младший штурман Берридж был совершенно неподготовленным офицером и к тому же чрезвычайно легкомысленным человеком. Он не мог и не хотел вникать в такие сложные вопросы, как девиация компасов.
Берг ревностно принялся за дело с помощью трех русских матросов, прикомандированных вместе с ним на Е-8. Он по всем правилам компенсировал и учитывал девиацию компасов лодки, а затем систематически наблюдал и изучал возникновение новых ошибок и, когда они достигали недопустимой величины, устранял их вновь.
С этой целью он требовал, чтобы вместо отдыха между боевыми походами лодка в течение многих часов ходила различными курсами и при всевозможных режимах двигателей в надводном и подводном положении, строго ориентируясь по створам маяков. Он без устали сравнивал показания компасов с истинными курсами. Вначале расхождения казались устрашающими. Штурман тщательно устранял обнаруженные ошибки при помощи специальных маленьких магнитиков, установленных под картушкой каждого компаса, и снова направлял лодку на контрольный курс.
Команда, не знавшая истинных причин дополнительных походов, глухо роптала и проклинала причуды русского. Некоторые офицеры, подогреваемые Берриджем, издевались над скрупулезностью нового штурмана, упрекали его в педантизме и школярстве. Берг отшучивался и продолжал свое дело.
«МИСТЕР ЗАВТРА» И ИСТОРИЯ
Обстановка, в которой оказались русские моряки на союзной подводной лодке, была далеко не простой.
Англичане не забывали, что их родина великая морская держава, и некоторые из них вели себя весьма высокомерно. Они с усмешкой обсуждали русские порядки, впрочем, имея на то некоторые основания.
Российский флот начал пополняться новыми кораблями, но плохо снабжался. Русские подводные лодки, прекрасно спроектированные выдающимся ученым и конструктором И.Г. Бубновым, были практически небоеспособны. На них вместо проектных дизелей мощностью в 1320 лошадиных сил, которые перед самой войной были заказаны в Германии и Швеции и, конечно, не могли быть получены, стояли смехотворно малые дизели мощностью всего в 200 лошадиных сил, снятые с канонерских лодок Амурской флотилии. Шли эти лодки по-черепашьи. Русские офицеры и матросы открыто роптали и ругали правительство. Англичане называли работников Ревельского порта «мистер завтра»: интенданты обещали, но не давали вовремя ни топлива, ни продуктов, ни оборудования. На все был один ответ: «завтра».
Берг, слыша разговоры, сразу понял обстановку — при нем англичане не стеснялись, так как привыкли к тому, что мало кто из русских знает английский язык. Берг не только приступил к обязанностям штурмана, но и выписал несколько томов истории Англии и засел за их изучение. Казалось бы, к чему в это время история?! Девиация огромная, боевые выходы следуют один за другим, и лодка чудом избегает опасности; мистер Берридж, вместо того чтобы осваивать штурманское дело, думает о девочках, а русский штурман изучает английскую историю!
Впрочем, об этом времяпрепровождении Берга мало кто знал. Это была его тайная деятельность. Но вскоре выяснилось, что занятия историей оказались цементом, скрепившим дисциплину на лодке и неожиданно быстро поднявшим авторитет молодого штурмана.
Стоило англичанам начать обычные сплетни и ругать русские порядки, как Берг приводил им еще
