которое позволяло выглядеть прекрасно в обычной одежде. Он был… мужчиной.
И, надо сказать, благородным мужчиной. Если бы он захотел воспользоваться своим правом супруга, она ничего не могла бы сделать. Она могла бы сказать «нет», а он мог бы усмехнуться и заняться своим делом. Но он не сделал ни единой попытки, и Эмма жалела об этом. Иногда, когда он ложился в постель и обнимал ее, она чувствовала, что он возбужден и полностью готов, но Теодор вел себя так, будто ничего не хочет. Мужчина, страдающий излишним благородством.
К великому сожалению Эммы, этой ночью он не пришел к ней и заснул в своей комнате. А ей осталось только в одиночестве читать отчеты, которые он привез из Эшли-парка.
Глава 22
Потягивая великолепное вино, Теодор внимательно следил за своей женой, кружившейся в вальсе с одним из своих поклонников.
Ее трехлетнее отсутствие почти не повлияло на ее популярность. Конечно, слава «самой известной вдовы» за это время успела достаться другой женщине, но память о подвигах леди Эммы была еще жива. Многочисленные мужчины, с которыми она спала во время своего вдовства, Клермонт, с которым она спала, будучи уже замужем за бароном Эшли… И, кажется, за три года ничего в их семье не изменилось и барон не являлся препятствием для романов его жены. По крайней мере, он никому из ее поклонников никогда не угрожал расправой, не кипел от ярости и вообще не выказывал никаких признаков ревности. Он только молча наблюдал…
Эмма сдержанно улыбнулась пылкому виконту Дервуду. Тем не менее в ее прохладной улыбке ясно читалось обещание чего-то большего, чем легкий флирт. Они вышли на балкон. Теодор иронично улыбнулся и стал считать время, не собираясь давать им больше, чем две минуты. Не прошло и минуты, как они вернулись. Этого времени едва ли хватило бы даже на поцелуй.
Теодор ожидал этого. За прошедшие две недели подобные сцены повторялись не раз: многообещающий флирт, уединение на полминуты, возвращение в зал — без всяких признаков возможного разврата. Туалет в порядке, каждая волосинка на месте, прохладное выражение на лице. Иногда он ловил на себе мимолетный взгляд Эммы — после того, как она возвращалась в зал. Вот и в этот раз она взглянула на него. Теодор слегка приподнял бокал в знак приветствия. Эмма отвернулась. Может быть, она хочет заставить его ревновать? Что ж, он ревнует.
Герцог Клермонт внимательно наблюдал за обоими. Сейчас Эмму вел в танце какой-то новоявленный модник, а потом был его танец.
Вместо этого Клермонт пригласил Эмму выйти на террасу. Наедине с ним Эмму мгновенно охватила грусть — ведь это был ее брат, с ним она могла быть честной.
— В чем дело, Эмма? — довольно жестко спросил герцог. — Тебе нравится издеваться над собственным мужем?
— Я беременна, Клермонт.
Герцог на мгновение потерял дар речи.
— Я слышал, что у беременных женщин бывает необъяснимое настроение, но то, что ты делаешь — это слишком, по-моему.
— А что я делаю? Это всего лишь флирт, обычный флирт.
— Если бы ты видела барона Эшли в те минуты, которые ты проводишь на балконе со своими поклонниками, то поняла бы насколько ему это не нравится.
Эмма пожала плечом.
— Впрочем, если он такой дурак, что позволяет тебе вить из него веревки, то, пожалуй, он заслуживает всего, что получает, — неприязненно заявил герцог.
Эмма обожгла его сердитым взглядом:
— Не смей так говорить о нем.
Эти слова тоже ошеломили герцога. После недолгого молчания он протянул:
— О-о, вот как… Тогда в чем дело?
— Он не верит, что это его ребенок, — с горечью призналась Эмма.
Поколебавшись, герцог все же решился задать еще один вопрос.
— А чей это ребенок?
Эмма изумленно уставилась на герцога, открыв рот.
— И ты… ты тоже не веришь?
— Согласись, для этого есть кое-какие основания.
Эмма сникла и отвернулась.
— Хорошо, пусть он не верит. Ты за это наказываешь его?
Эмма не ответила.
— Очевидно, за это, — заключил герцог, хорошо зная кузину и ее манеру отвечать на вопросы. — И при этом ты еще жалуешься, что он не верит тебе! — герцог покачал головой. — Эмма, ты дура.
Она обожгла его еще одним сердитым взглядом. Герцог, не обратив на это никакого внимания, продолжал:
— Если тебе так важно, чтобы он верил тебе, то ты явно избрала не ту тактику. Флиртуя с кем попало направо и налево, уединяясь… Кстати, от кого, по его мнению, твой ребенок?
— От тебя, — мрачно ответила Эмма.
— От меня? — изумился Клермонт. — Что ж, я навещал тебя в Дербери, так что у него есть основания так думать. По его же вине, между прочим, — намекнул он на ту злую шутку, что сыграл с Эммой Теодор. Кузина давно уже рассказала герцогу всю эту историю.
— У него нет оснований, — отрезала Эмма. — Уж кому как не тебе знать, что это не может быть твой ребенок.
— Должен сказать, что одно время я был не прочь переспать с тобой, — с ухмылкой заправского повесы сказал Клермонт.
— Но этого не произошло, — холодно сказала Эмма. Потом вдруг призналась: — За четыре с половиной года я ни с кем не была… кроме как с Теодором.
— Вот как? — Клермонт сразу поверил ей. — Ты ему это говорила?
— Говорила.
— И он не верит?
Эмма усмехнулась.
— А еще, когда он спросил, чей это ребенок, я заявила ему, что твой.
Герцог закатил глаза.
— Очень мило.
Некоторое время они молча смотрели на темный сад.
— Если Юджиния вдруг услышит, что я ношу твоего ребенка… это сильно повредит тебе? Я слышала, что вы помирились, — тихо произнесла Эмма.
— Во-первых, ты носишь не моего ребенка, — напомнил герцог.
— Иногда я об этом даже сама забываю, — улыбнулась Эмма. Клермонт не ответил на ее улыбку.
— А во-вторых, она мне верит, как и я ей. Иначе, ты полагаешь, она позволила бы мне навещать тебя в Дербери?
— Верит…
— Доверие, Эмма, либо есть, либо нет. И если ты хочешь завоевать доверие своего мужа, то последнее, что тебе следует делать, — это проводить сезон в Лондоне и уединяться с кем попало. Тем более, со мной. Мы разговариваем уже минут двадцать. Вполне хватило бы на одно дело интимного характера. Давай вернемся в зал.
Эмма подала ему руку и, нацепив дежурную улыбку, позволила ему проводить себя в дом. В этот раз она специально отыскала Теодора в толпе. Он не стал приподнимать бокал, как сделал это в первый раз, просто скользнул по ней рассеянным взглядом и отвернулся.
