Плюмбум попытался вспомнить, как доцента зовут, хотел уже заглянуть в ПДА, где в числе прочего хранились досье на всех участников экспедиции, но потом досадливо поморщился. Проклятый Тропник! По рукам связал!.. И по ногам.
— Господин Мышкин, — обратился Виктор к ученому. — Вы не видели, куда пошла профессор Райка?
— Э-э-э… мнэээ… — протянул Мышкин. — Кажется, она направлялась туда, — он указал на Саркофаг.
— Вы уверены? — удивился Плюмбум.
— Во всяком случае она была в костюме высшей защиты.
— Очень интересно. Спасибо.
И Плюмбум поспешил в трейлер-лабораторию. Один из комбинезонов «Сева» действительно пропал. Виктор без смущения переоделся во второй, привычно проверил систему герметизации, работу клапанов, давление в баллоне с воздушной смесью и заряд аккумуляторов. После чего отправился разыскивать Ким. Не то чтобы он за нее опасался. Скорее, опасался ее. В конце концов он не пес, чью верность можно купить миской жратвы. Плюмбум ни минуты не сомневался, что Ким преследует собственные интересы, которые, вполне возможно, идут вразрез с интересами «Норд Ривер» и уж точно противоречат его интересам. А следовательно, за ней нужен глаз да глаз.
Спускаясь по лесенке из трейлера, Виктор еще раз помянул Тропника недобрым словом. Перед выходом стоило бы связаться с Алексом и Борей, посоветоваться или по крайней мере предупредить, что отправляется в незапланированную ходку на Четвертый энергоблок. Но… что толку сожалеть о том, чего нельзя изменить? Придется работать в автономном режиме…
Вблизи Саркофаг по-настоящему впечатлял. Он возвышался над головой — темный, блестящий, пугающий. Попискивал детектор аномалий, учуявший молодую «электру» справа от входа в пристройку. Заходился дозиметр — здесь было по-настоящему «грязно». Дверной проем пристройки отпугивал беспросветно глухой тьмой, сама стальная дверь валялась рядом, поросшая стелющейся разновидностью «жгучего пуха». Плюмбум сбросил с плеча автомат, взял его наизготовку и, включив нашлемный фонарь, поспешно шагнул в проем — снаружи слишком разыгрывалось воображение, а опасности внутри если и есть, то они реальны, и с ними всегда можно разобраться.
Плюмбум долго плутал по пыльным коридорам и переходам, не встретив ни одной души. Зато луж «киселя», излучающего ядовито-зеленый свет, было здесь хоть отбавляй. Эхо шагов гулко отдавалось во тьме под потолком, а когда сталкер останавливался, ему казалось, что он слышит приглушенные голоса. Впрочем, скорее всего, это ветер гудел в вентиляционных трубах.
Наконец Виктор оказался в просторном помещении, заваленном всевозможным металлическим хламом. Вдоль стен стояли ржавеющие стеллажи и шкафы. Поискав глазами, Плюмбум увидел массивную черную дверь. Отсюда начинался пусть в самое сердце Саркофага — к реактору.
Сталкер присел на корточки, чтобы осветить пол, и различил в слежавшейся пыли овальные следы. Похоже, он угадал верное направление — недавно здесь прошел человек в комбинезоне «Сева». И кто это может быть, если не Ким Райка?
От двери вниз, в глубину Саркофага, вела металлическая лестница со сплошными настилами. Спускаться по ним было удобно, но однажды Плюмбум чуть не оступился на гильзе от сигнальной ракетницы, и с того момента старательно светил себе под ноги.
Наконец сталкер вышел к Развалу — так назвали атомщики остатки блочного щита управления. Плюмбум здесь ни разу не бывал, но, разумеется, видел фильмы и читал описания. Действительность не обманула его ожиданий: здесь не осталось ничего целого, только гигантские обломки, осколки, обрывки. Со стен на пол протекли и застыли наплывы из оксида урана и расплавленного графита, похожие на чудовищные слоновьи ноги. Часть их осыпалась и покрыла пол черной пылью, при приближении к которой дозиметр забарабанил, как сумасшедший, и Плюмбум порадовался, что не только надел и загерметизировал «Севу», но и повесил на пояс защищающего от радиации «морского ежа» из набора стандартизованных артефактов, выписанного со склада Гульфика.
Здесь, как нигде в другом месте Зоны, остро ощущалась ничтожность человека, несоразмерность его тем силам, которые он по неосторожности вызвал из бездны.
Плюмбум поморщился. Он не любил ни сентиментальности, ни высокопарности, даже если они были к месту и ко времени, как сейчас. Гораздо больше его беспокоило, что в этом хаосе практически невозможно было найти следы шведки.
И тут, когда Виктор совсем уже собрался повернуть назад, он снова услышал звуки. Точнее, звук — словно кто-то заунывно и надрывно тянул одну ноту. Плюмбум снял автомат с предохранителя и пошел на этот странный зов, осторожно обходя скопления черной радиоактивной пыли.
За Развалом снова обнаружилась лестница, ведущая наверх и через пару пролетов заканчивавшаяся площадкой, на которую выходила еще одна дверь. Поднявшись по лестнице, Плюмбум попал в новый коридор, в конце которого брезжил свет. Виктор, передвигаясь на полусогнутых и стараясь ступать как можно тише, преодолел коридор и остановился на входе в большой зал.
Все пространство зала было залито светом — как ни странно, но люминесцентные лампы на потолке горели так, как будто здесь ничего не случилось. Это показалось Плюмбуму самым пугающим из всего, что он встретил сегодня на Четвертом энергоблоке.
Здесь, как и на Развале, царил хаос, но на этот раз хаос совсем иного рода. Вдоль стен стояли семь массивных сооружений — то ли ванн, то ли саркофагов, из которых тянулись трубки и провода к развороченным и прошитым пулями пультам в углу. В другом углу примостился обычный письменный стол. Одна из его ножек подломилась — то ли от старости, то ли выбитая ударом, и лежавшие на нем бумаги, пресс-папье, скоросшиватель, часы-будильник и старомодный телефонный аппарат свалились на пол.
В дальнем конце комнаты у одного из саркофагов стояла на коленях Ким, похожая в комбинезоне «Сева» на инопланетянина. Она сняла шлем и прижималась щекой к покрытому пылью саркофагу, так что тонкие светлые косички свешивались с его крышки, словно инопланетные щупальца. Ее тело вздрагивало, но Плюмбум понял, что она плачет, только когда разобрал тихие слова:
— Мама… мама…
В пору было рассмеяться — могучая шведская валькирия, суровая бабища рыдает и зовет маму, как сопливая девчонка. Вот только Плюмбуму смеяться совсем не хотелось. Он осторожно отошел от двери и тихо-тихо отправился в обратный путь.
Когда-то Плюмбум считал рассказы о группе О-Сознание, управлявшей Зоной, всего лишь байками, какими принято запугивать молодых крадущихся, и подтрунивал над Давидом Роте, который словно помешался на этой теме, полагая, что сумрачная германская душа генерала тоскует по всяким Лорелеям и сокровищам Нибелунгов. Потом его мнение изменилось — Алекс и Боря нашли архив О-Сознания, и это было лучшим доказательством существования засекреченной группы экстрасенсов. А сегодня Ким невольно привела его — Плюмбум понял это сразу — в ту самую комнату, откуда О-Сознание шесть лет управляло Зоной. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: Ким пришла сюда, чтобы попрощаться с матерью — Мариной Волхановой.
Уже выходя из Саркофага, Виктор вспомнил, как во время тяжелого разговора весной Роте сказал: «Я был знаком с дочерью Волхановой. Очень близко знаком». Интересно, знает ли он, что Ким снова в Зоне? И если да, то захочет ли встретиться?..
Система защиты Периметра сработала, как часы. Со стороны блокпоста тут же заухала пушка Гатлинга, и над валом засвистели пули. Псих с мечом оглянулся и мгновенно сиганул с гребня Вала вниз, словно горный баран с обрыва. Приземлился где-то на середине склона, но на ногах не удержался, а покатился прямо на минное поле.
Досматривать финал этого триллера Алина не стала — вскочила на ноги, схватила Артура за руку и побежала к холмам, стараясь попадать след в след прошедшей здесь группы. Она все время ждала, что за спиной хлопнет взрыв, но его все не было. Вместо этого она услышала как шлепают по грязи сапоги, и ее сердце пропустило удар — преследователь их нагонял.
Внезапно Артур схватил девушку за плечо и заставил остановиться так резко, что та едва не
