— Я занимался вдвоем с учителем, — возразил Артур. — Он так и так меня спросил бы.
— Ого, а ты похоже не из простой семьи. А они знают, что ты здесь?
— Нет.
Артур был рад, что ему снова удалось ответить честно. Кто ее знает, эту даму — вдруг она и правду от лжи по глазам отличить может.
— Решил попробовать, на что ты способен? Молодец, уважаю.
Они наконец вышли из леса на равнину и увидели впереди темное здание Саркофага.
— Я слышал, там раньше было О-Сознание, — сказал Артур, решивший исполнить совет Ким и подать тему для дальнейшего разговора. — Оно управляло Зоной. И сюда никого не пускали — на Радаре стоял Выжигатель мозгов. А теперь его нет, но есть «Солнцестояние». И к нему может придти каждый.
Он взглянул на свою спутницу и заметил, что ее лицо помрачнело.
— Все почти так и было, — сказала она тихо. — Это был эксперимент профессора Добрынина. Он работал в Академгородке под Новосибирском, был специалистом по информационным полям и биоэнергетике. Его лаборатория проходила в секретных документах под кодовым названием «Отделение № 8». Сначала она размещалась в НИИ «Агропром», потом ученые перебрались на Четвертый энергоблок. Добрынин считал Зону отчуждения проявлением сбоя в ноосфере и собрал семь человек с пси- способностями, надеясь, что они сумеют этот сбой устранить или по крайней мере компенсировать. Эти семеро заплатили дорогую цену — отказались от своей прежней жизни, от своих семей, от любимых и превратились в единую живую машину — они стали единым разумом, контролировавшим Зону…
— А потом? — осторожно спросил Артур.
— Людям не нравится, когда их контролируют, даже если им говорят, что это для их же блага. — Ким грустно усмехнулась. — Люди много лет искали способ победить О-Сознание и нашли его. Именно поэтому я и не верю в «Солнцестояние». Создавать подобные группировки — это все равно, что строить плотину из песка. Вода разрушит плотину и найдет себе путь. Никто не может управлять Зоной сколько-нибудь продолжительное время. Слишком много собралось здесь людей и слишком разнообразны их интересы… Ну что? Пойдешь дальше — искать свое «Солнцестояние» или повернешь назад? Потому что я уже, считай, пришла.
За разговором Артур не заметил, как они поднялись на очередной холм, и перед ними открылся широкий вид на Четвертый энергоблок. Перед блоком, на относительно ровной площадке, стояли несколько брошенных машин, валялись в беспорядке ящики и распотрошенные рюкзаки.
Артур извлек «указку», прикрыл ее рукой в перчатке, чтобы аборигенка не увидела прибор из другого мира. Архианомалия должна быть где-то рядом… Прямо здесь… Он должен ее видеть! Артур поводил прибором, ловя сигнал. Хм, похоже он идет от того фургона. Точнее, от контейнера в фургоне.
Пендрагон-младший сделал «указкой» снимки и передал их Мордреду. Тот откликнулся тут же: на миниатюрном вертикальном экране появились условные значки и цифры. Чем больше на них смотрел Артур, тем больший ужас его охватывал. Это была не архианомалия. В фургоне пряталась сконцентрированная область нулевой вероятности — абсолютный антипод Великого Движителя, «черная дыра» вариативности. Сейчас она неактивна, однако если ее запустить, она без труда поглотит не только Зону, не только это отражение и прочие зависимые миры, но и коснется Истинного мира. Святой Тесла! Проклятые аборигены хуже сотни Лансов! Как, каким образом им удалось создать такого монстра?!
— Ким, что это? — прошептал Пендрагон-младший в ужасе. — Вы знаете, что это такое?
— Меня просили быть откровенной с тобой, — ответила Ким, с иронией разглядывая Артура. — Да, я знаю, что это такое…
Глава 4
Названье крокея от слова круши, кряхти, и крепись, и кроши…
Сталкеры устроились в захваченной Припяти по-походному. Очистили несколько квартир, преимущественно на первых этажах, выкопали во дворах выгребные ямы, поставив над ними палатки. Еду готовили тут же во дворе — на кострах. В ход пошла чудом сохранившаяся мебель из квартир и поваленные деревья. Труднее всего было с водой, но, к счастью, в городе осталось несколько примитивных водозаборных колонок, которые удалось починить силами специалистов из команды Роте. Радиационный фон в городе оставался повышенным, но это как раз было наименьшей проблемой — от опасного облучения защищали стандартизованные артефакты и специальные лекарственные препараты, которые генерал приказал выдать без ограничений из собственных запасов.
Артур и Алина смогли с горем пополам помыться, перекусили тушенкой и устроились в спальниках прямо на бетонном полу. Алина еще раз пересказала историю своих «бедствий» Мышкину и потребовала, чтобы тот рассказал, как очутился здесь.
— У меня все проще и скучнее, — ответил Семен Семеныч. — Некая фирма «Норд Ривер» — шведская, кажется — организовала экспедицию к Саркофагу. Хотели изучать сейсмическую активность в этом районе. Дело хорошее, нужное. Просили предоставить консультанта из нашей лаборатории. Я и поехал. Однако мы, собственно, успели только добраться до энергоблока и развернуть лагерь. Потом пришел этот сотник из «Долга», сказал, что вокруг полно каких-то страшных мутантов, и согнал нас сюда. Теперь, из вашего рассказа, я вижу, что он не врал.
— Он не врал, Семен Семеныч, там действительно черти что творится. Я думаю, как только будет возможность, Роте отправит нас за Периметр. Зачем ему в городе десяток дармоедов?
— Уверен, Алиночка, так все и будет. А вы спите, у вас уже глаза слипаются. Да, кстати, в экспедиции с нами был Виктор Свинцов. Вы ведь, кажется, знакомы?
— Дядя Витя? — Алина попыталась сесть прямо в спальнике. — Он здесь?
— Нет, его с нами не было, когда нас забирали. Но, думаю, с ним все в порядке. Он выглядел человеком, очень опытным и уверенным в себе. Сразу видно, что не в первый раз в Зоне.
— Ага, тогда ладно, — Алина снова улеглась на пол и почувствовала, что уходит-уплывает в сон.
Мышкин накрыл ее одеялом.
— Спите, Алиночка, спите. Все будет хорошо.
А вот Артуру не спалось. Он успел покемарить в бронетранспортере, а теперь был слишком возбужден, чтобы заснуть. К тому же болела голова. Поэтому он сидел на подоконнике, рядом с пластмассовой глазастой куклой, оставшейся здесь еще с советских времен и пережившей все «нашествия двунадесять языков» вместе с Припятью. На кукле было белое платье, припорошенное пылью, а глаза без ресниц равнодушно смотрели на новых хозяев квартиры.
«Вы пришли и уйдете, — казалось, говорила она. — А я останусь».
В соседней комнате гомонили пьяные «свободовцы». Пытались петь, но все время забывали слова, сбивались и замолкали, а потом начинали снова — так же нестройно и не в лад.
Артур любовался лицом спящей Алины. Интересно, помнит ли она их поцелуй? Или для нее это был лишь мимолетный каприз, о котором она тут же забыла? Может быть, она его и привлекает именно тем, что он никак не может разобраться в ее характере, понять, какая она на самом деле и что ей нужно? В ней словно уживаются две женщины. Одна — настоящая боевая подруга, хороший товарищ, который всегда выручит, всегда прикроет спину. Другая — кокетка: вздорная, заводная, очаровательная и, кажется, бессердечная. Но на самом деле есть еще третья Алина. Та, что увлечена наукой, амбициозна и превыше всего ценит истину и справедливость. Но сейчас он видел перед собой четвертую Алину — девочку, которая спит, положив руку под щеку и приоткрыв рот. Маленькая, усталая девочка, которой многое пришлось пережить… Которую невозможно не любить…
Алина пошевелилась во сне, и Артур поспешно отвернулся к окну. Вот дурак! Что уставился, в самом деле? А ну как разбудишь!
И замер. В опустевшем дворе под деревом рядом с потухающим костром стоял тот самый головорез, который гнался за ними от Толстого Леса. Артур нахмурился. Нет, с этим пора кончать. Надо выйти и
