Евгению Примакову, который дал для Сони квартиру!).
Вчера я работала: позвонил Киршин. «У тебя радио есть?» – «Нет» (я думала: мой роман читают, то есть наш со Славой). Но оказалось, что захватили НТВ ночью. Володя: «Снова будем самиздат делать? Здравствуй, молодость» (а я не гожусь никуда, мне только в гроб. Звонили из Кунгура – выступите у нас. Говорю: давление. «Но вы к маю выздоровеете, может». – «Я могу только уже умереть, а выздороветь – никак».).
Когда НТВ захватили, у новой команды не было еще выпуска новостей, и они показывали фильм «Закон джунглей». Фрейд, о, Фрейд! Где ты!?! Какие проговорки и символы.
Была Таня Гашкова с пирогами. Я ей подарила картины.
Даша понесла яйца в вуз – дарить подругам, молодец.
Оговорка женщины по ТВ: уверенность во вчерашнем дне (Сеня заметил).
По «Эху» слышала Мирзояна: клетки головного мозга растут только навстречу поэтическим структурам! А я давно (мы) к этому пришла (пришли).
У трудных я сказала девочке: «Ты ведь будущая мать». Она как закричит: «Что вы – я не беременна» (ей 13 лет). Я: «Но ты же не какая-то дура, которая вырастет и не будет рожать. И вот твои дети попросят тебя научить рисовать, а ты скажешь – да, я могу, меня сама Нина Горланова учила!» (Чего только ни несу, чтоб их завлечь!).
Прервалась: выпила спазмалгон и написала букетик.
Хакамада: мы, демократы, привели страну к тому, что все снова надо начинать с нуля (ох-ох, бедная Россия).
Начинаю со спазмалгона, догоняю андипалом и полирую цинаризином (шутка Славы о моих горстях таблеток).
Млечин в программе ТВЦ в рамках возможно призвал нас бороться за свободу слова (фильм-кадры о Гавеле). Такой умница, этот Млечин! Столько умных людей в стране, а власти всё равняются на дураков...
В библиотеке одна женщина: «Ненавижу НТВ!» – «А я люблю, надо было бы оставить все как есть: для вас – РТР, а для нас – НТВ». – «Они много получают!» – «Ну и что? Дай Бог и вам много зарабатывать». – «У них долги». – «И у Газпрома долги». – «Они не подчиняются» (Все, я ушла. Ей рабство нужно, чтоб все подчинялись по первому слову).
Страшно смотреть, как трудные играют ножами у шей воспитательниц! Очень уж трудные.
И все – дожила до весны! Всю зиму так болела, месяц вообще не могла выходить из дома! А сейчас – в Москву собираюсь (на неделю). Бориславович (отчество).
Сеня: – В автобусе два подвыпивших мужика. Один: «На дачу поеду, там птички поют». – «Не то говоришь!» – «А что надо?» – (покачиваясь) «Урал!» (Мол, зачем мужику так много слов про птичек, когда есть одно.) «Урал» – это звучит, как выстрел, а нас к Поволжскому округу президент присоединил, всё против привычного... всё хуже для людей, нет бы – лучше что-то сделал! Боже мой! Храни, Господи, мою бедную Россию!
Смысловский – фамилия.
Был Сеня. Глубоко о Чехове: «Вершинин – вот ведь не случайная фамилия. Значит, для Чехова его мысли – вершина... о том, что счастье через 200 лет возможно».
И. в пресс-службе фирмы. «Служить бы рад – пресс-служиваться тошно».
Слава навестил ее в роддоме. Она в это время выглянула как раз в окно регистратуры. Он: «Можно позвать Шардакову». – «Папа – это я». (Комментарий Наби: он не узнал ее такой, какой ее задумал Бог, т.е. Соня родила и стала матерью, такой, какой ее задумал Бог...)
Наби принес мне к поезду туфли и 500 р. Господи, храни моих друзей!!!
Москва вся для меня – цейтнот. В 6 приехала, в 8 утра уже у Тани. Всем позвонила и договорилась. В «Вагриус» к 11, в «Новый мир» к 1 дня. В три я уже в «Московских новостях» (Лошак подарил мне фирменные их часы, чем до слез тронул! Спасибо, милый Виктор!) Вечером я была приглашена на ужин к Виноградовым... И так каждый день: «Знамя», «Октябрь», «СП», «Лимбус», к Вере, к племяннице Булгакова, к Лине... Ужас! Но главное: «Новый мир» повесть не взял... Увы... Со мной стало плохо, Лина меня