- Какой? - набивает цену Казак, словно не понимая.
- В котором ты нам первые иракские сводки комментировал!
Петька-Казак встает патрицием, накидывая край простыни через плечо.
- Только без матюгов! - предупреждает Седой. - В бане! Место чистое...
Казак вздыхает, но не перечит, остальным интересно - как будет выкручиваться. Каждая история зависит как ее запаковать.
- Все непонятки случились после того, как на 'второй иракской' кто-то прислал войскам коалиции своего наркодиллера. Потому, иначе как тем, что этот гад вовсю развернул торговлю ганжубасом, объяснить последующее просто невозможно, потому как - бздец! - раз, и началось! То, обкурившиеся механики, забудут прикрутить лопасти вертолетам, или - того хуже! - ставят их наоборот, раскумареные экипажи хыр что замечают, и саперам приходится выкапывать тех и других порубленными в лапшу вместе со всем их говном в миллионы долларов. Каким-то боком всякий раз наказываются - уж вовсе непонятно за что! - спецгруппы английских командос... Ох, и темные дела с этими тормознутыми древними прибалтами, которые, страдая мазахизмом, выдумали себе Джеймса Бонда, и отчего-то, вдруг, решили, что он - англичанин. Кстати, вы заметили, какая там была самая любимая приколка у персонала, обслуживающего ракетный комплекс 'Пэтриот'? Отключить систему 'свой-чужой' и гандошить все, что движется! Больше всего, понятно, опять достается англичанам - не потому ли, что они играют в джентльменов и стесняются спросить - 'за что'? Как помним, пик первой недели наземных операций - это когда какой-то индивидом, докурив косячок, попер в атаку на палатку штаба дивизии, и даже кого-то там замочил... Куда смотрят политруки, кокоса страсть? Укуренный пилот 'Апача' разгандошил собственный танк... Пехотинец попутал лимоны с лимонками - взялся жонглировать на складе готовой продукции. С кого теперь спросить? Или вот еще: группа одурманенных технарей поехала кататься с телкой по Ираку. В результате заехали в Турцию, где спросили на опохмелку - хей знает что! Итог? Грузовик разбит, оружие просрали. Сидят в полиции, дают показания. Герле светит срок за занятия проституцией, остальные писают в мензурки и просят повязать с адвокатами. Так куда смотрят политруки, банана в рот?! Тут опять англичане отличились: пилоты ее величества королевского вертолетного полка решили поиграть в 'Великую Пасху', но по причине отсутствия пасхальных яиц, стали стукаться вертолетами... Результат известен: популярная окрошка к столу новостей. Морской пехотинец от всех этих страстей, либо в состоянии ломки, застрелился из крупнокалиберного, изрешетив себя до самых помидор: как объявлено - 'по неосторожности', другой попутал форму - пришил поляков, теперь все пулеметчики зубрят - кто во что одет, и разглядывают себя в зеркала. Раньше надо было! Еще десяток-другой таких драгдиллеров, так от коалиции ваще ни томата не останется! Доколе, мангу вашу! Хватит заниматься хурмой! Даешь крупными буквами английский речитатив: 'Скажи 'НЕТ!' наркотикам!' Латиницу вразумеют?..
- Ладно, посмеялись, и будя! - выдавливает Седой, промакивая тыльной стороной ладони глаза. - Теперь скажите по совести скажите, выиграли они эту войну?
Тут же возникает спор. Леха отстаивает, что Штаты после Второй Мировой ни одной войны не выигрывали, и эта не исключение. 'Пятый' - Сергей-Извилина, говорит, что поставленные задачи достигнуты, используя английский колониальный прием: 'и пусть они убивают друг друга как можно больше', стравили между собой суннитов и шиитов. Теперь им не до нефти, а нефть качается и вывозится беспрепятственно и бесконтрольно. Похоже, это положение затянется надолго. Выгодно постоянное тление, но не пожар...
- Надо посмотреть данные по субсидиям в США - частным и государственным на психиатрическое излечение, - говорит Извилина. - Сколько запланировано на ближайшие и долговременные сроки.
- О чем ты?
- Есть много общедоступной информации по которой можно судить какая война планируется, в том числе и следующие, в какие примерно сроки. Вот к примеру, США в середине 60-х годов в течение четырех с лишним лет вели войну во Вьетнаме. Спустя 10 лет после прекращения боевых действий почти две трети от общего числа американских военнослужащих - примерно один миллион семьсот пятьдесят тысяч человек - официально были признаны людьми, нуждающимися в психиатрическом лечении.
- Это они закосили! - недоверчиво восклицает Казак.
- Даже если так, то вряд ли что либо изменилось, - говорит Извилина. - Разве что, в худшую сторону.
- Для них в худшую, для нас в лучшую! - уточняет Замполит.
- Мотивация... Недостаточная мотивация собственных действий, как бы не пытались им это внушать собственные политруки. На 65 процентов боеспособность частей зависит от психофизического состояния солдат и только 35 процентов приходится на техническое обеспечение. Слышали, наверное, про исследование подполковника Панарина?
- Извилина, кончай прикалываться!
- В 1995 году, одно из подразделений, направлявшихся в Чечню, предварительно тщательно обследовали специалисты-медики. Все военнослужащие были распределены на четыре группы по степени психофизической готовности к ведению боевых действий: от 'первой' - абсолютны готовы, до 'четвертой' - вовсе не готовы,. По просьбе ли тех самых медиков, случайно ли - лично я не верю в подобные совпадения, но подразделение оказалось в эпицентре боев в Грозном. Через месяц в строю осталось менее четверти военнослужащих, остальные выбыли по понятным обстоятельствам: убитыми, ранеными, пропавшими без вести или отправлены в тыл по болезням... Короче, провели повторное обследование... Практически все, кто уцелел, как раз входили в ту самую первую группу 'абсолютная психологическая готовность' к боям.
- Все равно - уроды! - заявляет Казак. - Мальчишек после такого точно придется лечить.
Лешка-Замполит опять пытается удивлять - рассказывает о новой разработке бронежилета, где защитный слой жидкий.
- Нанотехнологии! - козыряет мудреным словечком.
Казак тут же оживает, допытывается - почему 'нано', но вразумительного ответа так и не получает. Но Леха горячо, со всей внутренней убежденность в правоте, уверяет, что технологию эту, даст бог, удастся использовать для создания пуленепробиваемых брюк - можно будет самое больное сберечь - потому как, в основе особая жидкость: полителен-глюколь, что сохраняет текучесть в нормальном состоянии, а когда бьет пуля, мгновенно затвердевает...
А Петька-Казак все пытается представить, что будет с человеком, у которого на бегу мгновенно затвердеют брюки и (неугомонный!) спрашивает:
- А че делать, если надолго затвердеет? И не раствердеет больше?
- То и делать! - огрызается Леха. - Гранату себе под жопу!
И Лешка-Замполит, по второму прозвищу 'Щепка' (маскирующем 'Заноза в заднице'), также 'Балалайка' или 'Балаболка', тихонько, под нос себе, рассыпает словесами непечатными, включая в них слова философские - наводит 'тень на плетень'...
Какое-то время Лешка взапой зачитывается философами. Впрочем, он периодически зачитывался чем-то. Прочел множество таких путаников, случались средь них и действительно философы, и обнаружил лишь одну закономерность - все они умерли. Нельзя сказать, чтобы его это расстроило: некоторых из них он бы с удовольствием убил бы собственной рукой, поскольку негоже жить человеку, который перерабатывает бумагу и собственные мозги в то, что берется противоречить всему. Заполненость идеями (кроме - простейших) исчезла, системы и мировоззрения перестали спорить в нем меж собой, когда наконец-то понял, что нет ничего грустней и циничней философии. Каждый философ - циник, и каждый циник едва ли не философ, находит себе оправдание в собственной философии, гребет ее под себя, чтобы на ней восседать орлом на загаженном. Из всего кем-либо сказанного, не возводя в систему, оставил только приемлемое себе, отпихивая все остальное, либо кромсая на куски, оставляя лучшие не по общему смыслу, а по личному. Постепенно вооружаясь множеством цитат (которые тут же взялся безбожно перевирать), под собственное ли оправдание, под настрой, к случаю ли - лишь бы придать толчок, движение идеи на том, что не все мертвые были достойны смерти, как не все сегодняшние живые - жизни.
Чрезвычайно рано, еще до обжорства философией (оная лишь укрепила) уяснил, что между женским 'нет' и женским 'да' молекулу не впихнешь, где кончается одно и начинается другое не в силах определить никто, но больше всего они сами. Можно отставить философию, когда - 'да', и утешаться ею,
