лицом вниз, лежало обнаженное женское тело. От черных, коротких волос на затылке, вдоль спины до округлых ягодиц зиял коричнево-красный провал — у женщины отсутствовал позвоночник. Лоскуты серо- синей кожи топорщились над раной. На отвисшей в сторону левой ягодице грубо вырезан знак «№», на правой ягодице — «1». Кровь запеклась на коже в черно-коричневые, твердые выступы. «Топором вырубил, — подумал Михаил, глядя на рваные участки тела, — вырубил топором и выдрал хребет на фиг. Тварь!».
— Этого мне еще не хватало, — сказал Кулиш и достал пачку «Мальборо». — Дима, ты закончил здесь?
Напоминающий только что проснувшегося суслика, не высокий, узкоплечий мужичок в тонких очках на маленьком, комичном лице, обрабатывал кисточкой створки окна:
— Да, Толик, — не оборачиваясь, сказал он высоким голосом, — можно открывать дискотеку.
Кулиш закурил, не отводя взгляда от тела. Миша, чтобы отвлечься от вида трупа, начал осматривать помещение. Комната четыре на восемь, деревянный пол, покрытый затертой коричневой краской, рваные, пожелтевшие обои в цветочек, на левой стене ровный прямоугольник более насыщенного цвета. «Там стоял шкаф», — решил Миша. На правой стене, посередине, еще один прямоугольник, сохранивший первоначальный вид обоев, очевидно, там когда-то стояла тумбочка под телевизор. С внутренней стороны двери приклеен плакат с изображением президента на фоне Кремля. Черным маркером президенту дорисовали рога и фингал под глазом — президент улыбается. Напротив двери грязное окно. Криминалист Дима в медицинских перчатках аккуратно наклеивает на раму пленку для снятия отпечатков пальцев, на ремне за спиной у него висит большой фотоаппарат. Посередине желтого, растрескавшегося потолка торчит, засиженный мухами, электрический провод без лампочки и патрона. В комнате пахнет сыростью, пылью и дымом от сигареты Кулиша. «Тело еще свежее», — решил Баталов.
— Видишь, Миша, с какими уродами приходится иметь дело, — майор кивнул на изуродованный труп. — Пишет № 1, значит, обещает и второй труп нам сделать.
В комнату вошел мужчина в медицинском халате и перчатках. Он улыбнулся Кулишу и протянул кисть руки для приветствия. Майор пожал руку выше перчатки и за плечо развернул мужчину лицом к Михаилу:
— Знакомься, Миша, это наш медицинский эксперт и мой друг Борис Вениаминович Золин.
— Здравствуйте, — сказал Михаил.
— Мне Толик показывал ваше дело. Впечатляет, — Золин улыбнулся уголками тонких губ.
Худощавый, сутулый, среднего роста мужчина неопределенного возраста. Он напоминал доброго школьного учителя. Копна светлых волос над высоким лбом, узкое, продолговатое лицо, прямой нос с горбинкой. Внимательные, грустные глаза Бориса Вениаминовича смотрели дружелюбно куда-то сквозь собеседника.
— А я Дима-криминалист, — протянул игрушечную ладонь, маленький человек в очках.
— Вся команда в сборе, — Кулиш отошел к окну и открыл форточку, — рассказывайте, товарищи эксперты.
— Пока могу сказать только то, что умерла она вчера, около десяти часов вечера. Плюс минус час, в зависимости от температуры среды, в которой находилось тело. — медэксперт Золин подумал и добавил. — Убили ее не здесь. Следы побоев отсутствуют. Все остальное расскажу вечером.
— Что ты предполагаешь сейчас, какой сценарий? — Кулиш скрестил руки на груди.
— Думаю, — и эксперт задумался, потом, очнувшись, громко и четко сказал. — Ее отключили каким-то летучим газом и отвезли в укромное место, там отрубили позвоночник, смыли кровь, упаковали и привезли сюда. Сексуально не насиловали. Не били. Девушке лет четырнадцать. Спортсменка, возможно гимнастка. Девственница.
Кулиш посмотрел на криминалиста. Дима открыл толстый блокнот:
— Дверь в комнату была сначала просверлена, а потом закручена на три самореза, затем ее взломали фомкой или другим металлическим предметом. На косяке двери свежие отпечатки пальцев. На полу отпечатки подошв двух человек. Первый человек, — эксперт взглянул поверх тонких стекол очков на Кулиша, — ты следишь за моей мыслью?
— Да. Первый принес труп и закрутил саморезы в дверь. Второй сломал дверь и побежал нам звонить.
— Не сразу побежал, сначала топтался возле окна в парадной.
— В телефонной будке его следы? — уточнил Кулиш.
— Ее. Это была женщина. Тридцать восьмой размер сильно стоптанных, китайских сапог. Вес около шестидесяти, рост, ориентировочно, метр семьдесят. Отпечатки пальцев на косяке двери тоже, скорее всего, ее.
— Бомжиха какая-то, — утвердительно сказал Кулиш. — А где участковый?
— Пошел за понятыми.
— Что с первым?
— Первый — мужчина, размер обуви — сорок пять. Ориентировочно: девяносто пять-сто пять килограммов живого веса, рост под два метра. Больше следов нет. Пыль — лучший друг криминалиста. Все сразу видно, — маленькое лицо Димы расплылось в хищной улыбке.
Участковый, усатый капитан, завел двух понятых — базарного вида женщину и хмурого мужика со вчерашним перегаром. Михаил подумал, что участковый вытащил их из ближайшей забегаловки. Криминалист обвел мелом контуры тела и начал составлять протокол осмотра. Кулиш в это время инструктировал участкового:
— Когда будут готовы фотографии, возьмешь трех бойцов и отправишь их по ближайшим домам со снимками. Надо опознать девочку и расспросить о левых прохожих с большими сумками. А сам найди мне бомжей, которые здесь тусуются. Меня интересует баба — метр семьдесят, шестьдесят килограмм, в китайских старых сапогах. Из-под земли мне ее достань!
Приехал прокурор и полковник Кривонос. Прокурор, высокий мужчина с крупными чертами лица, в дорогом длинном пальто, ни с кем не поздоровавшись, с недовольным видом походил вокруг трупа, многозначительно протянул: «Мда-а-а» и уехал. Кривонос выразительно посмотрел на подчиненных и последовал за прокурором.
— Скоро выборы мэра, — со знанием дела сказал Кулиш, — вот они и на измене.
Золин перевернул труп, длинными пальцами сильно надавил на связки нижней челюсти и закрыл девушке рот. Дима-криминалист с разных ракурсов начал фотографировать лицо и тело. Возможно, девушка была симпатичной при жизни, но сейчас на Михаила смотрела жуткая, серо-зеленая морда.
— Мы поехали, — сказал всем Кулиш. — Борис, — обратился майор к медэксперту, — я зайду к тебе вечером, постарайся вытащить из трупа максимум информации. Мне нужны ее отпечатки пальцев. А ты, Дима, как только сделаешь фотографии, отошли их участковому и на телевидение. Пусть прокрутят в криминальных новостях. Только сделай так, чтобы как живая мне выглядела. Под грифом «Розыскивается» ее надо запускать.
Кулиш похромал к выходу из квартиры. Раздался громкий, сухой треск, Михаил резко развернулся на звук — челюсть трупа медленно открылась.
— Даже после смерти кричать пытается! — удивился Дима-криминалист.
***
Обратно в управление Кулиш поехал через центр города, объезжая по кривым улочкам основные транспортные развязки. Несмотря на время, когда основная часть общества должна находиться на рабочих местах, город заполонили суетливые автомобили. Майор медленно провел «Мерседес» по булыжной мостовой тихой улицы, состоящей из старинных, но еще крепких домов. Арки и балконы зданий поддерживали скульптуры греческих фурий с оголенными бюстами. Майор припарковал автомобиль возле кафе с экзотическим названием «Бегемот».
— Пошли, позавтракаем, — пригласил Кулиш и спустился в полуподвальное помещение. Лестницу с покатыми каменными ступенями ограждали тяжелые якорные цепи.
Интерьер кафе не имел ничего общего с названием. Плотные, бордовые шторы прикрывали окна.
