Когда-то управление было ручным, послушным. А нынче… Автоматы, автоматические линии на заводах, автопилот, управляющий огромным пассажирским лайнером, — кого это удивит? Полет кораблей «Восток» тоже направляли автоматы. Но в любую секунду летчик-космонавт был готов забрать управление в свои руки. Не автомат вместо человека, а автомат вместе с человеком. Умнейший автомат всего не может: космонавт протягивает «руку помощи».
Во время полета по орбите летчик внимательно следит за работой приборов. В кабине космического корабля их, как ни странно, совсем немного. Правда, каждый стоит нескольких. Слева от кресла космонавта — пульт управления. Он невелик по размерам — всего половина небольшого письменного стола. Поверхность «стола» покрыта рычажками тумблеров, кнопками. В правой части кабины имеется рукоятка ручного управления кораблем. Пилот положит на нее руку только в том случае, если с Земли последует четкая команда: «Переходите на ручное управление!» Рукоятка ручной ориентации — это своеобразный руль космического корабля: потянешь ее вправо, и сразу весь корпус начинает поворачиваться вправо; нажим влево — и корабль послушно делает левый поворот.
…Нажим тумблера — и сразу ярко засветилось табло: «Ручная ориентация». Теперь нужно так развернуть корабль, чтобы Земля стала отчетливо видна во «Взоре» — специальном оптическом устройстве, предназначенном для ориентации корабля в пространстве при ручном управлении. Оно установлено на иллюминаторе, расположенном перед космонавтом.
Вот Земля «вошла во „Взор“». Еще немного, и ориентация будет закончена.
Но Земля снова выплыла из иллюминатора.
Пилот отводит рукоятку ручного управления. Наконец Земля снова во «Взоре». А времени до подачи команды тормозной двигательной установке (ТДУ) остается совсем немного — уже меньше минуты. Время! Космонавт нажимает на красную кнопку — «Запуск ТДУ», и сразу забилось мощное сердце тормозного двигателя. Корабль начинает сбавлять скорость, выходит с орбиты. Вот он врывается в плотные слои атмосферы, наружная оболочка накаляется, сильный багровый свет проникает сквозь шторки иллюминаторов в кабину… А через несколько минут — благополучный финиш.
«Сокол! Я Беркут!..»
Герои «Туманности Андромеды» посылали из межзвездных далей радиограмму на Землю только в положении самом отчаянном: слишком велика была затрата энергии и мало шансов на удачу.
Космическая связь — задача нелегкая. Ведь расстояние измеряется минимум сотнями тысяч и миллионами километров. Формула космической связи: «дальше — больше». Дальше расстояния — больше трудностей, технических средств, людей, обслуживающих аппаратуру связи, с помощью которой осуществляется обмен сообщениями между землянами и космонавтами.
Многими нитями-радиоканалами связаны космонавты с наземными командно-измерительными комплексами. По одним каналам идет информация о работе систем космического корабля или о самочувствии космонавтов, по другим — телевизионное изображение космонавтов, по третьим — короткие телеграфные сообщения, по четвертым — обычный «земной» телефонный разговор или радиовещательные программы с Земли. Наконец, двусторонняя радиосвязь при групповом полете.
Связь с космическим кораблем непрерывно поддерживается. Мощные передатчики посылают радиосигналы чувствительнейшим приемникам. Чтобы сигналы не затерялись в просторах вселенной, не рассеялись, тщательнейшим образом выбирается их частота. Сегодня основной диапазон частот для космической связи — несколько десятков мегагерц (миллионов колебаний в секунду). Вспомните: «Летчик- космонавт товарищ Николаев ведет свои передачи на частотах 20,006 и 143,625 мегагерц. На корабле установлен также передатчик „Сигнал“, работающий на частоте 19,995 мегагерц». Такие сигналы почти беспрепятственно проходят сквозь ионосферные слои.
В последние годы все чаще говорят об оптическом диапазоне для космической связи. Конечно, это не два фонарика, размахивая которыми можно по азбуке Морзе обменяться приветствиями или сообщить о неприятностях. Это даже не мощные прожекторы, раздвигающие космическую тьму. Речь идет об оптических квантовых генераторах, или, как их еще называют, лазерах, острых, как игла, луч которых способен пронзить расстояния в миллионы километров. Такой луч можно нагрузить сообщениями и передать их. У оптической связи, по-видимому, большое будущее.
Когда у нас, на Земле, прерывается радиосвязь, это, разумеется, неприятно, но имеется много способов восстановить ее, использовать другие радиолинии. При связи внеземной это сделать значительно труднее. К тому же, как правило, виновник прекращения связи остается неизвестным: ведь сигналы о повреждении передаются по тем же радиолиниям.
Замолчавший космолет — с человеком или без него — продолжает путь. Но быстро пропадает для тех, кто его послал.
Все больше радиоволн встряхивает космическое молчание. И мы слышим: «Внимание, я Сокол!», «Внимание, я Беркут!», «Внимание, я Чайка! Настроение отличное!»
Глава шестая
Земля в огнях, и небо слепо,
Но к звездам рвутся корабли.
Мы завоевываем небо
Для общей радости земли.
Точно в квадрат
Прабабушка современных пушек — баллиста известна с незапамятных времен.
Школьники знают, что камень, брошенный под углом к горизонту, участвует сразу в двух движениях — вверх и вперед, летит по параболе. Это действительно было бы так, если бы не атмосфера.
Да еще кабы Земля была плоской. Но сопротивление воздуха резко сокращает дальность полета, как бы загибая параболу на конце: трехдюймовое орудие стреляло на 7 километров, а могло бы стрелять на 20, если бы не мешал воздух. В первую мировую войну немцы построили мощное сверхдальнобойное орудие «Большая Берта». Оно выбрасывало свой снаряд в стратосферу, и дальность резко возросла…
Поэтому создателям первых баллистических ракет было ясно: основная задача — вывести ракету за атмосферу, а уж потом разгонять ее под углом к горизонту.
Ракета поднялась за атмосферу; сейчас наклонят ее на какой-то угол к горизонту, и начнется разгон: запас горючего, а значит, и скорость, которую может дать двигатель, известны; теперь дальность полета
