бомжа.
– А кушать! – удивился бомж, – Кушать надо, если хочешь на них посмотреть, с ними дружить… Надо кушать…
И сует нам обгрызенную руку человека. Сам с безумным видом отщипывает кусочки мяса и кидает себе в рот. И нам предлагает.
– Мы как-нибудь потом… – деликатно отказался я.
– Не кушаете? – вдруг обиделся бомж, – Как вояки, не кушаете! Тогда я буду кушать! Он кинулся на нас. Вот уж точно псих… С голыми руками против пистолета. Чавкнул глушитель, и бомж тут же свалился.
– Кушать, не кушать… – передразнил Игорь, – задолбал уже…
– Ты понял, про что он говорил? – спросил я.
Преодолев брезгливость, я наклонился к мертвому и закрыл ему глаза.
– Конечно, – кивнул Игорь, – сейчас про другое и не говорят… Капец всем грядет, причем такой, что хрен два увернешься.
Глава 14. Кошмары перед лицом.
Бомж оказался очень милым собеседником, но ощущения скуки я не испытывал, оказавшись без него. Голова была занята совсем другим, больше ни о чем думать не хотелось. После такого не слишком приятного разговора мы поднялись на насыпь. Для разведки мы вновь выбрались на мост, где останавливались утром. Тут я и увидал первого старого знакомого…
– Игорь, видишь? – шепнул я ему, а сам указал на стоящую на дороге собаку.
– Ого… Она тут все еще стоит… – удивился он.
– Ты ее тоже видел?
– Да… Когда в Круиз за продуктами бегали… Я еще тогда понял, что не совсем нормальная псина.
– Вот и я про тоже… Сними ее… Не очень хочется здесь лежать, пока эта тут рядом стоит.
Снова чавкнул глушитель и собака свалилась. Словно изваяние, сбитое с постамента. Даже ноги так и остались прямыми…
Меня передернуло от вполне объяснимого отвращения, и мы поползли дальше. Передвигаться таким образом по асфальту оказалось не слишком приятно, но Игорь отказался вставать, объяснив, что так мы будем заметнее. Вполне логично, заметил я, что мертвяку все равно, стоим мы или ползем, они ориентируются на слух и немного на нюх, но никак не на зрение.
– Нас не заметят с Круиза, – не выдержав, зашипел Игорь сквозь зубы.
– Аааа… – протянул я, сделав умное лицо, так ничего и не поняв. Если мы идем спасать тех, кто там, зачем нам от них прятаться. А если мы их боимся, то зачем вообще идти туда. Оставалось только надеяться, что он знает, что делает.
Подползя к самому краю моста, Игорь устроился под ограждением и достал бинокль. Передернув плечами, он отдал мне пистолет и махнул рукой, чтобы постерег его, пока очень занят. Встав на корточки, я прислонился к колесу брошенной машины, стоявшей рядом. Внутри никого не было, кроме разорванных сидений, поэтому я задержался там безо всяких опасений. Держа пистолет обеими руками, внимательно вглядывался в сгущающуюся с каждой минутой темноту. Не могу сказать, что у меня очень плохое зрение, но дальше чем на несколько метров, ничего уже не было видно, кроме время от времени вспыхивающего света на крыше супермаркета. Так ничего не разглядев, Игорь расстроено крякнул и указал пальцем, что мы двигаемся дальше.
Как можно быстрее перейдя дорогу, снова провалились в заросли травы. Только теперь склон шел под уклон и двигаться было еще сложнее. Кроме обычной для этого времени года грязи и мусора, теперь ноги еще скользили по сочным и свежим стеблям полевой травы.
Неподалеку от нас был сползший с дороги автомобиль. Одна дверца распахнута, и весь салон залит кровью. Но внутри никого и ничего. Тут и решили остановиться, пока не решим, что дальше.
Снова достав из кармана бинокль, Игорь высунулся и посмотрел на Круиз. Долго, слишком долго… Я даже начал думать, что его загипнотизировали. Наконец, он оторвался от линз.
– Сам посмотри.
Сунул мне бинокль, а сам присел рядом с колесом, подсчитывая патроны.
Встав на колени, я высунулся из-за багажника.
С крыши Круиза вновь были световые лучи. Само здание обесточено, но вот свет явно электрический. Но теперь-то можно было разглядеть, что там. Редкие вспышки давали достаточно света, чтобы урывками, но разглядеть целостную картину. Как всегда, толпа зомби у входа… А наверху…
Я разглядел двух или трех человек… Хотя нет, больше… Видно, правда, лишь слабые силуэты, освещения никакого, кроме этих ритмичных вспышек. Один силуэт подскочил к краю и начал махать руками. Мне, что ли… Хотя разглядеть невооруженным глазом с такого расстояния меня невозможно… Новая вспышка света. На какую то долю секунды я разглядел молодую девушку и парня рядом, махающих кому-то. Потом прекратили, видимо, разочаровались…
– Там живые, – спокойно прокомментировал Игорь.
– Вижу… Вернемся к своим, все расскажем.
– Погоди, давай оглядимся… Может, что полезное заприметим…
– Ну ладно… – пожал я плечами.
Интересного все равно ничего не было… Все как всегда… То есть, как последние два дня… Мертвяки, мертвяки и снова мертвяки… Какой-то цирк уродов на выезде. Расскажи мне кто-нибудь вот так, недели две назад, что начнут воскресать трупы и убивать людей – рассмеялся бы в лицо. Отдав Игорю бинокль, я потянулся и присел рядом, опершись спиной на крыло автомобиля. Уже туго соображая, потер лицо руками, чтобы хоть как-то взбодриться, а то совсем усну.
Вот главное, что странно. Я не чувствовал разочарования в том, что произошло. Нет, конечно, мне было очень больно из-за всех этих событий. Ведь не компьютерная игрушка, а настоящая жизнь. Гибнут люди. Живые люди… Конечно, на экране все это выглядит весело и забавно. Держа в руке будерброд, глупо хихикаешь, глядя на потоки крови, льющиеся в телевизоре…
Но здесь… Когда это происходит с тобой… Не где-то за сотни километров от тебя, а именно здесь, рядом… Протяни руку, и пальцы уткнутся в настоящую кровь. В самую настоящую, не бутафорскую, не в разведенный кетчуп, а в еще теплую… Человеческую… И со всем страхом понимаешь, что ты можешь стать следующим… Лишь хочется зажмурится, а потом вновь открыть глаза. И ты дома, в теплой постели. А это все – глупый сон. Наваждение, вызванное постоянным просмотром ужастиков.
Но так нельзя… Это все на самом деле…
И я не мог не принять, что это логическое завершение нашего мира. Именно логическое… До боли и истошных криков… Так все и должно закончиться… Когда в человеке умирает душа, когда все, ради чего он живет – это деньги и власть, когда мы забываем об остальных только ради чего-то большего только для себя. Когда все ценности жизни падают в грязь перед жаждой наживы. Сложно уже отличить живого от мертвого. Согласитесь, что человек с мертвой душой мало чем отличается от трупа. Тогда почему труп не может точно так же восстать и тоже начать ходить, есть, двигаться…
Только эта кара нам, еще живым. Потому что мы сами сгубили свои души… Отказались от всего того, что делало нас людьми… Большая часть людей Земли жила лишь ради того, чтобы ублажать свое тело, забыв, что кроме него существует душа… Когда-то великий замысел о сотворении существа «по образу и подобию своему» с треском провалился… Ни образа, ни подобия создать не получилось… Как свиньи, мы поднимали голову к небу лишь только за тем, чтобы получить оттуда что-то еще… Или просто плюнуть… Даже просто не сказав «спасибо». Но свинью тоже когда-то отводят на бойню, потому что она достаточно отъелась и пора кормить других…
Нельзя не сказать, что теперь мы, такие же свиньи, должны выполнить ту же роль. И заодно очистить место для других, возможно, более удачных решений. А вот какими они будут, этого нам не узнать…
