– Чего там у тебя еще? – вопрос был мне задан с такой интонацией, с какой обращаются к маленьким неразумным детям, которым только предстоит осмысливать весь окружающий мир, потому очень наивных и глупых.
Отвечать мне даже не пришлось, поскольку он сам разглядел высунувшуюся из-под трейлера ладонь, вцепившуюся пальцами в землю. Округлившимися глазами каратель наблюдал, как зомби, которого он только что застрелил, медленно выбирается наружу, неуклюже покачивая дырявой головой.
– Это как это… Какого… Да я же… И он же… Да ведь… – каратель что-то продолжал лепетать, окончательно потеряв дар связной речи при виде такого из ряда вон выходящего события.
Руки сами сдернули автомат, но стрелять он не решался, все же понимая, что без знания слабых мест этой твари это будет только бессмысленной тратой патронов, способной только разозлить невероятно живучего зомби.
– Братва! – неожиданно заорал каратель как резанный, все же вспомнив, что он тут не один такой, а вместе с ним полно приятелей, не самых надежных, но все же способных помочь в такой ситуации, – Гасите этого урода!
Сразу несколько автоматов вдарили в мертвеца, полосуя его длинными очередями. Пули рвали мягкое тело, ломали ребра, вырывали целые куски мяса. Одно попадание переломило зомби ногу, от чего он сразу осел. Не сумев и сделать шага, зомби под потоком свинца отступил к стенке, где его и прижало, буквально размазывая пулями по тонкому железу трейлера. Несколько пуль, попавших в голову одна за другой, разнесли ее на части, оставив неаппетитное пятно на стенке. Зомби, больше похожий на решето и обезглавленный, упал на землю, когда у карателей кончились обоймы, сменившись пустым щелканьем работающих вхолостую механизмов. Каратели сбросили пустые обоймы на землю, свободной рукой вставляя в автоматы новые, не сводя глаз с трупа. К их, и моему, кстати, тоже, ужасу, изуродованное тело почти сразу же начало шевелится, пытаясь подняться. Разорванные мышцы и переломанные кости такому процессу мешали, но не остановили полностью. Отдельные шмотки и лохмотья кожи свисали с костей или волочились следом, но мертвец медленно поднимался.
– Господи Боже, – вырвалось у одного, – защити нас!
– Он тебе не поможет, – огрызнулся другой, снова прицеливаясь в шевелящееся тело, – тут огонь нужен, желательно сильный. А может, куда в другое место надо стрелять, может, кто знает?
– Да куда ему еще стрелять! – взвизгнул тот, что не поверил мне в начале, – между ног, что ли? Да на нем живого места не осталось, стрелять уже некуда!
Зомби снова поднялся, больше похожий на кусок фарша, чем на человека, издавая воющие звуки откуда-то изнутри истерзанного тела. Сплошная рана, в которую превратился обрубок шеи, пузырилась и продолжать капать кровью на траву. Единственная рука, еще способная двигаться, вторая, перебитая метким попаданием в сустав, висела плетью, вытянулась вперед, в сторону стрелявших.
Я прицелился и дважды выстрелил мертвецу в колено. Первая пуля прошла чуть выше, оторвав болтавшийся кусок кожи на ляжке, а вот вторая попала точно в сустав, выбив даже несколько обломков. Мертвец снова упал, но тут же в очередной раз начал делать попытки подниматься. В прицеле было видно, как на твари прямо на глазах заново срастались отдельные мышцы и сухожилия, сплетаясь порой самым причудливым образом. Не прошло и двух минут, как зомби, нарастив другой сустав поверх обломков старого, из-за чего колено стало почти в два раза толще всей остальной ноги, снова поднялся.
В голове, как на большой карусели, помахивая разноцветным хвостом и пуская искрящиеся шутихи, с бешеной скоростью крутилось слово «регенерация», всплывшее по когда-то выслушанным в школе урокам биологии. Большая часть выслушанного тогда уже давно и безвозвратно выветрилось из головы, вытесненное другими фактами, но вот это слово как-то вернулось, найдя старое место, ничем, как ни удивительно, не занятое. Значилось, что существо с такой способностью может заново отращивать отдельные поврежденные участки или даже целые конечности. Только нигде в природе такими темпами это не происходило. Главное, что на пустом месте это тоже не проявится, из воздуха доставать строительный материал ни у кого не получалось. У человека тоже есть регенерация, такие вещи, как мышцы и сухожилия он тоже мог восстанавливать, но для этого требовалось много времени и до самого конца никто не мог точно предугадать, что все срастется именно так, как требуется и мышцы снова станут работоспособными. Мертвяка такие мелочи, похоже, вовсе не беспокоили. Только вряд ли и он из ниоткуда берет материал для восстановления, это даже не за гранью разумного, это просто нереально. Единственное, что мог я предложить, так это, что зомби регенерирует, используя недавно съеденную плоть. Это наверняка идет в ущерб мутациям, но гораздо более важно для сиюминутного выживания. Единственное, чему не мог я пока найти объяснения, так это как зомби умудряется продолжать функционировать без целого мозга, как и без головы вовсе. Почему-то стало очень интересно, как он ориентируется, лишенный глаз, ушей и носа. А ведь как-то получалось, уже вставая, он повернулся и сделал несколько шагов к карателям. Правда, спиной вперед, потому что целое колено было вывихнуто так, что кость порвала кожу и торчала наружу, а второе, простреленное, тоже наросло с изъяном. Неуклюже ковыляя, зомби пытался добраться до отступающих перед ним карателей. На меня же, так же неподвижно лежащего на траве, не обращал ни малейшего внимания, хотя и был гораздо ближе.
Зомби, видно, потеряв карателей… Хочется сказать из виду, но глаз у него уже не было, даже не знаю, как и описать то чувство, когда он резко развернулся и направился в мою сторону. В общем, потеряв ощущение присутствия карателей, зомби повернулся спиной ко мне и замер, будто раздумывая. Пули разодрали почти всю кожу на спине, вырвав целые клочья мяса. Кусок кишечника свисал из сквозной раны, волочась следом по траве. Оттуда сочилось что-то мерзопакостное и тошнотворно пахнущее. Ветер как раз переменился и дул в мою сторону, принося с собой и эту жуткую вонь. Такое чувство, что там одновременно гнила целая куча капусты, обильно политая тухлыми яйцами.
Я замер, разглядывая, как по позвоночнику, прикрытому свисавшими лоскутами кожи, стекали капли быстро густеющей крови, не доходя даже до середины, застывая маленькими темно-красными комочками.
С другой стороны лагеря, где-то у меня за спиной, неожиданно началась хаотическая стрельба, переросшая из отдельных выстрелов в почти беспрерывный гул, сопровождавшийся криками и резкими, гавкающими приказами, на таком расстоянии из которых нельзя было вычленить и слова. Как только раздались первые выстрелы, мертвяк дернулся, словно кто-то резко потянул за веревочку, и заковылял прямо на меня, решив, что по моей спине будет самый короткий путь к шуму. Мне же не хотелось, чтобы по мне вышагивали как по тротуару, да и было очень боязно, что на таком расстоянии зомби все же учует живого человека и задержится перекусить. Отползти в сторону я уже не успевал, поэтому сделал единственное, что мог – открыл огонь. Если он все же, как и все предыдущие зомби, использует как основу нервную систему, то позвоночник все же должен остаться уязвимой частью. Другие мертвяки с перебитым хребтом лишались возможности шевелить руками или ногами, а то и вовсе замирали, только глазами крутили.
– Пожалуйста, – одними губами попросил я кого угодно, если только он мог помочь мне остановить этого мертвеца.
Первая пуля прошла левее, сломав лопатку зомби и выйдя из груди вместе с фонтаном кровавых брызг. Мертвец покачнулся от удара, но удержался на ногах. Зато теперь он понял, что прямо перед ним кто-то есть. Сделав неуклюжий шаг вперед, он издал еще один хриплый рык, идущий откуда-то из глубины тела, но тут в него попала вторая пуля. Эта прошла правее, только чуть зацепив позвоночник. Я старался попасть ниже, лишить эту тварь возможности пользоваться ногами, от ползающего зомби уйти гораздо легче. Отступив назад, мертвяк неуклюже взмахнул руками и снова полез вперед, теряя на ходу клочья кожи. Мысленно выругавшись, я намотал на левую руку ремень автомата и снова прицелился. Теперь между нами не было и двух метров. Хотя с его покачивающейся и трясущейся одновременно во все стороны походкой промахнуться было вполне возможно. В какой-то момент, когда торчащие из-под кожи позвонки снова попали на мушку прицела, я на одном дыхании трижды выстрелил, молясь, чтобы хоть одна попала в цель.
Зомби дернулся, а потом рухнул как подкошенный. Кровь из обрубка шеи брызнула мне в лицо, когда он с силой грохнулся о землю. Поскорее вытершись рукавом, я поднялся, не спуская прицела с трупа. Быстро оглянувшись, обнаружил, что теперь здесь кроме меня людей не было. Каратели, с присущей им храбростью, сбежали, когда зомби переключился на другую цель. Зато из-под трейлера никто не
