покидать хозяина.
— Он даже не может как следует обнажить оружие! — прошелестел по комнате шепот-вздох.
Больной от стыда Ричард рванул изо всех сил. Клинок резко выскочил и со всего маху врубился в мраморный канделябр. Во все стороны брызнули осколки. Люди ахнули. У Ричарда едва не остановилось сердце — его того и гляди поднимут на смех и с позором выгонят из города! Большего унижения и представить нельзя! Пряча взгляд, Ричард поспешно бросил стальной меч в ларец, отчетливо осознавая, что в глазах этих людей ниже пасть уже невозможно. Крышка ларца захлопнулась с громким стуком, а на него вдруг снизошло спокойствие — он все равно убьет дракона, что бы эти люди сейчас про него не думали. Тотчас по комнате словно пробежал освежающий ветерок. Стало легче дышать, утихла головная боль. Ричард неторопливым уверенным движением вогнал белоснежный меч в опустевшие ножны, ничуть не удивившись, как мягко он вошел — так, словно эти ножны создавались именно для него.
— Что ж, господа, я иду к городским воротам. — В голосе Ричарда вновь звучала решительность и властность. И взгляды горожан изменились — он снова был для них бесстрашным рыцарем, способным спасти город от злобного дракона.
Городские улицы опустели — жители собрались возле крепостной стены. Самые ловкие разместились на стенах, большинство стояли внизу и громко требовали рассказывать, что происходит.
— Дракон!
— Я вижу дракона!
— Ух ты, махина! Ну и тварь!
— Жуть! А пасть! А зубы!
Ричард ускорил шаг, пробираясь сквозь толпу к воротам. Люди расступались перед ним. Женщины плакали, мужчины желали удачи.
— Р-р-р! — внезапно раздалось из толпы.
Ричард подпрыгнул. Ну, тварь, держись! Он ловко скользнул сквозь толпу туда, где издевательски скалила зубы мерзкая собачонка.
Взмах! Свистящий удар! Визг, переходящий в предсмертный хрип. И замершая в оцепенении толпа, с ужасом и недоумением глядящая на довольного рыцаря и кровавое нечто у его ног.
— Вот тебе! — пробормотал Ричард, стряхивая с белого лезвия кровь. — Будешь знать!..
Бой с драконом…
Это было самое лучшее из того, что произошло с ним за время пребывания в странном городе.
Дракон был ужасен, свиреп и силен. Ричард упивался схваткой с ним и испытал настоящее разочарование, когда враг наконец затих, испустив дух.
Победитель еще постоял над громадной черной тушей, остывая после бешеной схватки, с гордостью слушая восторженно-хвалебный рев толпы на городских стенах, и направился к городским воротам.
Шумный хмельной праздник был в самом разгаре, когда Ричард внезапно вспомнил, что забыл отрубить дракону голову. Он поднялся, пошатываясь, из-за стола, сетуя на собственную забывчивость — едва не остался без законного приза, который следовало повесить на стене в церемониальном зале Братства среди прочих подобных трофеев. А еще он забыл поменять мечи — его стальной так и остался пленником в ларце.
Ричард находился уже на полпути к дверям, когда его талию обхватили нежные девичьи руки, и мелодичный голосок чарующе пропел:
— Ax, господин рыцарь, неужели вы покидаете нас? Так рано? А я мечтала, чтобы вы рассказали мне о вашем Братстве… наедине…
«Дракон, как и меч, могут подождать», — легкомысленно подумал Ричард.
Утром Ричарда провожал весь город. Он шел сквозь почетный караул горожан, сквозь восторженные крики и упивался триумфом. Эх, до чего ж хорошо быть героем!
Он уже стоял на постаменте, намереваясь слиться со статуей, как вдруг его внимание привлекло нечто — неосознанное, неуловимое. Оно царапнуло сознание и ускользнуло, оставив в душе колючую занозу недоумения. Что-то было не так, что-то настораживало, рождало тревогу, но что именно, Ричард не успел осознать — он почти «вошел» в статую, и механизм перехода начал работать.
Миг — и Ричард уже стоял во дворе Братства, а поодаль застыли встречавшие его рыцари. При виде Ричарда — живого и невредимого — ни один из них не проронил ни слова, не тронулся с места, и только взгляды их — тревожные и вопрошающие — скрестились на нем, настойчиво требуя ответа.
— Я убил дракона! — выпалил Ричард.
— Слава доблестному рыцарю! — завопил тот самый восторженный юнец, который желал ему удачи перед походом.
Остальные по-прежнему стояли молча, продолжая буравить его настойчивыми взглядами.
— Гарольд, я убил дракона, — в смятении повторил Ричард.
— Мда? — неопределенно откликнулся друг.
— Что… что происхо… — Ричард осекся. Собака! Вот что царапнуло его тогда! Стоя на постаменте возле статуи, он увидел в толпе горожан собаку — ту самую облезлую шавку, которую собственноручно зарубил костяным мечом!
«Не может быть!» — кричал разум.
«Так оно и есть», — настаивали глаза.
— Я… мне надо вернуться, — забормотал Ричард. — Я… забыл… свой меч и… голову дракона…
— Забыл, — с непонятной горечью усмехнулся Гарольд.
— Что ж иди, негоже оставлять свой меч. Да и голова… без нее никак.
Городская площадь тонула в крови. Ричард смотрел и не верил своим глазам.
Растерзанные трупы горожан. Разрушенные дома. Драчливое каркающее воронье. И среди этого разора…
— А, ты вернулся! — насмешливо прочавкал дракон, слизывая с губ кровь. — Я знал, что ты вернешься, вы всегда возвращаетесь.
Ричард рванул из ножен белый меч.
Дракон издевательски хохотнул:
— Дурак! Ты так ничего и не понял!
Ричард взревел и рубанул врага прямо по наглой черной морде. Белое лезвие сверкнуло, рассекая черную плоть, и… растаяло туманной дымкой. Ричард замер, уставившись на пустые руки. Он ничего не понимал.
Дракон опять хохотнул.
— Ну что? Поговорим?
— О чем?!
— Можем об урожае или ценах на зерно, — хмыкнул дракон. — А можем о том, что происходит.
Рыцарь в белых одеждах уселся прямо на испачканную кровью мостовую, обхватил руками голову и засмеялся.
— Что происходит! Ты обманул меня, а я проиграл. Я повинен в смерти всех этих людей. И теперь мне остается только одно…
— Вот тут ты не прав. Не одно! — перебил дракон.
— Ты о чем? — спросил Ричард.
— О тебе. И о твоей судьбе, — многозначительно сказал дракон.
Ричард покачал головой, сказал с горечью:
— Разве я смогу жить после этого?
— Еще как! Впрочем, выбирать тебе. Скажешь — я тотчас убью тебя. Слово за тобой.
— А если я выберу жизнь, ты опустишь меня?
— Отпущу.
— Но почему? Ты погубил стольких невинных людей — и отпустишь целым и невредимым меня, твоего врага?
— Врага! — фыркнул дракон. — Не льсти себе, рыцарь. Что бы ты ни выбрал — жизнь или смерть — отныне ты не опасен для меня. Мы никогда больше не встретимся с тобой в бою.
— Ты намекаешь, что я трус?!
