Вертолетчик так и не стал поднимать машину выше, чем было, вместо этого они понеслись над самой землей на северо-запад, навстречу крейсирующей в заливе эскадре, словно убегая от солнца, от наступающего широким фронтом дня.
Командир группы так и сидел за пулеметом, двери закрыли, но у пулеметчика оставался обзор, потому-то он и увидел все это. Увидел и не поверил своим глазам.
– Стой! – заорал он словно извозчику, потому что уставные команды разом вылетели из его головы. – Подай назад!
– Что?!
– Назад, говорю!
Вертолет нырнул к земле, вернее, уже к воде.
– Опасность? Где?!
– Отрицательно! Просто развернись и пройди тем же маршрутом!
– Зачем?!
– Надо! Когда скажу – зависни!
Вертолет начал разворачиваться, на миг мелькнул идущий проливом супертанкер – они шли почти на уровне его рубки, потом они снова развернулись навстречу разгорающемуся дню.
– Ниже и медленнее! Давай!
– Ниже не могу, опасно!
– Тогда иди, как идешь!
Приближалась береговая черта, офицер до боли в глазах всматривался в берег, боясь увидеть то, что он заметил мельком, боясь осознать увиденное.
– Медленнее. Медленнее!
Все было на месте. У самого берега, в мутной нефтяной жиже, прибитые волнением от проходящих танкеров, на поверхности покачивались тела. Убитые люди – их сбросили в воду, но не рассчитали, что волнение здесь постоянное, к берегу, от проходящих танкеров, и большую часть сброшенных в воду волнами прибьет к берегу.
– Ё… – пилот тоже заметил происходящее.
Офицер, командир группы – он был майором, вот-вот должен был получить подполковника – до боли сжал рукоять пулемета. Он не был злым или жестоким человеком, он просто выполнял приказы и старался выполнять их как можно лучше. Он не творил зла, если этого не требовала обстановка, да и не являются злом действия, направленные на защиту своей страны. Если бы ему, к примеру, предложили поучаствовать в расстреле, он с негодованием отказался бы, несмотря на то что в боевой обстановке готов был стрелять в противника и убивать его. Но сейчас он хотел именно этого – расстрелов. Им сказали, что они должны обеспечить безопасность своей страны и освободить персидский народ от гнета агрессивной религиозной тирании, но он был неглупым человеком и понимал, что происходящее в Персии – массовые расправы, переполненные стадионы, где расстреливают из пулеметов, кровавый религиозный фанатизм – невозможно без благожелательного согласия большинства населения. Но сейчас он понял, что если уничтожить это большинство, уничтожить всех поголовно, за то, что они сделали или намереваются сделать, тоже будет справедливо. Потому что за то, что он видел, за сотни трупов, качающихся на воде, должны ответить все. И никому не может быть прощения…
Группа-два и часть группы-три
Завод
Серое дымное копье реактивной гранаты вытянулось от проходной завода к головному бронетранспортеру, но ушло много выше – возможно, потому, что за миг до этого сидевшие на броне стрелки обрушили на комплекс проходной шквал огня. Забухала тридцатимиллиметровая пушка – очень мощное и точное оружие, позволяющее с расстояния в пару километров попасть в отдельно стоящего человека. Здание проходной – довольно массивное, из солидных бетонных блоков, окуталось искрами, дымом, а потом что-то бухнуло, и из окон плеснуло пламенем.
Засвистели, защелкали пули – боевики были и в самом комплексе.
– Отставить! Стоп! Укрыться за броней! Снайперам начать работу!
Бронетранспортеры остановились один недалеко от другого, бойцы посыпались с брони, прикрываясь ею от пуль.
– Огонь только по видимым целям!
Пули били по броне, с одного из резервуаров работал пулемет.
Бабахнула короткой очередью автоматическая пушка, просверкнуло, вспыхнуло именно там, где только что зло мерцал огонек пулемета.
– Отставить! Угроза взрыва!
Территория нефтеперерабатывающего комплекса – здесь нельзя действовать «Громовержцу», здесь вообще нельзя применять тяжелое вооружение, и даже от легкого может вспыхнуть пожар. Определенную свободу действий имеют только снайперы.
Бухнула винтовка, потом еще раз.
– Их там человек десять, – оторвался от прицела снайпер, – как минимум. Пока не будет непосредственной опасности, они не высунутся.
– Гранатометы?
– А как без них…
Командир принял решение:
– Группа! Слушай мою команду! Снайперы поддерживают огнем отсюда! Остальные, под прикрытием брони, выдвигаются к комплексу и уничтожают противника в ближнем бою. Стрелять только по ясно видимой цели, трассирующие патроны не использовать.
– Вперед!
Бронетранспортеры поползли вперед на малом, самом малом газу, прикрывая своим стальным телом бегущих спецназовцев, как обычную пехоту. По ним стреляли, но пока так… чтобы обозначить присутствие. Пока за них всерьез и не брались…
Первый бронетранспортер только начал разворачиваться на девяносто градусов, въезжая на ведущую прямиком к комплексу дорогу, как позади бухнула винтовка.
– Минус гранатометчик, – доложил один из снайперов.
В тот момент все поверили, что, может быть, и обойдется. Может быть, снайперы все же прикроют их, не дадут прицельно стрелять по броне, и они сумеют сблизиться с противником, ворвутся в периметр, а там уже инициатива перейдет к ним, потому что в ближнем бою равных им здесь нет.
За спиной снова бухнули с интервалом в долю секунды еще две снайперские винтовки, бронетранспортер стальным жуком упрямо пер вперед, они бежали за ним пригнувшись, их обдавало горчим солярным выхлопом, и они думали, что вот-вот – и все. Они прорвутся…
