Вот нахал! Почему это мысль о том, что скромность мне не чужда, кажется ему нелепой? — вознегодовала в душе Мэри.
— С вашего позволения я переоденусь в ванной, — с достоинством обратилась она к хозяину. Тот широко ухмыльнулся, давая понять, что в ее положении подобные церемонии неуместны.
Мэри порылась в сумке, не обращая внимания на белье, и отобрала большую бледно-голубую хлопчатобумажную рубашку, вполне способную заменить платье. Тряхнув головой, она вышла в холл и поднялась на второй этаж.
Стянув с себя мокрую одежду, попыталась отстирать на ней грязные пятна, но вода в кране была слишком холодной и со ржавчиной. Пригладив волосы ладошкой, она облачилась в рубаху, доходившую ей до колен, и босиком сбежала вниз: легкий топоток ножек о деревянные ступени отозвался гулким эхом.
Дрожа как осиновый лист, Мэри переступила порог кухни. Хозяин пил чай. Пока ее не было, он тоже соизволил надеть рубашку — видимо, холод давал о себе знать.
— Вешайте ваши вещи вот здесь. — Мейсон указал на допотопную сушилку, установленную прямо над печкой. Там уже красовались его мокрые джинсы, а на нем были сухие, но потрепанные брюки.
С мокрой одеждой в руках, Мэри растерянно уставилась на громоздкую сушилку.
— Позвольте мне! — Не успела она возразить, как Джеф уже отобрал у нее вещи и принялся их развешивать — при его росте это было несложно.
Девушка с трудом скрыла смущение, когда он взялся за наиболее интимные предметы ее туалета. В тот день под хлопчатобумажными джинсами и рубашкой на ней были крохотные атласные трусики и лифчик персикового цвета.
— Очень милые вещицы. — Его губы тронула плотоядная ухмылка.
— Фу! — смущенно поморщилась Мэри, надеясь, что румянец ее не выдаст. — Взрослые мужчины — те же школьники. От одного упоминания о дамских трусиках у них просто слюни текут.
Темные брови Мейсона сардонически изогнулись.
— Я всего лишь имел в виду, что ваше белье отражает ваш характер.
— Знаю: кричаще-вульгарное.
— Эротичное, — возразил Джеф. Глаза его лукаво поблескивали. — Чашку чаю?
Мэри кивнула, принимая чашку.
— Горячо! — вскрикнула она, пододвинула к столу хромоногий стул и робко уселась на него. Хозяин уже устроился на ящике, вытянув вперед длинные ноги.
— Похоже, внутренняя планировка дома вам отлично знакома. Вы безошибочно отыскали дорогу в ванную, — небрежно заметил он.
— Да, я здесь побывала — на вполне законном основании, в сопровождении агента по продаже недвижимости. Так что нечего глазеть на меня так подозрительно. Особняк мне всегда нравился, а бывший владелец был человеком нелюдимым. Когда он уехал, я всего лишь удовлетворила давнее любопытство. Агент по продаже — мой старый друг.
— И много у вас таких друзей? — поинтересовался Джеф не без сарказма.
— Я стараюсь со всеми поддерживать хорошие отношения и не связываю их с определенными обязательствами.
— И почему это последняя фраза кажется мне такой многозначительной? — с любопытством поднял голову Мейсон.
— Господи, ну как же женатые мужчины любят порассуждать о добродетели и морали! А сами…
— Я не женат.
Какой бесстыдный лгун! Мэри резким жестом поставила чашку на стол, расплескав чай.
— Так я вам и поверила! — презрительно бросила она.
— Верьте, не верьте, а мне-то что! — Мейсон прищелкнул пальцами, демонстрируя свое полное безразличие.
— Вы купили этот огромный дом ради несуществующей жены и детей?
— Дети уже существуют, но я их, если можно так выразиться, унаследовал. И, ради справки, я помолвлен, но не женат.
Последнее заявление изрядно поколебало уверенность Мэри, однако она не собиралась верить на слово.
— Не вижу большой разницы, — возразила она и тут же из чистого любопытства спросила: — А как наследуют детей?
— Мой брат и его жена погибли в автокатастрофе, — ровным голосом пояснил Мейсон.
— Мне очень жаль, — пролепетала Мэри, прибегая к дежурному сочувствию. Ее нежное сердечко болезненно сжалось, хотя она инстинктивно чувствовала, что этому человеку добрые слова не нужны — он из тех замкнутых, самодостаточных людей, которые не приемлют жалости. Как ужасно, должно быть, выйти за такого замуж. Ведь в любви отдаешь всего себя, без остатка!
— А уж детям-то каково! Не просто жаль, а на всю жизнь больно, — вздохнул Джеф.
— Сколько их?
— Четверо.
— Должно быть, для вашей невесты это был настоящий шок? Не каждая женщина примет на себя ответственность за целую семью.
— В то время мы еще не были помолвлены. Вас интересуют еще какие-нибудь личные подробности? Вы спрашивайте, не стесняйтесь.
— Да что же спрашивать… Начинать семейную жизнь с четырьмя детьми на руках куда как непросто.
— Начинать семейную жизнь всегда непросто.
— Что-то не слышу я в вашем голосе особого восторга.
— Я бы не пошел на этот шаг, если бы не дети.
Столь холодный прагматизм возмутил романтичную Мэри.
— А ваша избранница об этом знает?
— Сандру вполне устраивали наши отношения, равно как и меня. А в создавшейся ситуации она показала себя с наилучшей стороны.
— Я рада, что вы оценили ее жертву. — Отчужденное равнодушие собеседника вызывало недоумение. — Вы давно знакомы с… невестой?
— А если я тактично промолчу?
Нимало не смутившись, Мэри скрестила стройные ножки.
— Если бы природа наделила вас способностью чувствовать, я, пожалуй, проявила бы больше такта, но в вашем случае… — Ее кривая улыбка и взгляд яснее слов говорили о том, сколь невысоко она оценивает эмоциональную восприимчивость собеседника. — Хорошо, подожду, пока местные сплетницы раззвонят по городу все пикантные подробности. — Она задумчиво поджала губки. Пожалуй, недели за две слухи достигнут ее ушей. К тому времени история обогатится самыми красочными подробностями…
— Мы знакомы давно, но никогда не жили вместе. Вы довольны?
— Никогда?
— Нам не хотелось стеснять друг друга, — пробурчал Джеф, и чувствовалось, что чаша его терпения грозит вот-вот переполниться.
Мэри тихо присвистнула и лукаво улыбнулась.
— Ну, теперь вам волей-неволей придется приноравливаться друг к другу. И как давно вы знакомы? Год… два?
— Три года. Я хорошо знал ее семью.
— Ах, какой страстный роман. Да вы, видно, просто ошеломили эту особу своим вынужденным натиском.
— Вы хотите сказать, что я не вправе навязывать ей свои проблемы?
Боже, да он и впрямь наивен! Неужели ему не приходит в голову, что эта самая Сандра усмотрела в ситуации идеальную возможность упрочить свое положение и заполучить мужа? Впрочем, я несправедлива к бедняжке, виновато подумала Мэри, берясь за чашку. И уж, разумеется, нисколечко не ревную. Джеф Мейсон — сущее чудовище, и любая женщина, готовая стать его женой, заслуживает сочувствия.
