набедренную повязку, танцевавший под аккомпанемент собственной кифары.
Некоторые друиды – и мужчины, и женщины – извивались на земле, размахивая руками, будто парящие в ночном небе птицы. Инди знал, что приемы древних друидов восходили к шаманским традициям, и эти новоиспеченные друиды явно заимствовали в своей практике те же самые приемы. Ему припомнилось, как один из его сорбоннских профессоров описывал подобный процесс в лекции о шаманах позднего палеолита: «Чувственное моделирование, эмоциональный стресс и дезориентация вызывают утрату связности мышления, транс, видения, экстаз».
Но сейчас не время задумываться над поведением друидов. Надо воспользоваться преимуществами своего положения и найти Дейрдру до того, как она падет жертвой этого шумного сборища. Сделав Шеннону и Уильямсу знак обождать, Инди выбрался из укрытия.
Всего в футах пяти один из друидов кружился и заплетающимися шагами перемещался все ближе. Инди сграбастал его за капюшон и съездил рукояткой револьвера по макушке. Друид рухнул на землю; Инди тут же стащил с него балахон и натянул на себя, сунув оружие в карман одеяния. Шеннон и Уильямс, пораженные стремительностью его действий, переводили взгляды с Инди на распростертое тело.
– Присматривайте за ним, пока я найду еще пару балахонов, – бросил Инди, надвинул капюшон на голову и выскользнул из тени трилита. Человек пять друидов разводили на алтарном камне костер; Инди понял, что надо поторопиться. Вдруг ему на плечо легла чья-то рука, и он оцепенел. Обернувшись, Инди узнал того самого бородатого толстяка, который стоял на вахте у Пяточного камня перед затмением. Толстяк протягивал Инди бутылку. Инди принял ее и допил оставшееся на донышке вино.
– Спасибо, брат.
Друид нахмурился.
– Эй, не ты ли взял у меня облачение и не вернул?
– Я вижу, ты все равно нашел другое. Не возражаешь, если я одолжу и его?
– Что?!
Инди разбил бутылку о его голову, и бородатый начал заваливаться. Подхватив его под мышки, Инди быстро потащил бесчувственного друида к трилиту.
– Этому парню не мешало бы сбросить вес, – пропыхтел он, когда Шеннон и Уильямс кинулись на подмогу.
Они вместе разоблачили толстяка, и Шеннон надел балахон на себя.
– Мог бы подобрать кого-нибудь помельче.
– Некогда проявлять разборчивость. Они уже разводят огонь.
– Осторожно! Кто-то идет, – предупредил Уильямс.
Инди поднял глаза в тот самый миг, как показался второй друид. Этот, однако, приближался осмотрительно.
– Что тут происходит? – грозно спросил он, глядя на распростертые тела людей в обычной одежде. Инди тут же ухватил Уильямса за шиворот.
– Они шпионили за нами.
– Уильямс, вы что тут делаете?
– Вы его знаете? – поинтересовался Инди.
– Я констебль. Отвечаю за безопасность.
Констебль склонился, чтобы осмотреть лежащих без чувств, а Шеннон схватил его за шею и с разгону ударил макушкой о ближайший вертикальный камень. Но это лишь оглушило констебля. Сделав пару неверных шагов, он вытащил из складок одеяния пистолет. Инди отшвырнул Уильямса с дороги, одновременно выхватив из кармана собственный веблей. Констебль навел оружие на Шеннона, раздался выстрел. Шеннон испуганно отпрянул, но упал констебль.
– Боже, я его застрелил! – Инди воззрился на недвижное тело, ощутив внезапную дурноту.
– Спасибо, – отозвался Шеннон. – Потому-то я и жив.
Потом стащил с констебля балахон и вручил Уильямсу.
– Не хочу я его одевать! – возмутился Уильямс, указывая на дыру в груди, окруженную кровавым пятном.
– Похоже на пролитое вино, – заметил Шеннон. – Или надевай, или ступай назад. Решайся.
Уильямс неохотно натянул балахон, и все трое, надвинув капюшоны поглубже, вышли из-за трилита. Шеннон тут же наступил на подол своих одежд, запнулся, но удержался на ногах. Подтянув подол балахона повыше, он стал придерживать складки одной рукой, как прежде Дейрдра. Его неуклюжие движения не привлекли никакого внимания, поскольку почти все кружились неровными, рваными рывками в лад музыке; все больше и больше празднующих впадали в транс, подрагивая, лихорадочно трясясь и раскачиваясь из стороны в сторону.
«Все складывается нам на пользу», – думал Инди, пытаясь совладать с затаившейся в груди дурнотой. Они продвигались к Алтарному камню, где уже полыхал яркий костер. При мысли о Дейрдре решимость Инди окрепла. Вокруг камня суетилось с дюжину друидов. Среди них были барабанщики и трубачи, а один, в покрытом чешуйками на манер змеиной кожи головном уборе, скакал, как ненормальный.
– Там, за Алтарным камнем, – сказал Инди Шеннону, заметив плетеную клетку, и обернулся к Уильямсу. – Начинайте плясать и следуйте за мной.
Огибая массивную плиту, Инди выписывал кренделя ногами и греб руками, будто плывет. Оглянувшись, он заметил, что Уильямс подражает его движениям, а Шеннон пустился в собственную импровизацию. Руки его были у рта, словно играя на корнете; при этом Джек раскачивался всем телом в собственном ритме.
Затем Инди углядел Дейрдру, лежавшую на дне плетеной клетки. Она не шевелилась. «Наверно, эти ублюдки накачали ее каким-нибудь зельем», – подумал он. Друиды были настолько уверены, что девушка никуда не денется, что даже не приставили к ней никакой охраны.
Инди поспешил к дверце клетки, а Шеннон занял позицию позади него, продолжая пляску.
– Дейрдра, – прошептал Инди, – очнись!
Повернув голову, Дейрдра заморгала, и вдруг челюсть у нее отвисла.
– Инди?!
– Тс-с-с!
Он подергал замок, пощупал плетеные прутья клетки. Уильямс присел рядом на корточки.
– Дайте мне нож, и я быстро открою ее без ключа.
Инди оглядел Уильямса с головы до ног, гадая, можно ли ему доверять.
– Ладно. Держите.
Плотник взял нож, подержал его, потом улыбнулся и, повернувшись к дверце, принялся за дело. Десять секунд спустя защелка отскочила, и дверца распахнулась. Дейрдра начала выползать, и тут разразилась беда.
24. Axis mundi
– Инди! – крикнул Шеннон.
Инди обернулся, и в глазах у него зарябило от белых одежд – друиды ринулись на них со всех сторон. Шеннон вскинул пистолет констебля, но стрелять не стал. Уильямс выронил нож, а Инди просто оцепенело смотрел на бурлящую толпу одетых в белое людей. В последний миг очнувшись от летаргии, он бросился на землю и потянул Дейрдру за собой. Они ползли, уворачивались, пробирались, перекатывались под ногами. Его пинали, наступали. Множество рук вцепилось в него, хватая за руки и за ноги; кто-то тянул за волосы. Инди кусался, царапался, раздавал тумаки направо и налево, но все втуне.
– Ягнята, агнцы! – вопил кто-то. – Хватайте ягнят! Не давайте овечкам разбежаться!
Все больше рук вцеплялось в Инди; руки тянули, мяли, швыряли его. Наконец, его пропихнули в отверстие, и Инди ощутил вокруг себя путаницу рук и ног. Кто-то подтолкнул его ступню, и дверца захлопнулась. Инди перекатился лицом вверх и стукнулся о кого-то.
– Инди, ты цел? – раздался голос Шеннона.
Инди ухитрился сесть, и сориентировался. Он находился за плетеной решеткой, и в эту тесную клетушку
